Глава 18. Сюрпризы на День Рождения
Переводчик — Magnolia, Gabrial Alrond, корректор — Gabrial Alrond, Ойра, бета-переводчик — Анориэль

На следующий день Гарри рассказал Рону и Гермионе о задании, которое дал ему Дамблдор, каждому отдельно, поскольку Гермиона все еще отказывалась находиться в присутствии Рона дольше, чем это было необходимо, чтобы одарить его презрительным взглядом.
Рон высказал предположение, что у Гарри вообще едва ли возникнут какие-то проблемы со Слагхорном.
— Он тебя обожает, — сказал он за завтраком, размахивая вилкой с куском яичницы. — Он же тебе ни в чем не откажет, принцу зелий. Просто задержись после урока и спроси его.
Гермиона была менее оптимистичной по этому вопросу.
— Он явно настроен скрыть, что на самом деле произошло, раз даже Дамблдору не удалось добиться от него этого, — тихо сказала она, поскольку они стояли в пустынном, заснеженном внутреннем дворе в перерыве. — Хоркруксы... Хоркруксы... Я даже никогда не слышала о таком...
— Ты не слышала?
Гарри был разочарован: он надеялся, что Гермиона сможет дать ему ключ к разгадке, что такое хоркруксы.
— Похоже, это высшая темная магия, раз Волдеморт хотел о них разузнать. Боюсь, тебе будет очень трудно получить какую-либо информацию... Гарри, ты должен быть очень осторожным в этом деле! Продумай заранее, как подступиться к Слагхорну, продумай линию поведения...
— Рон думает, что мне нужно только задержаться после зельеварения сегодня...
— О, ну, если Вон-Вон так считает, лучше так и сделать, — моментально вспыхнула она. — В самом деле, разве Вон-Вон когда-нибудь ошибался?
— Гермиона, ты не могла бы?..
— Нет! — сердито сказала она и умчалась прочь, оставляя в одиночестве Гарри, по лодыжки в снегу.
На уроках зельеварения в эти дни было довольно неуютно, учитывая то, что Гарри, Рону и Гермионе приходилось сидеть за одним столом. Сегодня Гермиона передвинула свой котел на другую сторону стола, поближе к Эрни, игнорируя и Рона, и Гарри.
— Что же ты такого натворил? — тихо спросил Рон Гарри, глядя на надменный профиль Гермионы.
Но прежде, чем Гарри мог ответить, Слагхорн призвал к тишине.
— Успокойтесь, успокойтесь, пожалуйста! У нас очень много работы на сегодня. Третий закон Голпалотта ... Кто может рассказать мне?.. О, мисс Грейнджер, конечно!
Гермиона протараторила, поднявшись:
— Третий Закон Голпалотта гласит, что противоядие от смешанного яда — это больше, чем просто сумма противоядий к каждому компоненту в отдельности.
— Точно! — просиял Слагхорн. — Десять баллов Гриффиндору! Теперь, если мы принимаем Третий ззакон Голпалотта как истинный...
Гарри приходилось принять как факт утверждение Слагхорна, что Третий закон Голпалотта истинен, так как он ничего в этом не понимал. Впрочем, никто, кроме Гермионы, похоже, не мог уследить за дальнейшими объяснениями Слагхорна.
— ...что означает, конечно, если мы достигнем правильной идентификации компонентов зелья при помощи обнаруживающих заклинаний Скарпина, наша первичная цель — не просто подобрать антидоты к каждому ингредиенту, но найти тот дополнительный, который неким алхимическим путем преобразует эти разрозненные элементы...
Рон сидел рядом с Гарри с полуоткрытым ртом, рассеянно чертя что-то на своем новеньком "Продвинутом зельеварении". Он все время забывал, что больше не может полагаться на помощь Гермионы, которая всегда выручала, когда он переставал улавливать, о чем идет речь.
— Итак, я прошу каждого подойти и взять с моего стола один из пузырьков. Вы должны создать противоядие для яда в этом пузырьке до конца этого урока. Не забудьте надеть защитные перчатки!
Гермиона сорвалась со своего табурета и была на полпути к учительскому столу, когда все остальные сообразили, что пришло время действовать. К тому моменту, как Гарри, Рон и Эрни вернулись к своему столу, она уже вылила содержимое своего пузырька в котел и теперь разжигала под ним огонь.
— Какая жалость, Принц не особенно-то сможет помочь тебе в этот раз, — улыбаясь, сказала она. — Тебе придется понять действующие здесь принципы. Никаких уловок и простых путей!
Гарри раздраженно откупорил взятое со стола Слагхорна зелье ярко-розового цвета, перелил его в котел и зажег огонь. Он не имел ни малейшего представления о том, что полагалось делать дальше. Он взглянул на Рона: тот стоял с растерянным выражением, повторяя все действия Гарри.
— Ты уверен, что у Принца нет никаких подсказок? — Шепотом спросил Рон Гарри.
Гарри достал свое верное "Продвинутое зельеварение" и открыл главу о противоядиях. Там был Третий закон Голпалотта, слово в слово совпадавший с тем, что процитировала Гермиона, но не было ни единой пометки от Принца. Очевидно, он, как и Гермиона, нисколько не затруднялся в его понимании.
— Ничего, — сказал Гарри уныло.
Гермиона тем временем с энтузиазмом махала с палочкой над котлом. К сожалению, они не могли повторить ее действия, поскольку Гермиона настолько приуспела в невербальных заклинаниях, что не испытывала необходимости произносить формулы вслух. Эрни Макмиллан, однако, бормотал: «Specialis revelio!» над своим котлом. Это выглядело впечатляюще, так что Гарри и Рон поспешили последовать его примеру.
Гарри потребовалось всего пять минут, чтобы понять, что его репутация лучшего зельевара в классе трещит по швам. Слагхорн склонился над его котлом, в первый раз обходя класс, готовый вскрикнуть от восторга, как обычно, но вместо этого поспешно отшатнулся, кашляя от ударившего в нос запаха тухлых яиц. На лице Гермионы читалось самодовольство: она ненавидела, когда кто-либо превосходил ее на уроках по зельям. Сейчас она разливала таинственным образом выделенные компоненты своего яда в десять разных флаконов. Скорее для того, чтобы не видеть этого раздражающего выражения, Гарри склонился над учебником Принца-Полукровки и перелистнул несколько страниц с ненужной силой.
И он увидел это: прямо поперек длинного списка противоядий было наспех нацарапано:
"Просто засунуть им в глотки безоар".
Гарри уставился на надпись. Где же он слышал, очень давно, о безоаре? Не упоминал ли его Снейп на самом первом занятии по зельеварению? "Камень, добываемый из желудка козы, защищающий от большинства ядов".
Это не было решением голпалоттовой проблемы, и будь их преподавателем по-прежнему Снейп, Гарри ни за что не решился бы на такое. Но сейчас было время для отчаянных мер. Он бросился к шкафчику с ингредиентами и принялся там внимательно рыться, отодвигая рог единорога и спутанные клубки сушеных трав, пока не нашел у самой стенки картонную коробочку, на которой было нацарапано: "Безоары".
Как только Гарри открыл коробочку, Слагхорн возвестил:
— Осталось две минуты!
Внутри лежало с полдюжины высушенных коричневых предметов, похожих скорее на высушенные почки, чем на настоящие камни. Гарри схватил один, положил коробочку обратно и поспешил назад к котлу.
— Время... вышло! — радостно сообщил Слагхорн. — Теперь давайте посмотрим, что же у вас получилось! Блейз... что тут у Вас для меня?
Слагхорн медленно двигался по комнате, рассматривая различные противоядия. Никто не закончил работу, хотя Гермиона пыталась добавить еще несколько компонентов в свой флакон прежде, чем он дошел до нее. Рон решил полностью бросить это бесполезное занятие и просто старался не вдыхать гнилостные пары, поднимавшиеся от его зелья. Гарри стоял на месте, сжимая безоар в чуть влажной ладони.
Слагхорн дошел до их, последнего, стола. Он фыркнул от зелья Эрни и с унылой улыбкой перешел к Рону. Он не задержался около его котла, а стремительно попятился, морщась.
— А ты, Гарри, — сказал он, — что ты для меня приготовил?
Гарри протянул безоар на ладони.
Слагхорн смотрел на камень целых десять секунд. Гарри даже показалось, что он вот-вот на него закричит, однако, тот откинул голову и расхохотался.
— Какой нахал! — воскликнул он, беря безоар и поднимая так, чтобы показать классу. — О, ты похож на свою мать... Бесспорно, безоар действует как противоядие для всех этих ядов!
Гермиона, вспотевшая и с сажей на носу, побледнела. Ее полузаконченное противоядие, состоящее из пятидесяти двух ингредиентов, включая даже прядь ее собственных волос, вяло булькало позади Слагхорна, который смотрел только на Гарри.
— И неужто ты сам додумался до безоара, а, Гарри? — процедила она сквозь зубы.
— Вот он — особый склад ума, необходимый настоящему зельевару! — радостно сказал Слагхорн, прежде чем Гарри мог ответить. — Точно так же, как его мать, у нее было то же чутье в создании зелий, это — несомненно от Лили! Конечно, Гарри, если у тебя под рукой окажется безоар, это сработает... Но поскольку он все же спасает не от всего, и к тому же встречается крайне редко, все же стоило бы научиться изготавливать противоядия...
Единственный человек в классе, выглядевший еще более сердитым, чем Гермиона, был Малфой, который, как с удовольствием заметил Гарри, пролил на себя что-то, похожее на кошачью рвоту. Однако прежде, чем кто-либо из них смог выразить свое негодование по поводу того, что Гарри, ничего не делая, опять оказался лучшим в классе, прозвенел звонок.
— Пора сворачиваться! — сказал Слагхорн. — И еще десять баллов Гриффиндору, за исключительное нахальство!
Все еще хихикая, он поковылял к своему столу.
Гарри замешкался, очень долго собирая сумку. Ни Рон, ни Гермиона не пожелали ему удачи и покинули класс с раздраженным видом. Наконец, Гарри и Слагхорн остались в классе вдвоем.
— Поторопись, Гарри, а то опоздаешь на следующий урок, — дружелюбно сказал Слагхорн, защелкивая золотые пряжки на своем портфеле из драконовой кожи.
— Сэр, — сказал Гарри, невольно напоминая себе Волдеморта, — я хотел кое-что у Вас спросить.
— Спрашивай же, мой дорогой, спрашивай...
— Сэр, мне очень хотелось бы знать, что Вы знаете о ... о хоркруксах?
Слагхорн замер. Его круглое лицо как-то сразу осунулось. Он облизал губы и хрипло переспросил:
— Что ты сказал?
— Я спросил, знаете ли вы что-нибудь о хоркруксах, сэр. Понимаете...
— Дамблдор посвятил тебя в это, — прошептал Слагхорн.
Голос Слагхорна совершенно изменился. Он больше не был приветливым, но ошеломленным и испуганным. Он вытащил из нагрудного кармана носовой платок и промокнул вспотевший лоб.
— Дамблдор показал тебе это... это воспоминание, — сказал он. — Ну? Это так?
— Да, — ответил Гарри, решив, что сейчас лучше говорить правду.
— Да, разумеется, — тихо проговорил Слагхорн, продолжая вытирать побледневшее лицо. — Разумеется... Но если ты видел это воспоминание, Гарри, ты должен знать, что я ничего — ничего! — он повторил это слово с нажимом, — не знаю о хоркруксах!
Схватив свой драконовый портфель и засунув платок обратно в карман, Слагхорн решительно направился к двери из подземелья.
— Сэр, — в отчаянии сказал Гарри, — я просто подумал, что в этом воспоминании могло быть не все...
— Ты так думал? — переспросил Слагхорн. — В таком случае ты ошибался, слышишь? Ошибался!
Он прокричал последнее слово и прежде, чем Гарри мог сказать хоть что-нибудь, захлопнул за собой дверь подземелья.
Ни Рон, ни Гермиона не выказали сочувствия по поводу его неудачной попытки. Гермиона все еще кипятилась по поводу того, что Гарри всех обошел, не выполнив задание, как было нужно. Рон обиделся, что Гарри не прихватил и ему безоар.
— Но это же выглядело бы по-идиотски, если бы мы оба так сделали! — раздраженно сказал Гарри. — Смотри, мне же нужно было как-то его обработать, чтобы подступиться с вопросом о Волдеморте. Ох, да успокоишься ты? — резко добавил он, когда Рон содрогнулся при звуке этого имени.
Взбешенный своей неудачей, а также реакцией Рона и Гермионы, Гарри обдумывал в течение нескольких дней, что делать со Слагхорном дальше. В итоге он решил сделать вид, что напрочь забыл о хоркруксах, чтобы тем самым усыпить бдительность Слагхорна перед следующей атакой.
Поскольку Гарри больше ничего не спрашивал, преподаватель зельеварения вновь стал относиться к нему с обычной нежностью, кажется, выбросив из головы этот случай. Гарри ждал приглашения на очередную вечеринку с твердым намерением туда пойти, даже если для этого придется перенести квиддичную тренировку. Однако никакого приглашения не поступало. Он спросил у Гермионы и Джинни: ни одна из них также не получала приглашения, не получал его и никто другой, насколько им было известно. Гарри не переставал спрашивать себя, не был ли Слагхорн менее забывчивым, чем казался на первый взгляд, и не пытался ли он таким образом не дать Гарри лишней возможности расспросить себя.
Тем временем, библиотека впервые в жизни не оправдала надежд Гермионы. Она была настолько шокирована этим фактом, что даже забыла, что обиделась на Гарри из-за его трюка с безоаром.
— Я не нашла ни единого пояснения о том, как действуют хоркруксы! — сказала она. — Ни единого! Я перерыла всю запретную секцию, даже самые ужасные книги, в которых говорится, как сварить самые отвратительные зелья — ничего! Единственное, что я нашла, в предисловии к "Волшбе наиужаснейшей", вот, слушай: "А о хоркруксе, наистрашнейшем колдовском изобретении, не будем здесь ни говорить, ни давать указаний..." Спрашивается, зачем тогда об этом упоминать? — раздраженно заметила Гермиона, захлопывая старую книгу. Да издала глухой стон. — Ах, заткнись! — воскликнула она, запихивая книгу в сумку.
С приходом февраля снег вокруг школы растаял, сменившись унылой сыростью. Над замком висели низкие багряно-серые тучи; постоянно шел мелкий, холодный дождь, из-за чего на земле не просыхала холодная слякоть. Вследствие этого первый урок аппарации для шестикурсников, назначенный на утро субботы, так что ни один обычный урок не пропадал, проводился в большом зале, а не на улице.
Когда Гарри и Гермиона спустились в большой зал (Рон пришел с Лавандой), они увидели, что факультетские столы исчезли. По окнам хлестал дождь, а зачарованный потолок, казалось, превратился в водоворот. Все выстроились перед профессорами МакГонагалл, Снейпом, Флитвиком и Спраут — деканами факультетов, и низеньким волшебником, который, очевиидно, являлся министерским инструктором по аппарации. Он был странно бесцветный, с прозрачными ресницами, тонкими волосами, и весь он выглядел каким-то полуматериальным, казалось, его сдует малейший ветерок. Гарри задался вопросом: была ли частая аппарация причиной снижения его плотности, или же подобное сложение было идеальным для того, кто хотел овладеть этим умением?
— Доброе утро, — сказал волшебник из министерства, когда все студенты прибыли, и деканы призвали к тишине. — Меня зовут Уилки Твайкросс, и я буду вашим инструктором по аппарации в течение ближайших двенадцати недель. Я надеюсь, что смогу подготовить вас к сдаче экзамена по аппарации за это время...
— Малфой! Замолчите и сосредоточьтесь! — рявкнула профессор МакГонагалл.
Все оглянулись. Малфой, чуть порозовев, с негодующим видом отступил от Крэбба, с которым, очевидно, уже несколько минут спорил шепотом. Гарри быстро взглянул на Снейпа. Тот тоже выглядел раздраженным, но Гарри сильно подозревал, что причиной этого раздражения была не невежливость Малфоя, а тот факт, что МакГонагалл сделала выговор ученику его факультета.
— ...К тому времени многие из вас, вероятно, будут готовы сдать экзамен, — продолжал Твайкросс, как будто его никто не перебивал. — Как многие из вас уже знают, внутри Хогвартса аппарировать невозможно. Директор любезно согласился снять эти чары, только с Большого Зала и только на один час, чтобы вы имели возможность попрактиковаться. Хочу вас предупредить, что вы не сможете аппарировать за стенами этого Зала и пробовать это делать будет по меньшей мере неразумно. Я бы попросил, чтобы каждый из вас встал так, чтобы перед вами оставалось пять футов свободного пространства.
Последовала толкотня и суета: ученики расходились, сталкивались и оттесняли впереди стоящих. Деканы двигались среди студентов, расставляя их по местам и прекращая споры.
— Гарри, куда ты собрался?— требовательно спросила Гермиона.
Но Гарри не ответил. Он быстро двигался через толпу, минуя Флитвика, который делал слабые попытки правильно расставить нескольких рейвенкловцев, которые все хотели стоять в первом ряду, прошел мимо профессора Спраут, выстраивавшую хаффлпаффцев в линию. Он проскочил мимо Эрни Макмиллана и встал прямо за толпой позади Малфоя, который, пользуясь всеобщей суматохой, продолжал спорить с Крэббом, стоящим в пяти футах от него с бунтарским видом.
— Да не знаю я, как долго!— кричал ему Малфой, совершенно не замечая, что Гарри стоял прямо за ним. — Это займет несколько больше времени, чем я думал.
Крэбб, было, открыл рот, но Малфой, похоже, быстро догадался, что тот хочет сказать.
— Послушай, это совершенно не твое дело, чем я занимаюсь, Крэбб, просто делайте с Гойлом то, что вам сказано, и будьте начеку!
— Я рассказываю моим друзьям, чем я занимаюсь, если прошу их покараулить, — сказал Гарри достаточно громко, чтобы Малфой его услышал.
Малфой развернулся на месте, его рука дернулась к волшебной палочке, но как раз в этот момент Деканы факультетов рявкнули:
— Тихо!
И молчание тут же восстановилось. Малфой медленно развернулся обратно.
— Спасибо, — сказал Твайкросс. — Теперь...
Он взмахнул палочкой, и перед каждым учеником на полу появились старые деревянные обручи.
— При аппарировании важно помнить о трех Н! — начал Твайкросс. — Направление, Настрой, Неторопливость.
— Шаг первый: сосредоточьтесь на желаемом месте назначения, думайте о нем, — продолжил Твайкросс. — В данном случае это пространство внутри вашего обруча. Хорошенько сконцентрируйтесь на нем.
Все украдкой оглянулись, чтобы убедиться, что остальные тоже уставились в свои обручи, а затем поспешно сделали, что им было сказано. Гарри пялился на пыльный круг пола, пытаясь не думать ни о чем другим. Это казалось невозможным, поскольку он не переставал ломать голову над тем, что же это такое делает Малфой, что ему нужен кто-то, ктобы был начеку.
— Шаг второй, — продолжал Твайкросс. — Настройтесь на представленное место! Позвольте стремлению попасть туда, захватить каждую частичку вашего тела!
Гарри исподтишка огляделся вокруг. Слева, недалеко от него, Эрни Макмиллан так пристально созерцал свой обруч, что его лицо налилось краской; казалось, что он пытался снести яйцо размером с квоффл. Гарри сдержал смешок и быстро перевел взгляд снова на свой обруч.
— Шаг третий, — произнес Твайкросс, — и только по моей команде... Повернитесь на месте, нащупывая путь в ничто, двигаясь неторопливо. По моей команде, один...
Гарри снова оглянулся: большинство учеников были встревожены тем, что их так быстро попросили аппарировать.
— Два...
Гарри попытался снова сосредоточиться на своем обруче. Он уже совершенно забыл, как расшифровывались эти три Н.
-... ТРИ!
Гарри крутанулся на месте, потерял равновесие и чуть не упал. Он такой был не один: в зале внезапно все зашатались. Невилл лежал на спине. Эрни Макмилан, с другой стороны, умудрился в пируэте прыгнуть в свой обруч, и мгновение выглядел взволнованно-радостным, пока не увидел, как Дин Томас заливисто смеется, глядя на него.
— Ничего, ничего, — сухо сказал Твайкросс, который, похоже, не ожидал другого результата. — Поправьте ваши обручи, пожалуйста, и вернитесь в исходную позицию...
Вторая попытка была ничуть не лучше, чем первая. Третья была так же плоха. Только при четвертой произошло нечто интересное: послышался пронзительный крик боли, и все в ужасе обернулись и увидели, что Сьюзен Боунс из Хаффлпаффа покачивается в центре обруча, а ее левая нога по-прежнему стоит в пяти футах от нее.
Деканы факультетов поспешили к ней; раздался треск, и в воздух взвилось облачко фиолетового дыма. Когда оно рассеялось, все увидели рыдающую Сьюзен, воссоединившуюся со своей ногой, но выглядящую испуганно.
— Расщепление, или случайное отделение частей тела, — бесстрастно сказал Уилки Твайкросс. — Такое случается, когда разум недостаточно сконцентрирован. Вы должны концентрироваться непрерывно на месте назначения и двигаться без спешки, с неторопливостью... Вот так.
Твайкросс шагнул вперед, грациозно развернулся на месте, раскинув руки, и исчез, только мантия взметнулась, а затем появился в другом конце зала.
— Помните о трех Н, — сказал он, — и попробуйте снова. Один... два... три...
Но и через час расщепление Сьюзен оставалось самым ярким событием. Твайкросс, похоже, не был удручен результатом. Застегивая свой плащ, он спокойно сказал:
— До следующей субботы, и не забывайте: Направление. Настрой. Неторопливость.
С этими словами он взмахнул палочкой, убирая обручи, и вышел из зала в сопровождении профессора МакГонагалл. Тут же начались разговоры, и ученики потянулись к выходу в вестибюль.
— Ну как твои успехи? — спросил Рон, быстро подбегая к Гарри. — Мне кажется, что я почувствовал что-то, когда пробовал аппарировать в последний раз... какое-то покалывание в ногах.
— Я предполагаю, твои кроссовки слишком малы, Вон-вон, — произнес голос позади них, и мимо них величаво прошествовала Гермиона, усмехаясь.
— Я ничего особого не почувствовал, — сказал Гарри, не обращая внимания на это вмешательство. — Но меня это сейчас не волнует...
— Как это не волнует? Разве ты не хочешь научиться аппарировать? — недоверчиво сказал Рон.
— Мне действительно все равно. Я предпочитаю летать, — сказал Гарри, поглядывая через плечо, чтобы узнать, где Малфой, и ускорил шаг, как только они вошли в вестибюль. — Быстрее, я хочу кое-что сделать...
Рон в недоумении последовал бегом за Гарри обратно в гриффиндорскую башню. Они были ненадолго задержаны Пивзом, который заблокировал дверь на пятом этаже и отказывался кого-либо пропускать, пока тот не подожжет свои штаны, но Гарри и Рон просто вернулись назад и воспользовались знакомым им тайным переходом. Через пять минут они уже пролезали через проход за портретом.
— Ты скажешь, что мы делаем, а? — спросил Рон, слегка запыхавшись.
— Сюда, — сказал Гарри и пересек гостиную, направившись к лестнице, ведущей к спальням мальчиков.
Как Гарри и надеялся, их спальня была пуста. Он быстро открыл свой чемодан и принялся в нем копаться под нетерпеливым взглядом Рона.
— Гарри...
— Малфой использует Крэбба и Гойла в качестве дозорных. Он ругался с Крэббом только что. Я хочу знать... Во!
Он нашел то, что искал — сложенный вчетверо кусок чистого на вид пергамента, который он тут же разгладил и коснулся его кончиком палочки.
— Торжественно клянусь, что замышляю только шалость... во всяком случае, Малфой замышляет...
На поверхности пергамента тут же появилась Карта Мародеров. На ней был подробный план каждого этажа Хогвартса и полно маленьких, движущихся черных точек, которые показывали месторасположение обитателей замка.
— Помоги мне найти Малфоя, — требовательно произнес Гарри.
Он положил карту на кровать, и они с Роном склонились над ней, выискивая Малфоя.
— Вот! — через минуту промолвил Рон. — Он в гостиной Слизерина, погляди-ка... с Паркинсон, Забини, Крэббом и Гойлом...
Гарри разочарованно глянул на карту, но потом сразу воспрянул духом.
— Хорошо, с этого момента я не буду спускать с него глаз, — твердо решил он. — И когда я замечу его притаившимся где-нибудь с Крэббом и Гойлом, стоящими начеку снаружи, я надену старую-добрую мантию-невидимку и выясню, что он...
Он прервался, так как в спальню вошел Невилл, принеся с собой сильный запах горелой ткани, и начал копаться в своем чемодане, выискивая новые штаны.
Несмотря на твердое решение изловить Малфоя, удача не сопутствовала Гарри на протяжении последующих недель. Хотя он обращался к карте так часто, как мог, иногда на переменках делая визиты в уборную, чтобы проверить карту, но ни разу не засек Малфоя в каком-либо подозрительном месте. Правда, он заметил, что Крэбб и Гойл ходят без Малфоя вдоль и поперек по замку куда чаще, чем обычно, иногда застывая на месте в пустынных коридорах. Но в это время Малфоя не только не было нигде рядом с ними, но и вообще невозможно было отыскать на карте. Это было самое странное. Гарри подумывал о том, что Малфой на самом деле покидал территорию школы, но не мог придумать, как Малфою это могло удасться при теперешнем уровне защиты замка. Он только мог предположить, что пропускал Малфоя среди сотен мелких черных точек, снующих по карте. Что же до того, что Малфой, Крэбб и Гойл разгуливали по отдельности, хотя обычно были неразлучны, то такое случается, когда люди становятся старше... Рон и Гермиона, с грустью думал Гарри, живое тому подтверждение.
Приближался март, в погоде особых изменений не наблюдалось, разве что стало так же ветрено, как и влажно. К всеобщему возмущению, на досках объявлений в гостиных появилось сообщение об отмене ближайшего похода в Хогсмид. Рон был в бешенстве.
— Он планировался на мой день рождения! — возмущался он. — Я так на него рассчитывал!
— Да не очень-то это удивительно, — заметил Гарри. — Особенно после того, что произошло с Кэти.
Она до сих пор не вернулась из больницы им. святого Мунго. К тому же, в "Ежедневном Пророке" сообщили о новых исчезновениях людей, включая нескольких родственников учеников Хогвартса.
— А теперь мне остается ждать только идиотского урока аппарации, — сварливо сказал Рон. — Ничего не скажешь, отличный подарок.
Прошло уже три занятия, а аппарирование казалось таким же сложным, как и прежде, разве что еще несколько учеников умудрились расщепиться. Чувство безысходности росло и росло, и, определенно, в воздухе витали совсем недружелюбные чувства по отношению к Уилки Твайкроссу и его трем Н, что вдохновило студентов на изобретение множества прозвищ для него. Самыми вежливыми были "Носач" и "Навозник".
— С днем рожденья, Рон, — сказал Гарри, когда они проснулись первого марта, так как Симус и Дин шумно собирались идти на завтрак. — Держи подарок.
Он кинул сверток на кровать Рона, где лежала маленькая кучка подарков, как предположил Гарри, доставленных домашними эльфами ночью.
— Спасибо, — сонно пробурчал Рон, разворачивая бумагу упаковки, а Гарри открыл свой чемодан и начал шарить там, в поисках Карты Мародеров, которую он прятал после каждого использования. Он выбросил почти половину содержимого чемодана, пока не нашел ее, прикрытую скрученными носками, в которых он все еще хранил пузырек с зельем удачи — Феликс Фелицис.
— Итак, — прошептал он, забирая карту в кровать и касаясь ее палочкой. — Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость!— очень тихо, так, чтобы проходивший мимо Невилл не мог ничего услышать, сказал он.
— Класс, Гарри! — сказал с энтузиазмом Рон, помахивая новой парой вратарских перчаток,подаренных Гарри.
— Не за что, — сказал Гарри равнодушно, так как внимательно осматривал слизеринскую спальню в поисках Малфоя. — Ха, в постели его нет...
Рон ничего не ответил; он был слишком занят разворачиванием подарков, каждый раз издавая довольные возгласы.
— Определенно хороший улов в этом году! — откомментировал он, держа тяжелые золотые часы с загадочными символами по краю и маленькими движущимися звездочками вместо стрелок. — Посмотри-ка, что мне подарили мама с папой... Черт побери, я, пожалуй, и в следующем году отпраздную совершеннолетие...
— Клево, — пробормотал Гарри, глянув на часы и еще пристальнее рассматривая в карту.
Где же был Малфой? Его не было за столом Слизерина в Большом Зале... его не было нигде рядом со Снейпом, который сидел в своем кабинете... его не было ни в одной ванной, ни в больничном крыле...
— Хочешь? — невнятно спросил Рон, протягивая коробку шоколадных котлов.
— Нет, спасибо,— отказался Гарри, оборачиваясь. — Малфой исчез снова!
— Не может быть, — пробормотал Рон, запихивая второй котелок в рот и поднимаясь из кровати, чтобы одеться. — Шевелись! Если ты не поторопишься, ты точно будешь аппарировать на пустой желудок... Не думаю, что так будет сильно проще...
Рон задумчиво глянул на коробку шоколадных котлов, пожал плечами и взял третий.
Гарри направил палочку на карту и пробормотал: "Шалость удалась", хотя это было не так. Он оделся, ломая голову. Ведь должно же быть объяснение периодическим исчезновениям Малфоя, но он не мог даже предположить, что бы это могло быть. Лучшим способом узнать это, было проследить за ним, но даже с мантией-невидимкой Гарри не мог реализовать эту затею; у него были занятия, тренировки по квиддичу, домашняя работа и аппарирование; он не мог следовать за Малфоем по школе в течение всего дня, чтобы его отсутствие не было замечено.
— Готов? — спросил он Рона.
Он уже был на полпути к дверям спальни, когда заметил, что Рон не двигается, а стоит, прислонившись к столбику кровати и уставясь в омываемое дождем окно со странно рассеянным выражением лица.
— Рон? Завтрак...
— Я не голоден.
Гарри уставился на него.
— Что ты сказал?
— Ох, ну, хорошо, я спущусь с тобой, — вздохнул Рон. — Но я не хочу есть.
Гарри поглядел на него с подозрением.
— Ты только что слопал полкоробки шоколадных котлов, да?
— Не в том дело, — снова вздохнул Рон. — Ты... ты не поймешь.
— Действительно, — сказал Гарри озадаченно, поворачиваясь, чтобы открыть дверь.
— Гарри! — вдруг сказал Рон.
— Что?
— Гарри, я не могу этого вынести!
— Что ты не можешь вынести? — уточнил Гарри, начиная испытывать беспокойство. Рон был очень бледен и выглядел так, будто он был болен.
— Я не могу перестать думать о ней! — просипел Рон.
Гарри уставился на него. Он не ожидал этого и не был уверен, что хотел это слышать. Конечно же, они были друзьями, но если Рон начнет называть Лаванду «Лав-лав», Гарри решительно этому воспротивится.
— Чем это мешает пойти позавтракать? — поинтересовался Гарри, пытаясь привнести в происходящее немного здравого смысла.
— Думаю, она даже не знает о моем существовании, — сказал Рон с жестом отчаяния.
— Она определенно знает о твоем существовании, — возразил Гарри, сбитый с толку. — Она же не прекращает с тобой целоваться!
Рон моргнул.
— О ком ты?
— А ты о ком? — недоуменно спросил Гарри, с растущим чувством того, что он потерял суть разговора.
— О Ромильде Вэйн, — нежно произнес Рон, и все его лицо засияло, как будто освещенное ярчайшим солнечным лучом.
Они таращили глаза друг на друга почти целую минуту, после чего Гарри произнес:
— Это же шутка? Ты это не серьезно.
— Я... Гарри, я, кажется, люблю ее, — сдавленно проговорил Рон.
— Хорошо, — сказал Гарри, подходя к Рону, чтоб получше разглядеть его остекленевшие глаза и мертвенно-бледное лицо. — Хорошо... скажи это снова, глядя мне в глаза.
— Я люблю ее, — задыхаясь, повторил Рон. — Ты видел ее волосы? Черные, блестящие и шелковистые... А ее глаза? Ее большие черные глаза? А ее...
— Это действительно забавно, и все такое, — раздраженно сказал Гарри. — Но в сторону, хорошо? Брось.
Он развернулся, чтобы идти. Он сделал пару шагов к двери, когда что-то сильно ударило его в правое ухо. Пошатнувшись, Гарри обернулся и увидел Рона с перекошенным от ярости лицом, занесшего кулак для нового удара.
Гарри инстинктивно среагировал; палочка была у него в руке и заклинание пришло в голову без единой сознательной мысли: "Levicorpus!"
Рон взвизнул, как только его ноги взлетели в воздух. Он повис вниз головой, беспомощно болтаясь, его мантия сползла вниз.
— За что? — рявкнул Гарри.
-Ты ее оскорбил, Гарри! Ты сказал, что это шутка! — заорал Рон, лицо которого постепенно краснело, так как кровь устремилась к голове.
— Да это сумасшествие какое-то! — вздохнул Гарри. — Что тебе...
И тут Гарри увидел коробку, лежащую на кровати Рона, и суровая правда ударила его с силой бешеного тролля.
— Где ты взял эти шоколадные котлы?
— Это подарок на день рождения! — крикнул Рон, медленно вращаясь в воздухе в попытке высвободиться. — Я же предлагал тебе!
— Ты просто поднял их с пола, да?
— Они упали у меня с кровати! Отпусти меня!
— Они не упали с твоей кровати, дуралей, неужто ты не понимаешь? Это мои, я случайно выбросил их из чемодана, когда искал карту. Это шоколадные котлы, которые Ромильда дала мне перед Рождеством. Они все начинены любовным зельем!
Но, похоже, только одно слово дошло до Рона.
— Ромильда? — повторил он. — Ты сказал, Ромильда? Гарри... ты ее знаешь? Ты можешь меня с ней познакомить?
Гарри поглядел на болтающегося Рона, лицо которого теперь выглядело полным надежд, и поборол сильное желание заржать. Одной его части — ближайшей к пульсирующему правому уху — очень нравилась идея отпустить Рона и понаблюдать за его неконтролируемым поведением, пока действие зелья не кончится... но, с другой стороны, они же были друзьями, Рон не был сам собой, когда ударил его, и Гарри подумал, что потом может заслужить еще несколько ударов кулаком, если разрешит сейчас Рону объявить всем о своей бессмертной любви к Ромильде Вэйн.
— Ага, я познакомлю тебя с ней, — сказал Гарри, быстро все обдумывая. — Я тебя отпускаю, угу?
Он шумно уронил Рона на пол (его ухо все же болело довольно сильно), но Рон просто вскочил на ноги, широко улыбаясь.
— Она сейчас в кабинете у Слагхорна, — убежденно сказал Гарри, выходя из спальни.
— С чего бы это ей быть там? — озабоченно спросил Рон, стараясь поспевать за Гарри.
— Ой, понимаешь, у нее дополнительные занятия по Зельеварению с ним, — придумывая на ходу, ответил Гарри.
— Может, мне тоже попросить дополнительные уроки, вместе с ней? — с жаром предложил Рон.
— Превосходная идея,— сказал Гарри.
Около прохода в стене ждала Лаванда. Этого осложнения Гарри не предусмотрел.
— Ты опаздываешь, Вон-вон! — промолвила она, надув губы. — У меня для тебя есть...
— Да отстань ты! — раздраженно ответил Рон. — Гарри собирается познакомить меня с Ромильдой Вэйн.
И, не сказав больше ни слова, он пролез через проход. Гарри попробовал скорчить Лаванде извиняющееся выражение лица, но это не смогло помочь, поскольку она выглядела очень обиженно, перед тем как Полная Дама захлопнулась за ними.
Гарри немного беспокоился, потому что Слагхорн мог завтракать в большом зале. Но он ответил на первый же стук в дверь его кабинета, представ перед ними в зеленом вельветовом халате и таком же ночном колпаке. Вид у него был довольно сонный.
— Гарри, — пробормотал он. — Сейчас слишком рано для визита... я в субботу сплю подольше...
— Профессор, я на самом деле сожалею, что потревожил вас, — сказал Гарри как можно тише, поскольку Рон стоял на цыпочках, пытаясь заглянуть в комнату Слагхорна, — но, видите ли, мой друг Рон случайно выпил любовного зелья. Вы ведь можете сделать для него антидот? Я бы отвел его к Мадам Помфри, но в школе запрещена любая продукция из "Уловок Умников Уизли", ну, понимаете... неудобные вопросы...
— Неужели ты, такой отличный зельевар, не мог сам смешать для него подходящее средство, Гарри? — спросил Слагхорн.
— Э-э... — ответил Гарри, которого отвлекал Рон, толкавший его локтем в бок с намерением проложить себе дорогу в кабинет. — Ну, сэр, я никогда не делал антидот к любовному зелью, а к тому времени, как я бы успел его правильно сделать, Рон бы мог натворить что-нибудь серьезное...
Рон очень удачно выбрал момент, чтобы простонать:
— Я ее не вижу. Гарри... он ее прячет?
— У этого зелья не истек срок годности? — спросил Слагхорн, глядя на Рона уже с профессиональным интересом. — Они могут набирать силу, знаешшь ли, чем дольше их выдержать.
— Это многое объясняет, — пропыхтел Гарри, уже по-настоящему борясь с Роном, чтобы тот не сбил Слагхорна с ног. — Сегодня его день рождения, профессор, — добавил он умоляюще.
— Ох, ладно, заходите уж, заходите, — сказал Слагхорн, смягчаясь. — У меня есть все необходимое прямо здесь в портфеле, это ведь не сложный антидот...
Рон вбежал в загроможденный кабинет Слагхорна, споткнулся об украшенную кисточками скамеечку для ног и удержал равновесие, обхватив Гарри за шею.
— Она же этого не видела, правда? — прошептал он.
— Ее еще здесь нет, — сказал Гарри, наблюдая, как Слагхорн открывает свой минимальный набор зельевара и добавляет по щепотке того и этого в хрустальный флакон.
— Это хорошо, — пылко промолвил Рон. — Как я выгляжу?
— Очень привлекательно, — спокойно сказал Слагхорн, поднося Рону стакан прозрачной жидкости. — Теперь выпей-ка это, это тоник для нервов, ведь ты должен выглядеть спокойно, когда она придет...
— Великолепно, — с жаром сказал Рон и шумно проглотил антидот.
Гарри и Слагхорн смотрели на него. Секунду Рон им улыбался. Затем, очень медленно, его улыбка исчезла, сменяясь выражением неописуемого ужаса.
— Стал опять нормальным, а?— улыбаясь, сказал Гарри.
Слагхорн сдавленно хихикнул.
— Огромное спасибо, профессор.
— Ерунда, мой мальчик, ерунда, — сказал Слагхорн. Рон, выглядя совершенно опустошенным, рухнул в ближайшее кресло. — Ему надо взбодриться, — продолжал Слагхорн, теперь уже роясь в секретере, заполненном различными напитками. — У меня есть сливочное пиво, есть вино, есть последняя бутылка хорошенько настоянной медовухи... хмм... Я думал подарить ее Дамблдору на Рождество... хотя... — он пожал плечами. — Ведь он не будет жалеть о том, чего у него и не было! Почему бы нам не вскрыть эту бутылочку и не отпраздновать день рождения мистера Уизли? Нет ничего лучше этого, чтобы отбросить муки несчастной любви...
Он снова усмехнулся, и Гарри к нему присоединился. Он впервые был почти что наедине со Слагхорном с той самой провальной попытки вытянуть из него настоящие воспоминания. Возможно, если Слагхорн будет в хорошем настроении... возможно, если он выпьет достаточно выдержанной медовухи...
— Держите, — сказал Слагхорн, протягивая Гарри и Рону по стакану медовухи, прежде чем поднять свой собственный. — Итак, счастливого дня рождения, Ральф...
— Рон... — прошептал Гарри.
Но Рон, который, похоже, не слушал тост, уже выхлебал всю медовуху.
Через одну секунду, не более, чем через один удар сердца, Гарри понял, что произошло что-то ужасное, а Слагхорн, похоже, не замечал этого.
— ...и чтобы у тебя было намного больше...
— РОН!
Рон уронил свой стакан; он приподнялся из кресла, но затем упал; его конечности непроизвольно дергались. На губах выступила пена, а глаза вылезли из орбит.
— Профессор! — заорал Гарри. — Сделайте что-нибудь!
Но Слагхорн, казалось, был парализован от шока. Рон дергался и задыхался; его кожа синела на глазах.
— Что... но как... — сбивчиво произнес Слагхорн.
Гарри бросился к низкому столику и начал копаться в открытом зельеварском наборе Слагхорна, откидывая баночки и мешочки, в то время как ужасный булькающий звук прерывающегося дыхания Рона переполнял комнату... Наконец, он нашел его — маленький, похожий на высушенную почку, камень, который Слагхорн забрал у него на Зельеварении.
Он рванулся обратно к Рону, оттянул ему челюсть и засунул безоар прямо ему в рот.
Рон сильно дернулся, глубоко вздохнул, и его тело обмякло и замерло.