Переводчик — Анориэль, корректор — Dariana Black
Раз в год, в самый длинный день, одному несчастному выпадал случай до захода солнца пробиться к источнику, искупаться в его водах и навсегда обрести справедливое счастье.
В назначенный день сотни людей со всего королевства стремились до рассвета подобраться к стенам сада. Мужчины и женщины, богатые и бедные, молодые и старые, наделённые способностями к магии и лишённые их собирались в темноте, и каждый надеялся, что именно ему удастся достичь ворот сада.
Чуть в стороне от толпы повстречались три ведьмы, каждая отягощённая своим горем. Дожидаясь восхода солнца, они поведали друг другу о своих печалях.
Первая, чьё имя было Аша, страдала от болезни, которую не мог излечить ни один целитель. Она надеялась, что Источник прогонит недуг и дарует ей долгую и счастливую жизнь.
У второй, чьё имя было Альтеда, один злой колдун отнял дом, деньги и волшебную палочку. Она надеялась, что Источник избавит её от беспомощности и бедности.
Третью, чьё имя было Амата, покинул тот, кого она нежно любила, и она думала, что её сердце было разбито навсегда. Она надеялась, что Источник избавит её от печали и страсти.
Жалея друг друга, три женщины согласились вместе попытаться добраться до Источника, если им улыбнётся удача.
Небо рассёк первый солнечный луч, и в стене открылась щель. Толпа хлынула вперёд; каждый кричал, требуя благословения Источника.
Из сада выползли гибкие лианы, проскользнули сквозь напирающую толпу и обвились вокруг первой ведьмы, Аши. Она схватила за запястье вторую, Альтеду, а та вцепилась в мантию третьей, Аматы.
Амата же зацепилась за доспехи печального рыцаря на тощей лошади.
Лианы потащили трёх ведьм через щель в стене, а вместе с ними и соскользнувшего с коня рыцаря.
Утренний воздух заполнился негодующими воплями собравшихся; но стены вновь сомкнулись, и всё стихло.
Аша и Альтеда рассердились на Амату за то, что она случайно притащила с собой рыцаря.
— В Источнике может искупаться только один! И так трудно будет решить, которая из нас это сделает, даже без лишних!
А сэр Неудачник, как звали рыцаря в королевстве, заметил, что рядом были три ведьмы, и не обладая магией, виртуозным владением мечом или другим умением, отличающим неспособного к магии человека, уверился, что у него нет никакой надежды обойти трёх женщин на пути к Источнику. Поэтому он заявил, что желает вернуться за стену.
Тут и Амата рассердилась.
— Трус! — накинулась она на него. — Доставайте свой меч, рыцарь, и помогите нам добраться до цели!
Они не встретили на своём пути никаких препятствий, пока не достигли подножия холма, на котором находился Источник.
Но тут они увидели огромного, жирного белого червя, сплошным кольцом обернувшегося вокруг подножия холма. При их приближении он поднял отвратительную морду и произнёс следующие слова:
— Заплатите доказательством вашего горя.
Сэр Неудачник выхватил меч и попытался убить тварь, но лезвие сломалось. Тогда Альтеда принялась бросать в червя камни, а Аша и Амата перепробовали все заклинания, которые могли бы подчинить или отвлечь его. Но их палочки оказались столь же бессильны, как камни их подруги или сталь рыцаря: червь не желал пропускать их.
Солнце поднималось выше и выше, и Аша в отчаянии заплакала.
Тогда червь поднял морду к её лицу и выпил слёзы с её щёк. Утолив жажду, червь отполз в сторону и скрылся в норе.
Обрадовавшись, что червь исчез, три ведьмы и рыцарь начали взбираться на холм, уверенные, что доберутся до Источника до полудня.
Но на середине крутого склона они наткнулись на выведенные на земле слова:
«Заплатите плодом ваших трудов».
Сэр Неудачник достал свою единственную монету и положил её на поросший травой склон, но она укатилась и пропала из виду. Три ведьмы и рыцарь продолжили подъём, но хотя они шли многие часы, они не продвинулись ни на шаг: вершина не приближалась, а надпись по-прежнему лежала перед ними.
Все впали в уныние, ведь солнце поднялось над их головами а затем и начало клониться к дальнему краю неба, но Альтеда шла быстрее и настойчивее прочих, уговаривая остальных последовать её примеру, хоть она и не продвигалась дальше по зачарованному холму.
— Вперёд, друзья, не сдавайтесь! — крикнула она, вытирая со лба пот.
Едва блестящие капли упали на землю, надпись, преграждавшая им путь, исчезла, и они обнаружили, что снова могут двигаться вверх.
Возрадовавшись преодолению второго препятствия, они изо всех сил поспешили к вершине, пока, наконец, не заметили Источник, хрусталём сверкавший среди цветов и деревьев.
Однако прежде, чем они смогли достичь Источника, они пришли к ручью, что струился вокруг вершины холма, преграждая им путь. На его дне лежал плоский камень, на котором были слова:
«Заплатите сокровищем вашего прошлого».
Сэр Неудачник попробовал переплыть ручей на своём щите, но щит утонул. Три ведьмы вытащили рыцаря из воды, а затем сами попробовали перепрыгнуть через поток, но тот не пропускал их. Тем временем солнце опускалось всё ниже к горизонту.
Тогда они принялись размышлять над смыслом слов на камне, и первой поняла Амата. Достав волшебную палочку, она извлекла все свои воспоминания о счастливых днях, проведённых с пропавшим возлюбленным, и бросила их в стремительные воды.
Ручей унёс их прочь, а на его месте появились каменные ступени, и три ведьмы и рыцарь смогли, наконец, подняться на вершину холма.
Источник мерцал перед ними среди трав и цветов, ещё более редких и прекрасных, чем виденные ими до сих пор. Небо вспыхнуло рубиново-красным: пришло время решать, кому из них искупаться.
Однако прежде, чем они успели принять решение, хрупкая Аша упала на землю. Её изнурили попытки подняться на вершину и теперь она была при смерти.
Трое её друзей хотели отнести её к Источнику, но она билась в агонии и умоляла не трогать её.
Тогда Альтеда поспешно нарвала трав, показавшихся ей наиболее обнадёживающими, смешала их во фляге сэра Неудачника и влила это зелье в рот Аши.
Аша тут же смогла подняться. Более того, пропали все симптомы её ужасной болезни.
— Я здорова! — вскричала она. — Мне не нужен Источник, пусть искупается Альтеда!
Но Альтеда занялась сбором трав, которые она складывала в передник.
— Если я могу излечить такой недуг, я заработаю довольно золота! Пусть искупается Амата!
Сэр Неудачник поклонился и указал Амате на Источник, но она покачала головой. Ручей смыл все сожаления о её возлюбленном, и она вдруг поняла, что он был жестокосердным и вероломным и что избавиться от него уже было большой радостью.
— Достойный сэр, искупайтесь Вы, в награду за Ваше благородство! — сказала она сэру Неудачнику.
И рыцарь с бряцанием шагнул вперёд и с последними лучами заходящего солнца искупался в Источнике Справедливого Счастья, поражённый тем, что он оказался избран из сотен людей и испытывая головокружение от своей невероятной удачи.
Когда солнце село за горизонт, сэр Неудачник вынырнул из воды, окружённый ореолом торжества, и в ржавых доспехах бросился к ногам Аматы, добрейшей и красивейшей из женщин, каких ему доводилось встречать. Опьянённый успехом, он просил её руки и сердца, и столь же счастливая Амата поняла, что нашла человека, достойного их.
Три ведьмы и рыцарь спустились с холма, держась за руки. Все четверо прожили долго и счастливо, и никто из них так и не узнал и не заподозрил, что в водах Источника не было вовсе никаких чар.
Сказка «Источник Справедливого Счастья» издавна любима всеми настолько, что её неоднократно пытались поставить в виде рождественского спектакля1 на торжественном праздновании в Хогвартсе.
Преподававший в те времена травоведение профессор Герберт Биэри2, большой поклонник любительских спектаклей, предложил на Рождество поставить эту всенародно любимую детскую сказку, на радость преподавателям и студентам. В те времена я был молодым преподавателем трансфигурации, и Герберт назначил меня ответственным за «спецэффекты», заключавшиеся в обеспечении полностью исправного Источника Справедливого Счастья и миниатюрного поросшего травой холма, по которому бы наши три героини и герой будто бы шли, тогда как он бы медленно опускался в сцену.
Полагаю, что могу сказать без хвастовства, что и мой Источник, и мой холм исполнили отведённую им роль просто великолепно. Увы, этого нельзя сказать о прочих актёрах. Даже если на минуту забыть о выходке гигантского «червя», предоставленного нашим преподавателем ухода за магическими существами профессором Сильванусом Кетлбёрном, человеческая составляющая спектакль совершенно провалила. Профессор Биэри в роли режиссёра был опасно невнимателен к кипевшим под самым его носом страстям, создавшим некоторые затруднения. Ему было неведомо, что встречавшиеся друг с другом студенты, игравшие Амату и сэра Неудачника, за час до поднятия занавеса поссорились, вследствие чего «сэр Неудачник» перенёс свои чувства на «Ашу».
Достаточно сказать, что наши искатели Справедливого Счастья так и не добрались до вершины холма. Едва поднялся занавес, «червь» профессора Кетлбёрна — как выяснилось, это был пеплозмей3 под раздувающими чарами — взорвался дождём обжигающих искр и пыли, наполнив Большой зал дымом и обрывками декораций. В то время как отложенные им огненные яйца поджигали половицы у подножия моего холма, «Амата» и «Аша» набросились друг на друга, завязав столь яростную дуэль, что профессор Биэри попал под перекрёстный огонь, а персоналу пришлось спешно эвакуировать всех из зала, ибо разгоравшийся на сцене ад угрожал захлестнуть всё вокруг. Вечернее увеселительное мероприятие окончилось в битком набитом больничном крыле; минуло несколько месяцев, прежде чем Большой зал утратил пикантный аромат горелого дерева, и ещё больший срок, прежде чем к голове профессора Биэри вернулся исходный размер, а у профессора Кетлбёрна завершился испытательный срок4.
Директор Диппет наложил полный запрет на дальнейшие постановки, и эта нетеатральная традиция с честью живёт в Хогвартсе по сей день.
Несмотря на наше драматическое фиаско, «Источник Справедливого Счастья» остаётся едва ли не самой популярной из сказок Бидля, хотя, как и в случае со сказкой «Колдун и скачущий котёл», находятся свои очернители. Изъятия этой сказки из библиотеки Хогвартса требовал далеко не один родитель; в том числе, по случайному стечению обстоятельств, и потомок Брутуса Малфоя и одновременно член совета попечителей Хогвартса мистер Люциус Малфой. В своём требовании запретить эту сказку мистер Малфой писал:
«С книжных полок Хогвартса должно быть изъято любое художественное или документальное произведение, описывающее союз волшебника и маггла. Я не желаю, чтобы мой сын запятнал чистоту своей крови, начитавшись историй, поддерживающих идею браков между магами и магглами».
Большинство попечителей поддержали мой отказ изъять эту книгу из библиотеки. Поясняя своё решение, я написал мистеру Малфою следующее:
«Так называемые чистокровные семьи поддерживают свою мнимую чистоту, отрекаясь от магглов и магглорождённых в своих родословных, прогоняя их или распространяя о них лживые сведения. Следовательно, они пытаются навязать свою ложь всем нам, требуя от нас запретить произведения, рассматривающие отрицаемую ими правду. Не существует в мире ведьмы или волшебника, в чьей крови не было бы примеси маггловской крови, и посему я нахожу, что изымать из источника познаний студентов произведения, касающиеся этой темы, и нелогично, и безнравственно»5.
Эта перепалка послужила началом долгосрочной кампании мистера Малфоя, ставящей своей целью добиться моего смещения с поста директора, и моей, призванной добиться потери им положения любимого Пожирателя Смерти при Лорде Волдеморте.
1 Магглам не британского происхождения может быть незнакома традиция постановки на рождественские праздники пьес, как правило, основанных на сказках и включающих музыкальные элементы, комических персонажей и участие зрителей (хотя обычно не столь деятельное, как описано здесь) — Дж.К.Р.
2 В конечном счёте профессор Биэри покинул Хогвартс ради преподавания в МАТИ (Магической академии театрального искусства), где, как он однажды признался мне, он сохранил стойкое отвращение к постановке спектакля именно по этой истории, считая её несчастливой.
3 См. подробное описание этих любопытных созданий в книге «Волшебные твари и где их искать». Их никогда не стоит по доброй воле вносить в помещение, отделанное деревом, а также накладывать на них раздувающие чары.
4 За время работы на должности преподавателя ухода за магическими существами профессор Кетлбёрн пережил целых шестьдесят два испытательных срока. Его отношения с моим предшественником в Хогвартсе, профессором Диппетом, всегда были напряжёнными: профессор Диппет считал его человеком до некоторой степени безответственным. Тем не менее, к тому времени, как я стал директором, профессор Кетлбёрн значительно остепенился, хотя всегда находились скептики, говорившие, что он был вынужден перестроить свою жизнь на более спокойный лад, когда у него осталось лишь полторы собственных конечности.
5 За моим ответом последовало ещё несколько писем от мистера Малфоя, но поскольку они состояли преимущественно из оскорбительных замечаний относительно моего умственного здоровья, происхождения и гигиены, они имеют мало отношения к данным комментариям.