Размышления

Та, которая никогда не спит

За окном немилосердно лил дождь, шумел ветер, и серый вязкий туман настойчиво проникал сквозь щели в дверях. А ей было все равно. Ее интересовало только тело девушки, почти ребенка, лежащее на кровати. Она чувствовала чудесный запах крови, такой манящий и такой сладкий. Она собиралась выпить ее всю до конца, насладиться чужой жизненной силой, которая нежно вольется в ее такое старое тело.

Даже она сама не знала, сколько ей лет. Она смутно помнила, что когда-то, очень давно, она была королевой прекрасного, процветающего государства. Что же произошло потом? Она не помнила, а быть может, просто не хотела вспоминать. Она не жила прошлым, как впрочем, не жила и будущим. Она просто смотрела на бьющуюся жилку на шее магглы, думая, что и она когда-то была такой же чистой и невинной. Это было давно, очень давно. Тот, кто лишил ее дневного света и смысла жизни, должно был настоящим бессердечным зверем. Она мягко провела рукой по чуть вьющимся волосам девушки. Этой маггле повезло гораздо больше, гораздо больше, чем ей когда-то.

Сначала она ждала какого-то знака. Неважно, с той или с другой стороны. Она ждала, что ее покарают за все ее жестокие убийства, или, быть может, наоборот вознаградят. Но никакого знака не было. Не было карающей десницы, которая заставила бы ее пасть ниц и молить прощения за свои преступления. Не было знака, что она верная служительница Дьявола. Не было ничего. И тогда она поняла, что никому не нужна. Бессмысленность - вот все, что ей осталось. И тогда она стала мстить. Еще больше жестоких убийств, еще больше крови и еще больше бессмысленности.

Но кое-что все-таки у нее было. И от этого она со временем даже научилась получать удовольствия. Воспоминания. Нет, не ее, всех тех, кого она так милосердно избавляла от жизни в этом жестоком мире. Когда теплая, сладкая жизненная сила вливалась в ее вены, она видела воспоминания. Для нее это было вроде кино - странного маггловского изобретения. Вначале она испугалась, испугалась чужих эмоций, таких сильных и страстных, что у нее заболела голова. Потом ей это даже понравилось. Особенно она любила "смотреть" воспоминания детей. Самые яркие, самые чистые, они еще долго стояли у нее перед глазами, слегка подслащивая горький вкус бессмысленности существования.

Она бережно положила медленно остывающее тело на кровать. Она выпила всю кровь, до последней крошечной капли, а воспоминания девушки - магглы все еще стояли у нее перед глазами. Вот маггле два года - отец подкидывает ее, а она смеется и просит его кидать еще выше. Ей три: мама уходит в магазин, а она, испугавшись, плачет. Ей шесть и она снова плачет, прижимая к груди мертвого котенка - злые мальчишки кидали в него камни. Еще и еще. Грустные, веселые, мрачные и забавные - их так много. Если бы она могла, она бы заплакала. Но даже эту возможность у нее когда-то забрали...

Иногда, смотря на себя в зеркале, она удивляется своей красоте. Время идет, а ее тело остается таким же, как много веков назад. Как-то один юноша - маггл, перед тем как отдать ей последнюю каплю своей крови, прошептал ей слова, которые она запомнила навсегда. Он сказал, что она отвратительно прекрасна. Кажется ей тогда даже было немножко смешно от такого противоречивого сочетания. Сейчас ей думалось, что он был, возможно, близок, как никто, к описанию ее сущности. Даже ее имя столь же прекрасно, сколь и отвратительно. Имя прекрасной царицы и мерзкого существа. Ламия - звучит как проклятие, которое, впрочем, им и является.

Воспоминания магглы стали тускнеть и вскоре пропали совсем. Она снова осталась одна. А за окном все также равнодушно лил дождь...

Глинис Пейн
Корреспондент