Происшествия

Памяти...

Август - последний месяц лета, когда надо наслаждаться отдыхом от учебы и всего прочего, я ж сижу и медитирую над пергаментом. Вокруг тишина, в гостиной никого нет - каникулы...

Утро, плавно перешедшее в вечер, не принесло мне ни одной написанной строчки. Ужасно, когда музы вдохновения берут, пусть и заслуженный, но отпуск. Моя, видимо, сразу решила уйти в декретный. И вот я сижу и жду, когда ж она кем-то или чем-то разродится. Я снова погрызла перо и, продолжая искать сюжет для очередного рассказа, уставилась в одну точку.

- Требую продолжения медитации...

Камин мелодично потрескивал, навевая нужную ауру, а язычки его пламени оранжевыми огоньками гоняли блики в стоящем в темном углу старинном зеркале.
Вдруг в нем что-то дрогнуло, занавесилось пеленой, исказилось, и в гостиную шагнул кто-то. Огненные головки свечей затрепыхали от дуновения ветерка, вызванного движением, а этот некто приблизился ко мне.
- Приветствую вас, сударыня! - галантный поклон в мою сторону. - Нехорошо так безжалостно убивать время!
Я вздрогнула и медленно перевела взгляд на вышедшего из зазеркалья или из моего помутненного медитацией разума мужчину. Элегантный, слегка худощавый силуэт в черном строгом костюме и с повязанным вокруг шеи черным шарфом. Дополняли фигуру: белая рубашка с запонками и длинные до плеч рыжеватые волосы. Всем своим видом он напоминал... графа. Почему-то в моей голове возник именно этот титул, аристократа времен Пушкина или Булгакова.
- Рада вас видеть, граф! - я присела в реверансе или книксене, уж не знаю, как это правильно называется, но я постаралась повторить несколько раз девичий присест, виденный в кинофильмах.
Похоже, сотворенное мной его не удивило, не поразило и не ввело в ступор. Хотя, как мне показалось, тонкие губы таки скривила легкая улыбка.
- Прошу вас, присаживайтесь, - я вернулась на свое кресло и указала графу на диван, стоящий напротив.
Он присел, и его немного на выкате широкие глаза, не отрываясь, посмотрели на меня. Казалось, моргать они не были приучены своим владельцем. Готический профиль, наскоро вырубленный рукой скульптура, длинный нос, узкий подбородок - я мучительно вспоминала, где могла видеть это необычное лицо, так мне знакомое.

- Вы наградили меня столь высоким титулом, - низкий, с некоторой хрипотой голос, напомнивший сразу баритон Высоцкого, - а я ведь только играю этот образ, созданный писателем.
- Графа?
- Да, и графа, и милорда, и принца. Всех этих героев известных романов. Все они лишь персонажи, объединенные мной. А Вы ведь не посетили ни одного спектакля с моим участием.
- Так вы актер? Простите, так вот почему ваша внешность показалась мне очень знакомой.
- Такая рожа, как у меня, действительно не забывается. Возможно, вы видели в фильме очередного сыгранного мной злодея.
Он рассмеялся.
- Я обязательно схожу, - клятвенно заверила я своего гостя. - Просто дел было много.
- Оправдания, всегда оправдания...
Мужчина поднялся и, обойдя диван, облокотился на него обеими руками. Опять этот проникновенный взгляд его голубых глаз. Он пугал и завораживал одновременно. Затем он опустил голову, и рыжая челка скрыла от меня его взор.
- Боюсь, сударыня, вряд ли у вас получится выполнить ваше обещание, - тихо произнес он, - но я прощаю вас за столь скоропалительное решение...
- Почему? - вопрос возник прежде, чем я успела задуматься над его фразой.
Граф поднял голову - и вот снова эта легкая улыбка. Даже глаза, похоже, улыбнулись. Конечно, вопрос глупый, но интересно, почему это я не смогу пойти в театр. Время, если призадуматься, у меня есть, деньги, если поискать, тоже. Уж на бельэтаж-то точно должно хватить.
- Вы всё поймете со временем, - сказал он. - А теперь позвольте мне откланяться!
Опять низкий поклон - и мужчина сутулой, но грациозной походкой отправился в обратный путь к зеркалу. Каждый его шаг сопровождало эхо, разносившееся по гостиной.
- Зачем же вы приходили, граф? - успела крикнуть я.
Он замер, не дойдя до впустившей его двери. Сразу стало заметно, как напряглась его спина, а белые тонкие пальцы сжали зеркальную раму.
- Хотел родных навестить, - не поворачивая головы, сказал он. Еще шаг - зеркало опять дрогнуло, и видение моего гостя исчезло. А на зеркальном стекле вновь отразились блики камина.

Я зажмурилась, потом раскрыла глаза и оглядела комнату. Никого. Привиделось? Может просто провалилась в мимолетный сон? Но кто он? Почему именно я? Да и зачем?
Эти вопросы вертелись в моей голове после того, как я, так и не сумев написать ничего толкового на бумаге, вывела на ней замысловатые, но совершенно бестолковые розочки и узоры, и с чувством выполненного долга по бумагомаранию отправилась спать.

Утро следующего дня озарилось солнцем и прибытием в родные пенаты Лаори Ферн. Вчерашнее происшествие было благополучно забыто за рассказом подруги о ее свадьбе и за демонстрированием новенького обручального кольца с эльфийской символикой. Выслушав мои поздравления и вопросы о личности счастливого мужа, Лао с торжественным видом достала скрученный постер и также торжественно водрузила его над своей кроватью.
- Кто это? - спросила я, рассматривая статного мужчину в шляпе и со шпагой в руке.
Еще одним украшением на лице, кроме усов и бороды, был отпечаток красной губной помады.
- Мой герой, мой муж, - даже не дыша, восторженно прошептала Лаори Ферн, - граф...
- Граф? - я тут же вспомнила забытую вчерашнюю встречу.
Лао удивилась, а я ей в двух словах обрисовала своего гостя.
- Какой ужас! - подруга посмотрела на накарябанный мной рисунок, и ее рука непроизвольно попыталась перекреститься, - но я ведь тоже его где-то видела..
Воспоминания затянулись до позднего вечера, потом Лао надоело и она выпроводила меня спать, включив при этом диск dvd с любимыми ею мушкетерами. Я же со вздохом легла в постель и попыталась уснуть, несмотря на шум скрестившихся шпаг, звон кружек и грохот пушечных взрывов, прерываемых иногда восхищенными вздохами моей подруги.
Однако буквально через час я была бесцеремонно вытащена из-под одеяла и водружена на кресло перед телевизором. Пока я продирала глаза, Лао возбужденно тыкала в экран пальцем, но либо случайно, либо нарочно попадала в шляпу Атоса.
- Ну что? - не выдержала я.
- Сейчас... минутку... вот!
И Лао, наконец, поймала нужный момент. На остановившейся картинке с зарябившими на ней полосами застыло лицо моего гостя.
- Граф! - ахнула я.
- Граф? - повернулась ко мне Лаори Ферню - Граф?! Нет! Это - Мордаунт!
- Мордаунт... - тихо прошептала я.
Инкогнито моего гостя было раскрыто. Ко мне приходил Виктор Васильевич Авилов - Гамлет, граф Монте Кристо, Калигула, Мольер и прочие.
- Он ведь должен играть в театре? - задумчиво спросила я.
Лао неопределенно пожала плечами.
- Пойдешь со мной? - продолжила я расспросы, с головой ныряя в сеть интернета на поиски спектаклей.
- Угу... - опять же неопределенно сказала Лао, не отрывая взгляд от экрана, где мушкетеры расправлялись с сыном миледи.
- Итак! Где он играет? Ой! - я уставилась на найденный сайт: - Не может быть!
Внутри меня все похолодело и замерло. Дышать от этого стало трудно и практически невозможно. Тень призрака застлала мне пространство.
- Что случилось? - Лао подскочила ко мне. - Ты так побледнела..
Тут настала моя очередь тыкать пальцем в экран монитора.
- Мемориальный сайт памяти Виктора Авилова, - прочитала вслух Лао. - Он умер!
- Умер? - переспросила я, все еще не веря написанному и сказанному. - Умер?!
- Да, и скончался он... - Лао пересчитала на пальцах, - 21-го будет ровно 4 года со дня смерти, а 8-го августа, как раз в эти выходные, твоему графу исполнилось бы 55.
- Дела... - ошарашенно проговорила я. - Как гром среди ясного неба! А я ведь на спектакль хотела, автограф, цветы и фото с ним на память...
- Ты не сможешь выполнить своего обещания, - Лао сочувственно похлопала меня по плечу. - Твой гость был прав, увы!
И, оставив меня, ушла к себе в комнату, забрав с собой телевизор.

За окном уже начинало светать. Я грустно смотрела на стадион, видимый из нашей башни. Вот робкий лучик солнца показался над горизонтом, а скоро и сам его хозяин, наше единственное светило неторопливо стало выползать на свою голубую поляну. Легкий ветерок любя трепал флаги наших факультетов, все предвещало хорошую погоду.
Я смотрела, как рождается новый день, а на душе у меня было так тоскливо. Он приходил, зачем-то, почему-то, и приходил именно ко мне. Причину я не поняла и не успела узнать больше.
- Мне нужно выполнить свое обещание, - твердо сказала я и села искать информацию о жизни и смерти моего вечернего гостя.
Узнать удалось одновременно и много, и в тоже время так мало. Сильный харизматичный человек, ставший актером по воле Бога и носивший в себе болезнь, терзающую его в течение 10 лет, и не позволивший ей увести себя со сцены театра. Превозмогая боль, он выходил к зрителям читать монологи Гамлета или вещать искушения Воланда. Дважды перенеся клиническую смерть, он нашел в себе силы выжить, чтобы поставить Калигулу и завершить свой путь на Востряковском кладбище.
- Еду в гости, - я принялась собираться. - Скоро буду!
Но одной мне поехать, разумеется, не дали. Лерой пожелал тоже осмотреть древнее московское кладбище.
- Да и пригляжу за тобой, мало ли что, - сказал он тоном, не допускавшим никаких возражений.
Мне пришлось согласиться на его компанию.

Всю дорогу я думала, о чем буду говорить, что просить, чего делать.
Может, просто признаюсь, как мне жаль упущенного шанса познать необычное и новое, прикоснуться к тайнам и мистике. Почему-то именно роль Воланда в "Мастере и Маргарите" несет всем актерам, сыгравшим ее, какой-то злой рок. Вот и Виктора Васильевича поразила неизлечимая болезнь. А может это просто совпадение? Похоже, у моей музы родился сюжет для следующего рассказа.

Но вот, наконец, автобус подвез нас к конечной остановке. Мы вышли, и Лерой показал рукой дальнейшее направление.
- Кажется, туда...
Кладбище оказалось разделенным надвое, посередине проходило шоссе. Территория той части, куда направились мы, была окружена железным забором, над которым возвышался крест.
- Какой номер могилы? - спросил Лерой, осматривая первые открывшиеся нам надгробия.
- Я только номер участка знаю, - призналась я, уже идя к желтой табличке с написанными на ней цифрами. - Нам 80 нужен, а здесь 114.
- Что ж, будем искать, - Лерой медленной походкой пошел по дорожке, я ж, поправив упаковку на цветах, немного помятую при поездке в автобусе, устремилась за ним следом.
Наличие за 114 участком сразу участка под номером 92 заметно улучшило нам настроение, и мы прибавили шаг. Но как только дорогу перегородила следующая табличка, несущая на себе 3 единички, Лерой резко остановился.
- Кто так строит? - удивился он. - Где логика?
- Нам придется вернуться назад, - согласилась я, - и свернуть вглубь кладбища.
Мы опять добрели до уже знакомой таблички 92 и повернули налево, углубляясь к самому центру захоронений. Вот тут и пошли самые древние могилы. Некоторые из них были полностью разрушены, могильные камни дали трещины и со временем покрылись мхом. Надписи настолько выгорели на солнце, что практически не были заметны. На других отсутствовал даже крест, и таких безымянных могил было много.
- Смотри, 79... - Лерой дернул меня за руку. - Почти пришли.
Я воодушевилась, опять перебрала в памяти слова, которые хотела сказать, и тут же их забыла, так как за 79 последовал участок 112.
- Где же Вы, Виктор Васильевич?
- Мы его прошли, - Лерой присел на корточки и стал чертить карту на земле с обозначением уже виденных нами участков.
Внезапно недалеко от нас какие-то птицы взлетели в воздух. Много, целая стая.
- Надо в той стороне глянуть, - предложила я.
- Точно, - Лерой поставил крестик на карте. - У меня тоже получилось, что искать нужно именно там.

Выйдя на заросшую травой тропинку и свернув к месту, откуда взлетели птицы, мы увидели искомые цифры. То, что участков за номером 80 оказалось целых 2, нас уже не удивило.
Лерой только вздохнул, и мы пошли прочесывать их по горизонтали. И только через час я увидела знакомое лицо. Бюст отливал бронзой, и хотя схожесть с оригиналом была смутно улавливаемая, глаза актера оставались прежними.
- Здравствуйте, Виктор Васильевич! - тихо сказала я и положила цветы на могильную плиту. - Долго же мы Вас искали!
В этот момент все, что я хотела сказать, вылетело из моей головы, мыслей никаких не было, захотелось просто посидеть в тишине на скамеечке и насладиться. И насладиться именно тишиной. Лерой, чтобы не мешать, отошел в сторону, а я просто смотрела перед собой.

"И в первый раз несла она ему цветы
Две ярко-белых лилии
В знак того, что никто, кроме него,
Так не называл ее по имени"

Я все же выполнила свое обещание, я пришла...

Алланора Адамс
Журналист