Глава 15. Нерушимая клятва
Переводчик — McLang, корректор — Чжоули Линк, бета-переводчик — Анориэль

За заледенелыми окнами опять кружился снег; быстро приближалось Рождество. Хагрид уже доставил в одиночку в главный зал двенадцать рождественских елок; перила лестниц были украшены венками из остролиста и мишурой; негаснущие свечи горели в рыцарских шлемах, а по коридорам были развешаны огромные пучки белой омелы. Каждый раз, как Гарри проходил мимо, кучи девочек стекались под эти пучки, что вызывало немалые столпотворения в коридорах; к счастью, частые ночные вылазки Гарри позволили ему очень хорошо изучить тайные ходы замка, так что он мог без особых проблем выбрать маршрут, где не было омелы, чтобы добраться до нужного кабинета.
Рон, который когда-то счел необходимость таких обходных путей поводом скорее для зависти, чем для бурного веселья, сейчас от души надо всем этим смеялся. И хотя новый, смеющийся и подтрунивающий Рон Гарри нравился куда больше того, угрюмого и агрессивного, каким он был несколько недель подряд, за эту перемену пришлось уплатить немалую цену. Во-первых, Гарри приходилось терпеть постоянное присутствие Лаванды, которая, похоже, считала каждую секунду, когда она не целует Рона, потерянной; а во-вторых, Гарри опять был лучшим другом двух людей, которые, казалось, никогда больше не будут разговаривать друг с другом.
Рон, чьи руки до сих пор были покрыты царапинами и порезами после атаки птиц Гермионы, занял оборонительную позицию и говорил обиженным тоном:
— Ей не на что жаловаться, — заявил он Гарри. — Она целовалась с Крамом. И вот она поняла, что есть люди, которые хотят и меня поцеловать! Что ж, у нас свободная страна! Я не сделал ничего такого!
Гарри не ответил, притворившись, будто поглощен книгой, которую им полагалось прочитать к уроку заклинаний на следующее утро ("Пятая сущность: поиски"). Желая сохранить дружеские отношения и с Роном, и с Гермионой, большую часть времени ему приходилось держать рот на замке.
— Я Гермионе никогда ничего не обещал, — ворчал Рон. — Ну, да, я собирался сходить с ней на рождественскую вечеринку Слагхорна, но ведь она не говорила… просто как друзья… я свободный человек…
Понимая, что Рон на него смотрит, Гарри перевернул страницу "Пятой сущности". Через пару минут Рон перешел на едва различимое за громким потрескиванием камина бормотание, хотя Гарри показалось, что он еще раз расслышал слова "Крам" и "не на что жаловаться".
Расписание Гермионы было таким насыщенным, что нормально поговорить с ней Гарри мог только вечерами, когда Рон в любом случае так сильно обвивался вокруг Лаванды, что не замечал, чем занят Гарри. Гермиона отказывалась сидеть в гостиной в то время, когда там находился Рон, так что в основном Гарри составлял ей компанию в библиотеке, что означало, что все их беседы велись шепотом.
— Он имеет полное право целовать кого захочет, — сказала Гермиона, пока мадам Пинс обходила книжные полки позади них. — Мне действительно на это абсолютно наплевать.
Она взялась за перо и так яростно поставила точку, что проколола насквозь пергамент. Гарри промолчал. Ему казалось, что его голос за ненадобностью скоро просто исчезнет. Он чуть ниже склонился над "Продвинутым зельеварением" и продолжил делать записи на тему вечных эликсиров, время от времени прерываясь, чтобы разобрать полезные дополнения Принца в тексту Либатиуса Бореджа.
— И кстати, — сказала Гермиона, спустя несколько секунд, — будь осторожен.
— Повторяю в последний раз, — отозвался Гарри слегка охрипшим после сорокапятиминутного молчания голосом, — я не собираюсь возвращать эту книгу. Я от Принца-полукровки узнал больше, чем от Снейпа и Слагхорна за…
— Я говорю не о твоем дурацком так называемом Принце, — сказала Гермиона, бросив на книгу такой взгляд, будто та была невежлива по отношению к ней. — Я про другое. Перед тем как прийти сюда, я зашла в женский туалет, а там куча девочек, включая эту Ромильду Вейн, пытаются решить, как подсунуть тебе любовное зелье. Они все надеются, что смогут заставить тебя пригласить их на вечеринку Слагхорна, и все, похоже, запаслись зельями от Фреда и Джорджа, которые, я боюсь, действуют...
— Тогда почему же ты их не конфисковала? — не понял Гарри. Это казалось невероятным, что мания Гермионы всегда соблюдать все правила отказала ей в такой критический момент.
— В туалете при них не было зелий, — насмешливо ответила Гермиона. — Они просто обсуждали возможные пути. И я сомневаюсь, что даже Принц-полукровка, — она опять бросила на книгу презрительный взгляд, — сможет выдумать противоядие сразу от дюжины разных любовный зелий. Я бы на твоем месте просто пригласила кого-нибудь, тогда остальные перестанут думать, что у них по-прежнему есть шанс. Вечеринка уже завтра, они в отчаянии.
— Нет человека, которого мне бы хотелось пригласить, — пробурчал Гарри, все еще стараясь не думать о Джинни, несмотря на то что она продолжала являться ему во снах так, что он был искренне рад, что Рон не владеет Легилименцией.
— Тогда просто следи за тем, что ты пьешь, потому что Ромильда Вейн была настроена очень серьезно, — мрачно сказала Гермиона.
Она взяла длинный свиток пергамента, на котором писала эссе по арифмантике, и продолжила строчить пером. Гарри смотрел на нее, хотя его мысли в это время были очень далеко.
— Подожди-ка, — медленно заговорил он. — Я думал, Филч запретил все купленное в "Уловках Умников Уизли"?
— А когда кого-то волновали запреты Филча? — ответила Гермиона, не отрываясь от эссе.
— Но я думал, что всех сов досматривают. Тогда как эти девочки смогли протащить в школу любовные зелья?
— Фред и Джордж отправляют их замаскированными под духи и зелья от кашля, — сказала Гермиона. — Это входит в доставку товара совиной почтой.
— Да ты неплохо осведомлена по этому вопросу!
Гермиона бросила на него такой же грозный взгляд, каким она только что смотрела на "Продвинутое Зельеварение".
— Все это было написано на обороте бутылочек, которые они показывали мне и Джинни летом, — холодно заметила она. — Я не подливаю людям зелья… И не делаю вид, что занимаюсь этим, что само по себе не лучше.
— Да, ну ладно, не важно, — протараторил Гарри. — Главное, что Филча обманули, так? Эти девчонки получают в школу запрещенные вещи под видом чего-то другого! Тогда почему Малфой не мог пронести в школу ожерелье?..
— О, Гарри… не начинай снова...
— Подожди, почему же? — настаивал Гарри.
— Смотри, — вздохнула Гермиона, — Сканеры Скрытого призваны обнаруживать сглазы, проклятия и маскирующие чары, не так ли? Они используются для нахождения темной магии и темных предметов. Они бы распознали такое сильное проклятие, как то на ожерелье, за несколько секунд! Но на что-то просто находящееся не в том флаконе они не сработают… и потом, любовные зелья — это не темные или опасные...
— Тебе легко говорить, — пробормотал Гарри, вспомнив о Ромильде Вейн.
— … так что это Филчу следовало бы понять, что это не средство от кашля, а он не очень сильный волшебник, я сомневаюсь, что он может отличить одно зелье от…
Гермиона остановилась на полуслове, Гарри тоже услышал это. Близко позади них среди темных книжных полок кто-то двигался. Они ждали, и через несколько секунд из-за угла появилось грифоподобное лицо мадам Пинс — впалые щеки, похожая на пергамент кожа и крючковатый нос, невыгодно подсвеченные лампой, которую она держала в руках.
— Библиотека закрыта, — проговорила она, — потрудитесь вернуть все взятые вами книги туда, где им положено… что ты делал с книгой, ты, испорченный мальчишка?
— Она не библиотечная, это моя, — торопливо произнес Гарри, судорожно убирая "Продвинутое Зельеварение" со стола, как только мадам Пинс протянула к ней свою когтистую руку.
— Избалованный! — Зашипела она. — Скверный, мерзкий!
— Это просто книга с пометками! — сказал Гарри, спасая книгу из ее хватки.
Она выглядела так, словно собиралась конфисковать книгу; Гермиона, быстро собрав все вещи, схватила Гарри за руку и потащила прочь.
— Она выгонит тебя из библиотеки, если ты не будешь осторожен! И зачем ты только принес эту идиотскую книгу?
— Я не виноват, что она так страшно кричит, Гермиона. А ты не думаешь, что она услышала, как ты грубо отзывалась о Филче? Я всегда подозревал, что между ними что-то есть…
— Ха-ха-ха.
Радуясь, что они опять могли говорить нормально, они шли по пустынным освещенным лампами коридорам обратно в гостиную, споря, были или нет мадам Пинс и Филч тайно влюблены друг в друга.
— Побрякушки, — назвал Гарри Полной Даме новый, праздничный пароль.
— И вам того же, — лукаво усмехнулась она, отъезжая в сторону, чтобы их пропустить.
— Привет, Гарри, — поздоровалась Ромильда Вейн, как только Гарри пробрался через дыру за портретом. — Хочешь ароматизированной воды?
Гермиона глянула на него с выражением "а что я тебе говорила?".
— Нет, спасибо, — быстро сказал Гарри, — я не очень ее люблю.
— Ну, в любом случае возьми вот это, — не отставала Ромильда, всовывая коробку ему в руки. — шоколадные котелки, у них внутри огневиски. Мой дедушка прислал, но мне они не нравятся.
— Ах… да… большое спасибо, — ответил Гарри, не придумав ничего лучше. — Э-э-э... вообще я собирался…
Он поспешил за Гермионой, умолкая.
— Я говорила, — коротко сказала Гермиона, — чем быстрее ты кого-нибудь пригласишь, тем быстрее они оставят тебя в покое и ты сможешь…
Ее лицо внезапно окаменело: она только что заметила Рона и Лаванду, которые переплелись в одном кресле.
— Что ж, спокойной ночи, Гарри, — выдохнула Гермиона, несмотря на то что было всего семь вечера, и без единого слова ушла в спальню.
Засыпая, Гарри успокаивал себя тем, что ему осталось продержаться всего один учебный день и вечеринку Слагхорна, после чего они с Роном отправятся в Нору. Было очевидно, что до начала каникул Рон и Гермиона не помирятся, однако, так или иначе на каникулах у них будет время на то, чтобы успокоиться и хорошенько подумать о своем поведении…
Но надежда на это была невелика и стала еще меньше после урока Трансфигурации с ними обоими на следующий день. Они только начали невероятно сложный раздел по трансфигурации человека; работая напротив зеркал, им полагалось изменить цвет собственных бровей. Гермиона зло рассмеялась над ничтожной первой попыткой Рона, в ходе которой он как-то умудрился сделать себе эффектные длинные усы, подкрученные вверх. Рон не остался в долгу, жестоко, но удивительно точно изобразив, как Гермиона подпрыгивает на месте каждый раз, как профессор МакГонагалл задает вопрос, что показалось Лаванде и Парвати очень забавным и довело Гермиону почти до слез. Со звонком она вылетела из кабинета, оставив половину вещей на столе. Гарри, решив, что сейчас ей нужен больше, чем Рону, сгреб оставленные ею вещи и поспешил за ней.
Он нашел ее выходящей из туалета этажом ниже. Гермиону сопровождала Луна Лавгуд, мягко похлопывающая ее по спине.
— О, здравствуй, Гарри, — поздоровалась Луна. — Ты в курсе, что у тебя одна бровь ярко-желтого цвета?
— Привет, Луна. Гермиона, ты забыла свои вещи…
Он протянул ей книги.
— Ах, да, — глухо отозвалась Гермиона, взяв свои вещи и быстро отворачиваясь, чтобы скрыть, что она вытирает слезы пеналом. — Спасибо тебе, Гарри. Ну, я лучше пойду…
И она убежала, даже не дав Гарри времени на успокаивающие слова, которые, признаться, никак не приходили ему в голову.
— Она немного расстроена, — проговорила Луна. — Я сначала подумала, что там Плакса Миртл, но оказалось, что это Гермиона. Она говорила что-то насчет Рона Уизли...
— Ага, они поссорились, — ответил Гарри.
— Он иногда говорит забавные вещи, да? — продолжила Луна, когда они вместе пошли по коридору. — Но иногда он может обидеть. Я заметила это в прошлом году.
— Наверное, — кивнул Гарри. Луна опять демонстрировала свое умение говорить неприятные, но правильные вещи; он никогда еще не встречал никого похожего. — Ну, как прошел семестр?
— Ах, да, очень даже ничего, — ответила Луна. — Немного одиноко без А.Д. Зато Джинни была очень добра ко мне. Как-то раз она заставила двух мальчиков на уроке трансфигурации перестать называть меня лунатичкой...
— Как ты смотришь на то, чтобы пойти вместе со мной на вечеринку у Слагхорна сегодня вечером?
Слова вырвались у него прежде, чем он смог их остановить. Он услышал их как будто со стороны.
Луна с удивлением посмотрела на него своими выпуклыми глазами.
— На вечеринку у Слагхорна? С тобой?
— Ага, — подтвердил Гарри. — Мы можем приводить с собой гостей, так что я подумал, ты бы хотела... Я имею в виду... — ему было необходимо точно объяснить свои мысли. — Я имею в виду, просто как друзья. Но если ты не хочешь...
Он уже отчасти надеялся, что она не захочет идти.
— нет, я с удовольствием схожу с тобой, как с другом! — ответила Луна, просияв: Гарри еще никогда ее такой не видел. — Еще ни разу никто не приглашал меня на вечеринку, как друга! Это ты для вечеринки покрасил свою бровь? Мне тоже следует так сделать?
— Нет, — решительно сказал Гарри. — Это ошибка, я попрошу Гермиону это исправить. Ну, тогда встретимся в вестибюле в восемь.
— АГА! — взвизгнул голос над их головами, и они оба подпрыгнули. Только сейчас они заметили Пивза, который висел вниз головой на канделябре и злобно улыбался. — Потный позвал Лунатичку на вечеринку! Потный втюрился в Лунатичку! Потный втюююрился в Лунатииичку!
И он унесся прочь, хихикая и пронзительно крича "Потный любит Лунатичку!"
— Держал бы лучше свои соображения при себе, — заметил Гарри. Вскоре вся школа, казалось, знала, что Гарри Поттер идет на вечеринку Слагхорна с Луной Лавгуд.
— Ты мог пригласить кого угодно! — не веря, заметил Рон за обедом. — Кого угодно! И ты выбрал Лунатичку Лавгуд?
— Не называй ее так, Рон, — огрызнулась Джинни, останавливаясь около Гарри по пути к своим друзьям. — Я правда рада, что ты пригласил ее, Гарри. Она так обрадовалась.
И она пошла дальше, чтобы сесть с Дином. Гарри попытался удовлетвориться тем фактом, что Джинни рада, что он пригласил Луну на вечеринку, но ему это не очень-то удавалось. В отдалении одиноко сидела Гермиона, развозя жаркое по тарелке. Гарри заметил, что Рон украдкой наблюдает за ней.
— Ты мог бы извиниться, — прямо сказал Гарри.
— Да, чтобы потом на меня снова напустили стаю канареек? — пробубнил Рон.
— Зачем ты ее дразнил?
— Она смеялась над моими усами!
— Я тоже, в жизни не видел ничего более идиотского.
Но Рон, казалось, не слышал: к ним только что подошли Лаванда и Парвати. Втиснувшись между Гарри и Роном, Лаванда обвила руками шею Рона.
— Привет, Гарри, — поприветствовала его Парвати, которая, как и Гарри, выглядела слегка смущенной и утомленной поведением их друзей.
— Привет, — произнес Гарри. — Как ты? Так ты остаешься в Хогвартсе? Я слышал, твои родители хотели тебя забрать.
— Мне пока удалось отговорить их, — ответила Парвати. — Случай с Кэти их очень встревожил, но так как после этого ничего больше не происходило... О, привет, Гермиона!
Парвати приветливо улыбнулась. Гарри чувствовал себя немного виноватым, что смеялся над Гермионой на трансфигурации. Он оглянулся и увидел, что Гермиона улыбалась как нельзя более радостно. Девочки иногда такие странные...
— Привет, Парвати! — сказала Гермиона, не обращая ни малейшего внимания на Рона и Лаванду. — Ты идешь сегодня на вечеринку к Слагхорну?
— Меня не пригласили, — грустно ответила Парвати. — Мне бы очень хотелось пойти, ведь, похоже, это будет по-настоящему весело... Ты ведь идешь?
— Да, я встречаюсь с Кормаком в восемь, и мы...
Послышался звук, как будто только что спустили воду из засорившейся раковины, и Рон обернулся. Гермиона продолжила говорить так, будто она ничего не услышала и не увидела.
— ... и мы вместе идем на вечеринку.
— Кормак? — спросила Парвати. — Ты имеешь в виду Кормака МакЛаггена?
— Да, именно его, — сладко сказала Гермиона. — Тот, кто почти, — она сделала сильное ударение на этом слове, — стал Вратарем Гриффиндорской команды.
— Так ты встречаешься с ним? — спросила Парвати, ее глаза расширились.
— Ну да, а ты не знала? — изумилась Гермиона, с совершенно не-Гермионским смешком.
— Нет! — сказала Парвати, предвкушая возможность посплетничать. — Надо же, тебе нравятся игроки в квиддич! Сначала Крам, теперь МакЛагген...
— Мне нравятся по-настоящему хорошие игроки в квиддич, — поправила ее Гермиона, не переставая улыбаться. — Что ж, увидимся... Мне пора идти, собираться на вечеринку...
Она ушла. В этот же момент Парвати и Лаванда придвинулись друг к другу, чтобы обсудить новое открытие, все то, что они знали о МакЛаггене и все, что они когда-либо предполагали насчет Гермионы. Рон выглядел странно озадаченным и ничего не сказал. Гарри оставалось в тишине размышлять о том, как далеко может пойти девушка, чтобы отомстить.
Когда он появился в вестибюле в восемь часов, он увидел там необычно большое число девушек, возмущенно поглядевших на него, когда он подошел к Луне. Она была одета в блестящую серебристую мантию, вызвавшую смешки у некоторых наблюдателей, но, в общем-то, она выглядела довольно мило. Гарри был рад, что она, по крайней мере, не стала надевать свои сережки в виде редисок, ожерелье из пробок от сливочного пива и призрачные очки.
— Привет, — поздоровался он. — Ну, что, пошли?
— О, да, — весело произнесла она. — Где проходит вечеринка?
— В кабинете Слагхорна, — сказал Гарри, ведя ее по мраморной лестнице прочь от перешептывания и пристальных взглядов. — Ты слышала, там ожидается вампир?
— Руфус Скримджер? — спросила Луна.
— Я... что? — ошарашенно спросил Гарри. — Ты имеешь в виду министра магии?
— Да, он вампир, — сказала Луна так, как будто это было очевидно. — Папа написал очень длинную статью об этом, когда Скримджер сменил Корнелиуса Фаджа, но кто-то из министерства заставил его не публиковать ее. Конечно, они не хотят, чтобы правда вышла наружу!
Гарри, который не думал, что Руфус Скримджер мог быть вампиром, но который привык, что Луна всегда повторяет бредовые взгляды своего отца как что-то очевидное, не ответил; они уже приближались к кабинету Слагхорна, и звуки смеха, музыки и громких разговоров становились громче с каждым шагом.
Может быть из-за того, как он был построен, а может быть из-за каких-то магических приемов, кабинет Слагхорна казался больше обычной учительской комнаты. Стены и потолок были задрапированы изумрудными, бардовыми и золотыми гобеленами, так что казалось, что они находятся внутри просторного шатра. В комнате было людно и душно, она была залита красным светом свисающей с потолка золотой лампы, в которой мерцали настоящие феи — каждая, как искорка света. Из дальнего угла доносилось громкое пение под аккомпанемент инструмента на подобие мандолины; пелена табачного дыма окутывала нескольких пожилых колдунов, увлеченных разговором, а несколько домовых эльфов с писком пробирались сквозь лес ног, скрытые в тени тяжелых серебряных подносов с едой, что делало их похожими на блуждающие столики.
— Гарри, мой мальчик! — прогремел голос Слагхорна, почти сразу же, как только Гарри и Луна протиснулись в дверь. — Входи, входи, тут столько людей, с которыми я бы хотел тебя познакомить!
На Слагхорне была вельветовая шляпа с кисточкой, сочетавшаяся со свободным жакетом. Схватив Гарри за руку так сильно, как будто он собирался с ним аппарировать, Слагхорн целеустремленно потащил его в самую гущу. Гарри ухватил Луну за руку и потянул за собой.
— Гарри, я бы хотел познакомить тебя с Элдредом Ворплом, моим бывшим учеником, автором книги «Братья по крови: моя жизнь среди вампиров» — и, конечно же, с его другом Сангвини.
Ворпл, маленький, тучный человек в очках, схватил Гарри за руку и пожал ее; вампир Сангвини, высокий, тощий, с темными кругами под глазами, только кивнул. Он выглядел скучающим. Возле него стояла группка любопытствующих, возбужденных девочек.
— Гарри Поттер, я просто в восторге! — сказал Ворпл, близоруко склоняясь к лицу Гарри. — Я говорил профессору Слагхорну совсем недавно: "Где биография Гарри Поттера, которую мы все так ждем?"
— Э-э, — сказал Гарри, — правда?
— Скромный, как и говорил Гораций! — сказал Ворпл. — Но если серьезно, — его поведение изменилось; оно стало более деловым, — я был бы счастлив написать ее сам — люди жаждут узнать больше о тебе, милый мальчик, жаждут! Если бы ты согласился дать мне несколько интервью — скажем, четырех-пятичасовых встреч, мы могли бы закончить книгу за несколько месяцев! И с минимальными усилиями с твоей стороны, я обещаю тебе — спроси Сангвини, это так, совершенно... Сангвини, стой здесь! — добавил Ворпл неожиданно строго, потому что вампир медленно смещался к ближайшей группе девочек с довольно голодным выражением лица. — На, держи пирожок, — сказал Ворпл, взяв пирожок у проходящего мимо эльфа и суя его Сангвини в руки перед тем, как вернуться к Гарри. — Мой мальчик, ты сможешь заработать столько золота — ты представления не имеешь...
— Я определенно не заинтересован в этом, — твердо сказал Гарри, — и я только что увидел друга, извините.
Он потянул Луну за собой в толпу; он действительно увидел длинную гриву каштановых волос, исчезающую, как ему показалось, между двумя участницами группы "Роковые ведьмы".
— Гермиона! Гермиона!
— Гарри! Слава Богу, ты здесь! Привет, Луна!
— Что с тобой случилось? — спросил Гарри, потому что Гермиона была растрепана, как будто она продиралась сквозь заросли дьявольских силков.
— О, я только что убежала... в смысле, я только что оставила Кормака, — сказала она. — Под омелой, — пояснила она, так как Гарри продолжал вопросительно смотреть на нее.
— Ты это заслужила, согласившись пойти с ним, — сказал он строго.
— Я подумала, что такой выбор досадит Рону больше всего, — спокойно ответила она. — Я еще рассматривала кандидатуру Захарии Смита, но подумала, в общем...
— Ты думала насчет Смита? — спросил Гарри шокированно.
— Да, и я начинаю жалеть, что не выбрала его, по сравнению с МакЛаггеном Гроуп джентльмен. Давайте пойдем сюда, мы сможем увидеть, если он будет подходить, он такой высокий…
Они втроем прошли в другой конец комнаты, по пути подхватывая кубки с медовухой, и слишком поздно заметили, что там одиноко стоит профессор Трелони.
— Здравствуйте, — вежливо сказала Луна профессору Трелони.
— Добрый вечер, моя дорогая, — сказала профессор Трелони, с трудом фокусируя взгляд на Луне. Гарри опять почувствовал запах хереса. — Я давно не видела тебя на моих уроках…
— Да, у меня в этом году Фиренц, — сказала Луна.
— Да, конечно, — сказала профессор Трелони со злобным пьяным хихиканьем. — Или Кляча, как я обычно называю его про себя. Вы могли бы подумать, что теперь, когда я вернулась в школу, профессор Дамблдор мог бы избавиться от этой лошади? Но нет… мы делим классы... Это оскорбление, публичное оскорбление! Вы знаете…
Профессор Трелони, похоже, слишком много выпила, чтобы узнать Гарри.
Под прикрытием ее яростного осуждения Фиренца, Гарри пододвинулся поближе к Гермионе и сказал:
— Давай разберемся. Ты собираешься сказать Рону, что ты помогла ему, когда выбирали вратаря?
Гермиона подняла брови.
— Ты и правда думаешь, что я опущусь до такого?
Гарри проницательно посмотрел на нее.
— Гермиона, если ты могла пригласить МакЛаггена...
— Это другое дело, — сказала Гермиона с достоинством. — Я не собираюсь рассказывать Рону что-либо про то, что, может быть, случилось, когда выбирали вратаря.
— Хорошо, — сказал Гарри с жаром. — Потому что тогда он опять расстроиться, и мы проиграем следующий матч…
— Квиддич! — негодующе воскликнула Гермиона. — Это все, о чем думают мальчики? Кормак не задал мне ни единого вопроса обо мне, нет, я все время выслушиваю повествование "Сто великих голов, отраженных Кормаком МакЛаггеном", без остановок... о нет, он идет сюда!
Она ускользнула так быстро, как будто аппарировала. Только что она была здесь, а мгновение спустя протиснулась между двумя гогочущими ведьмами и исчезла.
— Видел Гермиону? — спросил МакЛагген, проталкиваясь к нему минутой позже.
- Нет, извини, — сказал Гарри и быстро отвернулся, чтобы присоединится к разговору Луны, забыв на долю секунды, с кем она говорила.
- Гарри Поттер! — воскликнула профессор Трелони низким, дрожащим голосом, только теперь заметив его.
- Ох, здравствуйте, — произнес Гарри без энтузиазма.
- Мой дорогой мальчик! — сказала она очень значительным шепотом. — Слухи! Истории! “Избранный”! Конечно, я давно это знала… Предзнаменования никогда не были добрыми, Гарри… Но почему ты не продолжил прорицания в этом году? Для тебя, как ни для кого другого, данный предмет имеет первоочередное значение!
- Ах, Сивилла, каждый считает свой предмет самым важным! — перебил громкий голос, и с другой стороны от профессора Трелони появился Слагхорн: лицо его разрумянилось, бархатная шляпа съехала немного набекрень, в одной руке он держал стакан медовухи, а в другой — огромный пирог с мясом. — Но я не думаю, что когда-либо встречал подобного прирожденного зельевара! — продолжал Слагхорн, глядя на Гарри ласковыми, хоть и налитыми кровью, глазами. — Интуитивно, знаете, — как его мать. Мне доводилось обучать всего нескольких студентов с подобными способностями. Должен Вам сказать, Сивилла, ведь даже Северус... — и, к ужасу Гарри, Слагхорн вытянул руку и словно из воздуха вытащил Снейпа. — Хватит прятаться, присоединяйтесь к нам, Северус! — с довольным видом икнул Слагхорн. — Я как раз говорил о выдающихся способностях Гарри в зельеварении. Тут есть и Ваша заслуга, ведь Вы обучали его в течение пяти лет!
Захваченный Слагхорном, обнявшим его за плечи, Снейп бросил взгляд на Гарри. Его глаза сузились.
— Странно, у меня никогда не возникало впечатления, что мне удалось обучить Поттера хоть чему-нибудь.
- Что ж, значит, это врожденный талант! — воскликнул Слагхорн. — Вы бы видели, что он мне выдал на самом первом занятии — Глоток живой смерти... никогда еще ни один студент не показывал лучшего результата при первой попытке... Я не думаю, чтобы даже Вы, Северус...
- Неужели? — тихо спросил Снейп, продолжая сверлить глазами Гарри, который начал испытывать некоторое беспокойство. Последнее, чего бы ему хотелось, это чтобы Снейп начал выискивать источник его новоявленного таланта к зельеварению.
- Напомни, какие еще предметы ты взял, Гарри? — спросил Слагхорн.
- Защиту от темных сил, заклинания, трансфигурацию, травоведение...
- Короче говоря, все предметы, необходимые аврору, — с тенью усмешки закончил Снейп.
- Да, вообще-то им бы я и хотел стать, — ответил Гарри с вызовом.
— И ты и в этом будешь великим! — громогласно заявил Слагхорн.
— Я думаю, что тебе не стоит становиться аврором, Гарри, — неожиданно сказала Луна. Все посмотрели на нее. — Авроры участвуют в Зубогнильном заговоре. Я думала, об этом все знают. Они планируют развалить министерство магии изнутри, используя темную магию и болезни десен.
Гарри вдохнул половину своей медовухи через нос, так как начал смеятся. Честное слово, Луну следовало привести, хотя бы ради этого. Вынырнув из своего кубка, кашляя, задыхаясь и отплевываясь, но продолжая широко улыбаться, он увидел нечто, еще улучшившее его настроение: Аргус Филч тащил к ним за ухо Драко Малфоя.
— Профессор Слагхорн, — прокряхтел Филч, щеки его тряслись, а в выпученных глазах светилась маниакальная радость от поимки нарушителя спокойствия, — я обнаружил этого мальчишку скрывающимся в коридоре наверху. Он утверждает,что был приглашен на вашу вечеринку и припозднился. Вы приглашали его?
Малфой, освободившись от хватки Филча, выглядел разъяренным.
— Хорошо, я не был приглашен! — гневно ответил он. — Я пытался пробраться без приглашения. Рады?
- Нет! — воскликнул Филч, однако это утверждение не соответствовало выражению злорадного ликования на его лице. — У тебя, однако, серьезные неприятности! Разве директор не говорил, что шататься по коридорам ночью запрещено, если только у тебя нет личного разрешения, а?
- Все в порядке, Аргус, все в порядке, — вмешался Слагхорн, махнув рукой. — Это же Рождество, и это не преступление — хотеть попасть на вечеринку. Всего один раз, давайте забудем о наказаниях. Ты можешь остаться, Драко.
Выражение крайнего разочарования на лице Филча было вполне предсказуемо; но почему, удивился Гарри, Малфой выглядел почти так же уныло? И почему Снейп смотрел на Малфоя со смесью раздражения и... — возможно ли это? — испуга? Но не успел Гарри толком осознать увиденное, как Филч развернулся и зашаркал прочь, ворча себе под нос, Малфой изобразил на лице улыбку и принялся благодарить Слагхорна за его великодушие, а лицо Снейпа вновь стало совершенно непроницаемым.
— Ничего, ничего, — ответил Слагхорн, отмахиваясь от благодарностей Малфоя. — Я знал вашего дедушку, в конце концов...
- Он всегда отзывался о Вас очень хорошо, сэр, — быстро добавил Малфой. — Говорил, что Вы лучший зельевар, какого он только знавал...
Гарри уставился на Малфоя. Его подлизывания его не интересовали — он долгие годы наблюдал за ним подобное поведение по отношению к Снейпу. Дело было в том, что Малфой действительно выглядел нездоровым. Гарри впервые за долгое время видел его вблизи и теперь заметил, что у того под глазами залегли тени, а кожа приобрела сероватый оттенок.
- Я хотел бы поговорить с тобой, Драко, — неожиданно произнес Снейп.
— Ну, Северус, — сказал Слагхорн, снова икнув, — это же Рождество, не будь столь строгим…
— Я декан его факультета и мне решать насколько строгим, или наоборот, мне быть — кратко возразил Снейп. — Следуй за мной, Драко.
Возмущенный Малфой последовал за Снейпом. Гарри постоял мгновение в нерешительности, затем сказал:
— Я ненадолго, Луна… э-э-э... в ванную.
— Хорошо, — бодро отозвалась она. Ему показалось, пока он торопливо пробирался через толпу, что он услышал, как она излагает суть Зубогнильного заговора профессору Трелони, которая, похоже, очень заинтересовалась этой темой.
Это было просто: едва выбравшись из кабинета, вытащить из кармана мантию-невидимку и набросить ее на себя, поскольку коридор был совершенно пуст. Сложнее было другое — найти Снейпа и Малфоя. Гарри побежал по коридору; музыка и громкие голоса, по-прежнему доносившиеся из кабинета позади него, заглушали шум его шагов. Может быть, Снейп повел Малфоя в свой кабинет в подземельях... Или сопровождает его в гостиную Слизерина... Гарри прикладывал ухо к каждой двери и, наконец, со вспышкой радости замер, скрючившись, прижавшись к замочной скважине последнего класса в коридоре, из которого слышались голоса.
- … не могу больше позволить ошибок, Драко, потому что, если тебя исключат…
— Я не имел к этому никакого отношения, хорошо?
— Я надеюсь, что ты говоришь правду, потому что это было и глупо, и нескладно. И тебя уже подозревают в том, что ты приложил к этому руку.
— Кто подозревает меня? — гневно спросил Малфой. — В последний раз повторяю, я не делал этого, понятно? У этой девчонки Белл, наверно, был враг, о котором никто не знает... и не смотрите на меня так! Я знаю, что Вы делаете, я не дурак. Только ничего не выйдет, я могу противостоять Вам!
Последовала пауза, затем Снейп тихо сказал:
— А, тетя Беллатрикс учила тебя окклюменции, понятно. И какие же мысли ты пытаешься скрыть от своего хозяина, Драко?
— Я ничего не пытаюсь скрыть от него, я только не хочу, чтобы Вы совали свой нос!
Гарри плотнее прижал ухо к замочной скважине... Что случилось, если Малфой так разговаривает со Снейпом? Снейпом, к которому он всегда относился с уважением, даже с симпатией?
— Так вот, почему ты избегал меня в этом семестре? Ты боялся моего вмешательства? Ты понимаешь, что если бы кто-нибудь другой не удосужился прийти в мой кабинет после многократных вызовов, Драко…
— Так назначьте мне наказание! Сдайте Дамблдору! — усмехнулся Малфой.
Последовала еще одна пауза, затем Снейп сказал:
— Ты прекрасно знаешь, что я не хочу делать ни того, ни другого.
— Тогда прекратите вызывать меня в Ваш кабинет!
— Послушай меня, — сказал Снейп так тихо, что Гарри пришлось еще плотнее прижать ухо к двери, — Я пытаюсь тебе помочь. Я поклялся твоей матери, что буду защищать тебя. Я дал Нерушимую Клятву, Драко…
— Ну, кажется, Вам придется ее нарушить, потому что я не нуждаюсь в Вашей защите! Это моя работа, он доверил ее мне, и я делаю ее, у меня есть план, и он сработает, просто это займет немного больше времени, чем я предполагал.
— Что за план?
— Это не Ваше дело!
— Если бы ты сказал мне, что ты пытаешься сделать, я бы мог посодействовать тебе...
— У меня есть помощники, в которых я нуждаюсь, спасибо, я не один!
— Но ты был совершенно один сегодня вечером, что было в высшей степени глупо, ходить по коридорам без подстраховки, это ведь элементарные ошибки…
— Со мной бы были Крэбб и Гойл, если бы Вы не назначили им наказание!
— Тише! — прошипел Снейп, поскольку голос Малфоя возбужденно взвился. — Если твои друзья Крэбб и Гойл планируют сдать защиту от темных сил, то они должны работать более усердно, чем они работают в наст…
— Да какая разница? — сказал Малфой. — Защита от темных сил — это же шутка, игра. Как будто кто-то из нас нуждается в защите от темных...
— Эта игра важна для успеха, Драко! — сказал Снейп. — Где бы я был, по-твоему, все эти годы, если бы не умел играть? А теперь послушай меня. Ты действуешь неосторожно, разгуливая по коридорам ночью и попадаясь, и если ты доверяешь таким помощникам, как Крэбб и Гойл...
— Они не единственные, на моей стороне есть и другие люди, получше!
— Тогда почему не рассказать все мне, и я бы мог…
— Я знаю, чего Вы добиваетесь! Вы хотите украсть мою славу!
Вновь повисла пауза, затем Снейп холодно сказал:
— Ты говоришь, как ребенок. Я понимаю, что арест и заключение отца расстроили тебя, но...
Гарри едва успел: он услышал шаги Малфоя за дверью и поспешно убрался с дороги, как раз в тот момент, когда дверь распахнулась. Малфой прошагал по коридору, мимо открытой двери кабинета Слагхорна, свернул за угол в дальнем конце и скрылся из виду. Затаив дыхание, Гарри замер, скрючившись под мантией, потому что из класса вышел Снейп. Он вернулся на вечеринку, по выражению его лица ничего нельзя было понять. Гарри же остался сидеть на полу, укрытый мантией-невидимкой. Мысли его разбегались.