Переводчик — Анориэль, корректор — Dariana Black
Он приказал главе своей армии создать отряд Охотников на Ведьм и выдал им свору свирепых чёрных гончих. В то же время король издал указ, который читали во всех деревнях и городах королевства: «Именем короля: разыскивается учитель магии».
Никто из настоящих ведьм и волшебников не посмел явиться добровольцем на эту должность, поскольку все они прятались от отряда Охотников на Ведьм.
Однако нашёлся один хитрый обманщик, увидевший шанс обогатиться. Он пришёл во дворец, заявив, что он сказочно могущественный волшебник. Обманщик исполнил несколько простых фокусов, чем убедил глупого короля в своём могуществе, и король немедля утвердил его в должности верховного колдуна и личного королевского учителя магии.
Обманщик выпросил у короля большой мешок золота, чтобы купить волшебные палочки и прочие необходимые для магии вещи. Он также попросил несколько крупных рубинов для наложения лечебных чар и пару серебряных сосудов для хранения и настаивания зелий. Глупый король выдал ему всё это.
Обманщик надёжно укрыл сокровища в своём доме, а затем вернулся в сад замка.
Он не знал, что за ним наблюдала старуха, жившая в лачуге у замковой ограды. Её звали Бэббити, и была она прачкой, благодаря которой бельё в замке было мягким, свежим и белым. Выглянув из-за сушившихся простыней, Бэббити увидела, как обманщик отломил от одного из королевских деревьев две веточки и скрылся во дворце.
Обманщик дал одну из веточек королю и заверил его, что это - волшебная палочка необычайной силы.
— Но она будет работать, — сказал обманщик, — только когда Вы будете достойны её.
Каждое утро обманщик и глупый король выходили в дворцовый сад и размахивали своими палочками, выкрикивая в небо всякий вздор. Обманщик не забывал показывать новые фокусы, так что король продолжал верить в его магический дар и в могущество палочек, стоивших столько золота.
В одно прекрасное утро, когда обманщик и глупый король вертели своими веточками, скакали кругами и бормотали бессмысленные вирши, ушей короля достигло громкое хихиканье. Из окна своего крошечного домика за королём и обманщиком наблюдала прачка Бэббити, и так смеялась, что вскоре скрылась из виду, не в силах устоять на ногах.
— Я, должно быть, выгляжу совершенно нелепо, если старая прачка так хохочет! — сказал король.
Он перестал скакать и вертеть веточкой и нахмурился.
— Я устал от тренировок! Когда я смогу уже воспользоваться настоящим заклинанием перед моими подданными, колдун?
Обманщик постарался успокоить своего ученика, заверяя его, что скоро он сможет совершать поразительные магические подвиги; но хихиканье Бэббити подзуживало короля больше, чем обманщик мог подумать.
— Завтра же, — сказал король, — мы пригласим наш двор, чтобы все увидели, как колдует их король!
Обманщик понял, что пришло время забирать сокровища и спасаться бегством.
— Увы, Ваше величество, но это невозможно! Я забыл сказать Вашему величеству, что должен отбыть завтра в долгое путешествие…
— Если ты покинешь дворец без моего позволения, колдун, мой отряд Охотников на Ведьм натравит на тебя гончих! Завтра утром ты будешь помогать мне колдовать на благо моих подданных, и если кто-нибудь засмеётся надо мной, я прикажу отрубить тебе голову!
Король убежал назад во дворец, оставив испуганного обманщика одного. Вся его хитрость не могла помочь ему спастись теперь, ведь он не мог ни убежать, ни помочь королю управиться с магией, которой ни один из них не владел.
Ища отдушину своему страху и гневу, обманщик приблизился к окну прачки Бэббити. Склонившись к окну, он увидел, что маленькая старушка сидела за столом и протирала волшебную палочку. В углу за ней в бадье сами собой стирались королевские простыни.
Обманщик сразу же понял, что она настоящая ведьма и что она, породившая его ужасную проблему, сама же сможет её решить.
— Старая карга! — взревел обманщик. — Твоё хихиканье дорого мне обошлось! Если ты не поможешь мне, я донесу, что ты ведьма, и тогда это тебя растерзают королевские гончие!
Старая Бэббити улыбнулась обманщику и заверила его, что сделает всё, что в её силах, чтобы помочь.
Обманщик велел ей спрятаться в кустах, когда король будет устраивать своё магическое представление, и творить за короля заклинания, так, чтобы он об этом не знал. Бэббити согласилась с планом, но задала один вопрос.
— Что, сэр, если король попытается сотворить заклинание, которое Бэббити не сможет исполнить?
Обманщик рассмеялся.
— Твоя магия не сравнится с воображением этого глупца, — сказал он и вернулся в замок, крайне довольный своей ловкостью.
На следующее утро все лорды и леди королевства собрались в дворцовом саду. Король взобрался перед ними на помост; рядом с ним стоял обманщик.
— Для начала я заставлю исчезнуть шляпу этой леди! — закричал король, указывая своей веточкой на одну аристократку.
Из-за соседнего куста Бэббити направила волшебную палочку на шляпу и сделала так, чтобы та исчезла. Велико было удивление и восхищение толпы, и громко приветствовала она торжествующего короля.
— Дальше я заставлю взлететь эту лошадь! — крикнул король, указывая веточкой на своего коня.
Бэббити из-за куста указала палочкой на лошадь, и та взмыла высоко в воздух.
— А теперь, — сказал король, оглядываясь вокруг в поисках новой идеи.
И тут вперёд выбежал капитан отряда Охотников на Ведьм.
— Ваше величество, — сказал капитан, — только сегодня утром умер Штык, съев какой-то ядовитый гриб. Верните его к жизни, Ваше величество, вашей палочкой!
И капитан положил на помост безжизненное тело самой большой гончей Охотников на Ведьм.
Глупый король замахнулся своей веточкой и указал ею на мёртвого пса. Но Бэббити за кустом улыбнулась и не потрудилась поднять палочку, ведь никакое волшебство не в силах воскресить мёртвого.
Когда собака не пошевелилась, в толпе сначала зашептались, а затем и засмеялись. Люди заподозрили, что первые две королевские проделки всё же были фокусами.
— Почему это не сработало? — закричал король на обманщика, который прибегнул к последней оставшейся у него хитрости.
— Там, Ваше величество, там! — воскликнул он, указывая на куст, за которым пряталась Бэббити. — Я ясно вижу её, злокозненную ведьму, что разрушает Ваши чары своими злыми заклинаниями! Хватайте её, кто-нибудь, хватайте её!
Бэббити выскочила из-за куста, и отряд Охотников на Ведьм бросился в погоню, спуская своих гончих, лаявших и жаждавших крови Бэббити. Но едва добежав до низкой ограды, маленькая ведьма пропала из виду; когда же король, обманщик и все остальные придворные оказались по ту сторону, они увидели, что вся свора гончих Охотников на Ведьм лаяла и рылась вокруг старого, кривого дерева.
— Она превратилась в дерево! — вскричал обманщик и, боясь, что Бэббити снова превратится в женщину и выдаст его, добавил: — Срубите её, Ваше величество, так следует поступать со злыми ведьмами!
Тотчас был принесён топор, и дерево срубили, к громкой радости придворных и обманщика.
Однако, только они собрались вернуться во дворец, как их остановило громкое хихиканье.
— Глупцы! — крикнул голос Бэббити из оставшегося позади них пня. — Ведьму или волшебника невозможно убить, разрубив пополам! Возьмите топор, если не верите мне, и разрубите на двое верховного колдуна!
Капитан отряда Охотников на Ведьм готов был провести эксперимент, но едва он поднял топор, обманщик упал на колени, моля о пощаде и сознаваясь в своих кознях. Когда его поволокли в подземелья, пень захихикал ещё громче прежнего.
— Разрубив пополам ведьму, ты навлёк на своё королевство страшное проклятье! — сказал он оцепеневшему королю. — Впредь любой вред, какой ты нанесёшь другим ведьмам или волшебникам, отзовётся словно ударом топора по тебе самому, до тех пор, пока ты не пожелаешь умереть от этого!
Тут король тоже упал на колени и сказал пню, что немедленно издаст указ, защищающий всех ведьм и волшебников королевства и позволяющий им спокойно использовать магию.
— Очень хорошо, — сказал пень, — но ты ещё не искупил свою вину перед Бэббити!
— Всё, всё, что угодно! — вскричал глупый король, заламывая руки перед пнём.
— Ты установишь на мне статую Бэббити в память о своей бедной прачке и в напоминание о собственной глупости! — сказал пень.
Король тотчас же согласился, пообещав, что наймёт лучшего скульптора королевства, а статую изготовят из чистого золота. Затем посрамлённый король и вся его аристократия вернулись во дворец, оставив хихикающий пень позади.
Когда вокруг никого не осталось, из норы между корней пня выбрался плотный усатый старый кролик с зажатой в зубах волшебной палочкой. Бэббити ускакала далеко от дворца; на пне была установлена золотая статуя прачки, и более ни один волшебник и ни одна ведьма в королевстве не подверглись гонениям.
История «Бэббити Рэббити и её хихикающий пень» является во многих отношениях наиболее «истинной» из всех сказок Бидля, ибо описанная в ней магия почти полностью совпадает с известными магическими законами.
Именно в этой истории многие из нас впервые открыли для себя, что магия не может воскресить мёртвого, — и это явилось огромным разочарованием и потрясением, ибо мы, маленькие дети, были убеждены, что наши родители могут одним взмахом палочки пробудить наших умерших крыс и кошек. Хоть минуло уже около шести веков с той поры, как Бидль написал эту сказку, и мы изобрели несчётное число способов сохранить иллюзию дальнейшего существования наших любимых1, волшебники всё ещё не нашли возможности вновь соединить тело и душу раз повстречавшихся со смертью. Как пишет выдающийся философ волшебного мира Бертран де Пансе-Профонд** в своём знаменитом труде «Исследование возможности отменить фактические и метафизические последствия естественной смерти, особо в отношении воссоединения сущности и материи»:
«Бросьте это. Это никогда не произойдёт».
Однако в сказке о Бэббити Рэббити мы встречаем одно из первых упоминаний в литературе анимага, ибо прачка Бэббити обладает редкой магической способностью — по собственной воле превращаться в животное.
Анимаги составляют малую часть магического населения. Для достижения совершенного, вольного превращения из человека в животное необходимо много учиться и тренироваться, и многие ведьмы и волшебники находят, что они могут лучше распорядиться своим временем.
Разумеется, применение подобного дара ограничено случаями, при которых магу необходимо замаскироваться или скрыться. По этой причине министерство магии настояло на регистрации анимагов, ибо нет сомнений, что сей вид магии может быть крайне полезен тем, кто занимается чем-либо тайным, секретным или даже преступным2.
Существовала ли на самом деле прачка, способная превращаться в кролика, вопрос спорный; однако некоторые магические историки предполагают, что прототипом Бэббити для Бидля явилась знаменитая колдунья Лизетта де Лапен***, осуждённая в 1422 году в Париже за занятия чародейством. К величайшему удивлению стражников-магглов, попавших затем под следствие по подозрению в помощи ведьме, Лизетта исчезла из камеры накануне дня своей казни. Хотя так никогда и не было доказано, что Лизетта была анимагом и сумела протиснуться между прутьями решётки окна своей камеры, впоследствии видели большого белого кролика, плывшего через Ла-Манш в котле с прикреплённым к нему парусом, а позднее похожий кролик стал доверенным советником короля Генриха VI3.
Король в сказке Бидля — глупый маггл, и жаждущий, и страшащийся магии. Он верит, что может стать волшебником, всего лишь заучив магические формулы и размахивая волшебной палочкой4. Он совершенно невежествен в вопросах истинной природы магии и волшебников и посему принимает на веру абсурдные утверждения и обманщика, и Бэббити. Подобный ход мыслей весьма характерен для определённого типа магглов: в своём невежестве они готовы поверить в любую магическую небылицу, даже в то, что Бэббити превратилась в дерево, которое по-прежнему способно думать и говорить. (Здесь стоит, однако, заметить, что используя уловку с говорящим деревом, чтобы показать, сколь невежествен маггловский король, Бидль предлагает нам поверить, что Бэббити может разговаривать, будучи кроликом. Это может быть поэтической вольностью, однако я полагаю, что Бидлю доводилось лишь слышать об анимагах, и он никогда не встречался с ними, ибо это единственное отклонение от магических законов, допущенное в этой истории. Анимаги утрачивают способность к человеческой речи, пребывая в своём животном обличье, хотя и сохраняют в полной мере способности мыслить и рассуждать. В этом, как известно каждому школьнику, заключается принципиальное различье между умением анимага и трансфигурацией себя в животное. В последнем случае человек превратится в животное полностью, следовательно, не будет владеть магией, не будет знать, что он некогда был волшебником, и ему потребуется кто-то другой, чтобы трансфигурировать его вновь в исходное состояние.)
Я полагаю, что на идею заставить свою героиню превратиться в дерево и угрожать королю болью, как от удара топором, Бидля вдохновили реальные случаи и традиции из магической практики. Деревья с ценной для волшебных палочек древесиной всегда ревностно охранялись заботившимися о них изготовителями палочек, и срубая такое дерево с целью кражи, можно навлечь на себя не только злость лукатрусов5, как правило гнездящихся на таких деревьях, но также действие защитных проклятий, наложенных владельцами вокруг них. Во времена Бидля проклятие круциатус ещё не было признано министерством магии незаконным, а оно могло давать в точности то ощущение, каким Бэббити угрожала королю.
* Рэббити (англ. Rabbitty) — уменьшительное производное от англ. «кролик» (прим. пер.)
1 Магические фотографии и портреты двигаются, а последние также разговаривают, совсем как изображённые на них люди. Более редкие предметы, такие, как Зеркало Еиналеж, могут показывать даже больше, чем неподвижное изображение утраченных любимых. Привидения — прозрачные, движущиеся, говорящие и думающие варианты волшебников и ведьм, по тем или иным причинам пожелавших остаться на земле. — Дж.К.Р.
** Фамилия философа (Pensées-Profondes) переводится с французского как «глубокие мысли» (прим. пер.)
2 Профессор МакГонагалл, директриса Хогвартса, просила меня прояснить, что она стала анимагом просто в ходе глубоких исследований во всех областях трансфигурации и что она никогда не использовала способность превращаться в полосатую кошку для чего-либо тайного, не считая допустимых дел в интересах Ордена Феникса, где секретность и незаметность были необходимы. — Дж.К.Р.
*** Лапен (фр. Lapin) означает «кролик» (прим. пер.)
3 Это могло поспособствовать репутации этого маггловского короля как психически неуравновешенного.
4 Как показали глубокие исследования отдела Тайн ещё в 1672 году, волшебниками и ведьмами рождаются, а не становятся. Несмотря на то, что «ненормальная» способность творить магию иногда появляется у людей как будто немагического происхождения (хотя в ходе некоторых позднейших исследований было выдвинуто предположение о том, что в их роду встречались волшебники или ведьмы), магглы не могут колдовать. Лучшее — или худшее, — на что они могут надеяться, это случайные и неконтролируемые действия настоящей волшебной палочки, которая, будучи инструментом, проводящим магию, может иногда сохранять остаточную силу, которая может выплеснуться в любой момент — см. также примечание о природе палочек к «Сказке о трёх братьях».
5 Полное описание этих любопытных обитателей деревьев см. в книге «Волшебные твари и где их искать».