Глава 25. Подслушанная провидица
Переводчик — Чара, корректор — Ойра, бета-переводчик — Анориэль

Тот факт, что Гарри Поттер встречается с Джинни Уизли, казалось, интересовал множество людей, в основном девочек. Однако Гарри в последнее время стал невосприимчив к сплетням. В конце концов, это была приятная перемена — о нем говорили из-за события, сделавшего его таким счастливым, каким он не был очень давно, а не из-за участия в жуткой сцене с применением темной магии.
— Как будто больше не о чем посплетничать, — сказала Джинни, сидя на полу в гостиной, прислонившись к ногам Гарри и читая "Ежедневный пророк". — Три нападения дементоров за неделю, а Ромильда Вэйн только и знает, что спрашивать у меня, правда ли, что у тебя на груди татуировка с гиппогрифом.
Рон и Гермиона покатились со смеху. Гарри не обратил на них внимания.
— И что ты ей ответила?
— Сказала, что у тебя там венгерская хвосторога, — ответила Джинни, лениво переворачивая страницу газеты. — Куда как мужественнее.
— Спасибо, — усмехнулся Гарри. — А что ты сказала насчет Рона?
— У него карликовый пушистик, но я не сказала, где.
Рон нахмурился, зато Гермиона хохотала пуще прежнего.
— Ну, смотрите у меня! — он погрозил пальцем Гарри и Джинни. — То, что я дал разрешение вовсе не означает, что я не смогу взять его назад!..
— Твое разрешение, — Джинни хмыкнула. — С каких это пор я должна просить у тебя разрешение, чтобы сделать что-либо? В любом случае, ты сам сказал, что по тебе лучше Гарри, чем Майкл или Дин.
— А, ну да, — нехотя согласился Рон. — Но только до тех пор, пока вы не начнете целоваться у всех на глазах...
— Мерзкий лицемер! А как насчет вас с Лавандой? Ходили повсюду, склеившись, как пара угрей.
Впрочем, в июне терпение Рона испытывалось не слишком много. Приближались СОВы Джинни, и она была вынуждена повторять материал часами до самой ночи. В один из таких вечеров, когда Джинни ушла в библиотеку, а Гарри сидел у окна в гостиной, как будто заканчивая домашнюю работу по травоведению, а на самом деле вспоминая особенно счастливый час, проведенный с Джинни у озера в обеденный перерыв, между ними с Роном села Гермиона. На ее лице было неприятно— значительное выражение.
— Я хочу поговорить с тобой, Гарри.
— О чем? — с подозрением спросил Гарри.
Только накануне Гермиона отчитывала его за то, что он отвлекает Джинни от подготовки к экзаменам.
— О так называемом Принце-Полукровке.
— О, не начинай снова… — застонал Гарри. — Не могла бы ты оставить это?
Гарри не решался пойти в Комнату по требованию и забрать этот учебник, и его работа на зельеварении сильно ухудшилась (впрочем, Слагхорн, одобрявший выбор Джинни, шутил и списывал это на влюбленность Гарри). Однако Гарри был уверен, что Снейп пока не оставил надежду заполучить книгу Принца, и решил оставить ее, где она была, пока Снейп начеку.
— Не оставлю, — твердо сказала Гермиона, — пока ты меня не выслушаешь. Я пыталась выяснить, чьим бы хобби могло быть изобретение темных заклинаний...
— Это не было его хобби, он...
— Он, он, кто сказал, что это "он"?
— Мы уже говорили об этом, — раздраженно сказал Гарри. — Это Принц, Гермиона, Принц!
— Хорошо! — на щеках Гермионы проступили красные пятна. Она вытащила из кармана кусок старого газетного листа и шлепнула его на стол перед Гарри. — Взгляни-ка на это! Взгляни на фото!
Гарри взял в руки ломкий кусок бумаги и всмотрел в пожелтевшую от времени движущуюся фотографию. Рон наклонился, чтобы тоже взглянуть. На фотографии была изображена девушка лет пятнадцати. Ее никак нельзя было назвать красивой: длинное бледное лицо с густыми бровями выглядело угрюмым и мрачным. Под фотографией была надпись: «Эйлин Принц, капитан команды Хогвартса по игре в плюй-камни».
— И? — спросил Гарри, пробегая заметку, к которой относилась фотография. Это была довольно нудная статья о межшкольных соревнованиях.
— Ее звали Эйлин Принц. Принц, Гарри.
Они посмотрели друг на друга. Затем Гарри сообразил, что она хотела ему сказать. Он рассмеялся.
— Да ни за что.
— Что?
— Ты думаешь, что это она Принц-полу... Ой, да брось ты!
— Почему бы и нет? Гарри, не существует настоящих принцев в волшебном мире! Это или прозвище, придуманный титул, или настоящее имя. Нет, послушай! Если, скажем, у ее отца была фамилия «Принц», а мать была магглой, то она могла бы называть себя "Принцем-Полукровкой"!
— Ага, очень остроумно, Гермиона.
— Но ведь это возможно! Она могла гордиться тем, что наполовину Принц!
— Послушай, Гермиона, я могу сказать, что это не девушка. Просто знаю.
— На самом деле ты просто не хочешь признать, что девушка могла быть достаточно умной, — сердито сказала Гермиона.
— Как я могу не считать, что девочки умные, пять лет общаясь с тобой? — сказал уязвленный Гарри. — Дело в том, как он пишет. Я уверен, что это был парень, просто уверен. Эта девушка не имеет к этому никакого отношения. Кстати, где ты взяла это?
— В библиотеке, — ответила Гермиона, как Гарри и ожидал. — Там есть еще очень много старых выпусков «Ежедневного Пророка». Я попробую разузнать об Эйлин Принц еще что-нибудь.
— Развлекайся, — бросил Гарри раздраженно.
— Обязательно, — ответила Гермиона, направляясь к выходу. — И прежде всего я буду искать, — крикнула она от проема за портретом, — в записях о наградах за успехи в зельеварении!
Гарри хмуро смотрел ей вслед несколько секунд, а затем продолжил любоваться темнеющим небом за окном.
— Она все никак не успокоится из-за того, что ты обошел ее на зельеварении, — хмыкнул Рон, снова склоняясь над своим экземпляром "Тысячи магических трав и грибов".
— Ты же не думаешь, что я чокнутый, что хочу забрать эту книгу?
— Конечно, нет! — твердо ответил Рон. — Он был гением, этот Принц. Без его подсказки про безоар... — он многозначительнно провел пальцем по горлу, — я бы не обсуждал это тут... То есть, я не могу сказать, конечно, что то заклинание, что ты наложил на Малфоя, здоровское...
— Я тоже, — быстро сказал Гарри.
— Но он же совершенно выздоровел. Почти сразу на ногах был.
— Угу, — ответил Гарри. Это была чистая правда, однако Гарри все же чувствовал уколы совести. — Снейпу спасибо...
— Ты опять отбываешь наказание у Снейпа в эту субботу? — продолжил Рон.
— Ага... и в следующую субботу, и после следующей, — вздохнул Гарри. — И теперь он намекает на то, что мы продолжим еще и в следующем году, если я не закончу все коробки до конца семестра.
Гарри находил эту работу особенно досадной, поскольку она отнимала время, которое он мог бы провести с Джинни. И в последнее время он часто задавался вопросом, не знал ли об этом Снейп, потому что каждый раз он задерживал Гарри все дольше и дольше, заставляя его упускать хорошую погоду и разнообразные возможности, которые она предоставляла.
От этих горьких раздумий Гарри отвлек появившийся рядом Джимми Пикс. Он протягивал свиток пергамента.
— Спасибо, Джимми… Ой, это от Дамблдора! — взволнованно воскликнул Гарри, развернув свиток и быстро пробежав его глазами. — Он хочет, чтобы я пришел в его кабинет как можно скорее!
Они уставились друг на друга.
— Черт возьми... — прошептал Рон. — Ты не думаешь... он нашел?..
— Лучше сходить и узнать, правда? — заметил Гарри, вставая на ноги.
Гарри выбежал из гостиной и понесся по коридорам восьмого этажа. Он не встретил никого, кроме Пивза; тот летел в противоположном направлении, со скучающим видом бросил в Гарри кусочек мела и радостно закудахтал, увернувшись от ответного заклинания. Когда Пивз улетел, в коридорах установилась тишина: до отбоя оставалось всего пятнадцать минут, и большинство учеников уже вернулись в гостиные.
Но тут Гарри услышал крик и грохот. Он замер на месте, вслушиваясь.
— Как вы смеете... а-а-а!
Гарри понял, что шум доносился из соседнего коридора. Он кинулся туда, держа палочку на готове. Обогнув угол, он увидел профессора Трелони, растянувшуюся на полу. Ее голова была скрыта под одной из многочисленных шалей. На полу рядом лежало несколько бутылок из-под хереса, одна из них была разбита.
— Профессор...
Гарри поспешно подошел и помог профессору Трелони подняться. Одни из ее бус зацепились за очки. Она громко икнула, пригладила волосы и выпрямилась, опираясь на протянутую руку Гарри.
— Что случилось, профессор?
— Хороший вопрос! — пронзительно воскликнула она. — Я просто шла и размышляла о темных знамениях, которые мне довелось узреть...
Но Гарри не обращал на нее особенного внимания. Он только что сообразил, где они находились. Справа висел гобелен с танцующими троллями, а слева была гладкая непроницаемая стена, в которой скрывалась...
— Профессор, Вы пытались войти в Комнату по требованию?
— ...О знаках, которых я была удостоена... что? — она неожиданно оглянулась с вороватым видом.
— Комната по требованию, — повторил Гарри. — Вы пытались войти туда?
— Я… о, я не думала, что студентам известно...
— Не всем, — сказал Гарри. — Но… Вы кричали… как будто на Вас напали...
— Я... ну... — сказала она, заворачиваясь в шали, словно защищаясь, и воззрилась на Гарри сильно увеличенными из-за очков глазами. — Я хотела... э... оставить в комнате кое-какие... м-м... личные вещи... — и она пробормотала что-то насчет "низких обвинений".
— Ясно, — сказал Гарри, глянув на бутылки из-под хереса. — Но Вы не смогли войти и спрятать их там?
Гарри находил это очень странным; в конце концов, открылась же Комната по требованию для него, когда он хотел спрятать учебник Принца-Полукровки.
— Ах, я спокойно туда вошла, — Трелони бросила сердитый взгляд на стену. — Но в комнате уже был кто-то.
— Кто-то был... кто? — требовательно спросил Гарри. — Кто там был?
— Понятия не имею, — ответила профессор Трелони, несколько оторопевшая от такого напора. — Я вошла туда и услышала голос, чего не случалось за все те годы, что я прячу... то есть, что я пользуюсь комнатой.
— Голос? Что он сказал?
— Я не знаю, да ничего не сказал, — ответила профессор Трелони. — Он... кричал от радости.
— Кричал от радости??
— С ликованием, — кивнула она.
Гарри уставился на нее.
— Это был мужской или женский голос?
— Рискну предположить, что мужской.
— И он звучал радостно?
— Очень радостно, — презрительно ответила она.
— Как будто что-то праздновал?
— Вероятнее всего.
— А потом?..
— Потом я позвала: "Кто здесь?"
— Вы не могли узнать, кто это, не спрашивая? — разочарованно спросил Гарри.
— Мое внутреннее око, — сказала профессор Трелони с достоинством, поправляя шали и многочисленные блестящие бусы, — было устремлено вовне, вдаль от таких приземленных явлений, как радостные голоса.
— Да-да, — поспешно ответил Гарри, так как прежде достаточно наслушался о внутреннем оке профессора Трелони. — И этот голос ответил, кто это?
— Нет, не ответил, — ответила она. — Вдруг стало абсолютно темно, и следующее, что я знаю, это что меня вышвырнули головой вперед из комнаты!
— И Вы не видели приближения этого? — не сдержался Гарри.
— Нет, я же сказала, стало абсолютно... — она замолчала, с подозрением глядя на Гарри.
— Я думаю, Вам стоит рассказать об этом профессору Дамблдору, — сказал Гарри. — Он должен знать, что Малфой празднует... в смысле тот, кто вышвырнул Вас из комнаты.
К его удивлению, в ответ на это предложение профессор Трелони выпрямилась во весь рост с надменным видом.
— Директор дал понять, что предпочел бы видеть меня реже, — холодно сказала она. — Я не из тех, кто навязывает свое общество тем, кто этого не ценит. Если Дамблдор предпочитает игнорировать предупреждения, темные знаки... — она неожиданно сжала запястье Гарри своей костлявой рукой. — Снова и снова, как бы я их не раскладывала... — и она театральным жестом извлекла из-под шалей карту. — Башня, пораженная молнией, — прошептала она. — Беда. Несчастье. И все ближе и ближе...
— Ясно, — снова сказал Гарри. — Что ж... я все же думаю, что Вам стоит рассказать Дамблдору об этом голосе, и о том, что все потемнело, и как Вас выбросили из комнаты...
— Ты так думаешь?
Профессор Трелони, казалось, обдумывала эту идею несколько секунд, но Гарри видел, что ей понравилась идея повторить рассказ об этом маленьком приключении.
— Я иду к нему прямо сейчас, — сказал Гарри. — У меня назначена с ним встреча. Мы можем пойти вместе.
— Ах, ну, в таком случае... — улыбнулась профессор Трелони.
Она наклонилась, собрала все бутылки из-под хереса и небрежно бросила их в сине-белую напольную вазу, стоявшую в ближайшей нише.
— Гарри, мне так не хватает тебя на моих занятиях, — сказала профессор Трелони, пока они шли. — ты, конечно, никогда не был хорошим провидцем... но зато прекрасным объектом...
Гарри не ответил: он ненавидел быть для профессора Трелони объектом постоянных предсказаний смерти.
— Боюсь, — продолжала она, — что кля... то есть кентавр, ничего не смыслит в гаданиях на картах. Я как-то спросила его — как провидец провидца — не чувствует ли и он приближения неминуемой катастрофы? Так он, похоже, нашел это смешным! Да, смешным! — в ее голосе прорезались истерические нотки, и Гарри уловил сильный запах хереса, хотя бутылки остались далеко позади. — Возможно, эта лошадь слышала, что я не унаследовала дара моей прапрабабки. Завистники распространяют подобные слухи уже много лет. Знаете, что я отвечаю на подобные заявления? Разве позволил бы Дамблдор мне преподавать в этой великой школе, разве доверял бы он мне на протяжении всех этих лет, если бы я не доказала ему свои способности?
Гарри промычал что-то неразборчивое.
— Я хорошо помню свое собеседование с Дамблдором, — продолжала профессор Трелони с хрипотцой в голосе. — Он был очень впечатлен, разумеется, очень впечатлен... Я остановилась в "Кабаньей голове" — очень не рекомендую это место, мой милый мальчик, клопы... зато низкая оплата... Дамблдор оказал мне любезность, поднявшись в мою комнату. Должна признать, что поначалу мне показалось, что он не расположен к прорицанию... И я помню, что почувствовала что-то странное, я почти не ела в тот день... Но потом...
Тут Гарри впервые стал слушать внимательно, ведь он знал, что случилось потом. Профессор Трелони сделала пророчество, изменившее всю его жизнь, пророчество о нем и Волдеморте.
— ...Но потом мы были грубо прерваны Северусом Снейпом!
— Что?
— Да, за дверью послышался шум, она распахнулась, и появился этот неотесанный бармен. Он поймал Снейпа, а тот бормотал что-то о том, что ошибся лестницей. Но я вполне уверена, что он подслушивал. Видите ли, он тогда тоже искал работу и, очевидно, хотел устроиться сюда! Что ж, после этого Дамблдор определенно был более расположен принять меня на работу, и я не могу не думать, что он почувствовал контраст между моими непритязательными манерами и немалым талантом и этим нахальным, настырным юношей, готовым подглядывать в замочные скважины... Гарри, дорогой?
Она обернулась, только тут заметив, что Гарри больше не идет с ней рядом. Он замер на месте, и теперь они стояли в десяти шагах друг от друга.
— Гарри? — неуверенно повторила она.
Вероятно, он очень побледнел, потому что она смотрела на него встревоженно и испуганно. Гарри стоял неподвижно, и одна за другой на него накатывали волны потрясения, смывая все, оставляя только информацию, которую от него так долго скрывали...
Это Снейп подслушал пророчество. Это Снейп рассказал о пророчестве Волдеморту. Снейп и Питер Петтигрю вместе вывели Волдеморта на след Лили, Джеймса и их сына...
Сейчас для Гарри только это имело значение.
— Гарри? — повторила профессор Трелони. — Мы ведь вместе шли к Директору, не так ли?..
— Постойте здесь, — онемевшими губами сказал Гарри.
— Но, дорогой… я хотела рассказать Дамблдору о том, что кто-то напал на меня в Комнате по...
— Стойте здесь! — яростно повторил Гарри.
Она проводила его обеспокоенным взглядом, а он пронесся мимо нее, повернул за угол в коридор, где на часах перед кабинетом Дамблдора стояла одинокая гаргулья. Он выкрикнул пароль и взлетел по винтовой лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Он не постучал, а забарабанил в дверь, и спокойный голос Дамблдора ответил: "Войдите" уже после того, как он ворвался в помещение.
На него оглянулся феникс Фоукс. В его блестящих черных глазах отражались золотые лучи заката. У окна, глядя на школьный двор, стоял Дамблдор. В руках он держал длинный, черный дорожный плащ.
— Итак, Гарри, я обещал тебе, что ты сможешь отправиться вместе со мной.
Гарри не сразу понял, о чем речь: разговор с Трелони вытеснил из его головы все остальное, и его мысли двигались очень медленно.
— Отправиться... с Вами?..
— Только в том случае, если ты этого желаешь, разумеется.
— Если я...
И тут Гарри вспомнил, из-за чего в первую очередь спешил в кабинет Дамблдора.
— Вы нашли один из них? Вы нашли хоркрукс?
— Я так полагаю.
Несколько секунд Гарри не мог говорить: ярость и обида в нем боролись с потрясением и возбуждением.
— Бояться в подобной ситуации совершенно естественно, — сказал Дамблдор.
— Я не напуган! — тут же ответил Гарри, и это было чистой правдой: как раз страха он в данный момент не испытывал. — Какой это хоркрукс? Где он?
— Я не могу быть уверенным, который это хоркрукс, однако, я думаю, что змею мы можем исключить; но я полагаю, что он спрятан в пещере на морском побережье, в пещере, которую я пытался найти в течение долгого времени — в той пещере, в которой Том Риддл однажды запугивал двоих детей из приюта во время ежегодной поездки на природу. Ты помнишь?
— Да, — ответил Гарри. — Как он защищен?
— Я не знаю; у меня есть лишь подозрения, которые могут оказаться совершенно неверными, — Дамблдор помедлил, затем сказал: — Гарри, я обещал, что возьму тебя с собой, и я держу свое обещание. Но я не имею права не предупредить тебя, что это будет невероятно опасно.
— Я иду с Вами, — сказал Гарри чуть ли не прежде, чем Дамблдор закончил.
Бурлящий в нем гнев на Снейпа за последние несколько минут удесятерил его желание сделать что-нибудь отчаянное и рискованное. Вероятно, это отразилось на его лице, поскольку Дамблдор отошел от окна и взглянул на него внимательнее. Между его седыми бровями залегла легкая складка.
— Что с тобой случилось?
— Ничего, — быстро солгал Гарри.
— Что тебя расстроило?
— Я не расстроен.
— Гарри, ты никогда не был хорошим окклюментом...
Это слово стало искрой, воспламенившей ярость Гарри.
— Снейп! — громко воскликнул Гарри, и Фоукс позади них вскрикнул. — Снейп, вот, что случилось! Он рассказал Волдеморту о пророчестве, это он, он подслушивал под дверью, мне Трелони рассказала!
Выражение лица Дамблдора, залитого кровавым отблеском заката, не изменилось, хотя Гарри показалось, что он немного побледнел. Несколько долгих секунд он молчал.
— Когда ты выяснил это? — наконец, спросил он.
— Только что! — ответил Гарри, с огромным трудом сдерживаясь, чтобы не разораться. Но потом он не смог больше молчать: — И Вы позволили ему преподавать здесь, а он рассказал Волдеморту, и тот стал охотиться за моими мамой и папой!
Тяжело дыша, как будто он боролся с кем-то, Гарри отвернулся от Дамблдора, так и не пошевелившего ни единым мускулом, и принялся мерять шагами кабинет, сжимая кулаки и из последних сил сдерживаясь, чтобы не начать бить вещи. Ему хотелось кричать и орать на Дамблдора, но он хотел также отправиться с ним, чтобы попытаться уничтожить хоркрукс; Он хотел сказать ему, что он старый дурак, если доверяет Снейпу, но он боялся, что Дамблдор не возьмет его с собой, если он не справится со своим гневом...
— Гарри, — тихо сказал Дамблдор. — Пожалуйста, выслушай меня.
Прекратить бесцельно расхаживать по кабинету было так же сложно, как не кричать. Гарри остановился, кусая губы, и посмотрел в морщинистое лицо Дамблдора.
— Профессор Снейп сделал ужасную...
— Не говорите, что это была ошибка, сэр, он подслушивал под дверью!
— Пожалуйста, позволь мне закончить.
Дамблдор дождался, чтобы Гарри коротко кивнул, и продолжил:
— Профессор Снейп сделал ужасную ошибку. Он еще был в услужении у Лорда Волдеморта в ту ночь, когда он услышал первую половину пророчества профессора Трелони. Естественно, он поспешил рассказать своему хозяину услышанное, ибо это в полной мере касалось его. Но он не знал — и он никак не мог этого знать, — за каким мальчиком Волдеморт решит охотиться, или что его родителями были люди, которых профессор Снейп знал, что это были твои мать и отец...
У Гарри вырвался грустный смешок.
— Он ненавидел моего папу так же, как он ненавидел Сириуса! Вы не заметили, профессор, люди, которых Снейп ненавидит, имеют тенденцию умирать?
— Ты не имеешь ни малейшего представления об угрызениях совести, испытанных профессором Снейпом, когда он понял, как именно Волдеморт истолковал пророчество, Гарри. Я полагаю, что это то, о чем он сожалеет более всего в жизни, и что заставило его вернуться...
— Но ведь он как раз очень хороший окклюмент, не так ли, сэр? — Гарри так старался говорить ровным тоном, что его голос дрожал. — И разве Волдеморт не убежден, что Снейп на его стороне, даже сейчас? Профессор... Как Вы можете быть уверены, что Снейп на нашей стороне?
Дамблдор молчал какое-то время. Казалось, он решал что-то для себя. Затем он произнес:
— Я уверен. Я доверяю Северусу Снейпу целиком и полностью.
Гарри несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Но это не помогало.
— Ну, а я нет! — сказал он все так же громко. — Он прямо сейчас замышляет что-то вместе с Драко Малфоем, прямо у Вас под носом, а Вы все еще...
— Мы уже обсуждали это, Гарри, — ответил Дамблдор, и его голос прозвучал строго. — Я изложил тебе мою точку зрения.
— Вы покидаете школу сегодня вечером, и я готов поспорить, даже не предполагаете, что Снейп и Малфой могут решиться...
— На что? — спросил Дамблдор, приподняв брови. — В чем именно ты их подозреваешь, Гарри?
— Я... Они что-то затевают! — сказал Гарри, сжимая кулаки. — Профессор Трелони только что была в Комнате по требованию, хотела спрятать свои бутылки от хереса, и услышала, как Малфой вопил от радости, торжествовал! Он пытался починить там что-то опасное, и я говорю, что ему это удалось наконец, а Вы собираетесь покинуть школу без...
— Довольно, — сказал Дамблдор. Он сказал это совершенно спокойно, но Гарри тут же умолк: он почувствовал, что все же переступил некую невидимую черту. — Неужели ты думаешь, что я хотя бы раз оставил школу незащищенной во время моих отъездов в этом году? Это не так. Сегодня в мое отсутствие снова будут приняты дополнительные меры безопасности. Пожалуйста, не думай, что я не принимаю всерьез безопасность моих учеников, Гарри.
— Я не... — промямлил Гарри, немного сконфузившись, но Дамблдор перебил его.
— Я не желаю обсуждать эту тему далее.
Гарри проглотил свои возражения, боясь, что и так зашел уже слишком далеко, что лишил себя шанса отправиться вместе с Дамблдором, но тот продолжил:
— Ты хочешь сегодня пойти со мной?
— Да, — тут же ответил Гарри.
— Прекрасно. Тогда слушай.
Дамблдор выпрямился во весь рост.
— Я возьму тебя с собой, но при одном условии: ты подчинишься любому моему приказу, сразу же и не задавая вопросов.
— Конечно.
— Я хочу, чтобы ты понял меня правильно, Гарри. Я хочу сказать, что ты должен подчиниться даже таким приказам, как "беги", "прячься" или "возвращайся". Я могу рассчитывать на твое слово?
— Я... Да, конечно.
— Если я скажу тебе спрятаться, ты это сделаешь?
— Да.
— Если я скажу тебе бежать, ты подчинишься?
— Да.
— Если я скажу тебе спасаться и бросить меня, ты послушаешься меня?
— Я...
— Гарри?
Они мгновение смотрели друг на друга.
— Да, сэр.
— Прекрасно. В таком случае, я бы хотел, чтобы ты взял свой плащ и встретился со мной через пять минут в вестибюле.
Дамблдор отвернулся и посмотрел в пламенеющее окно: на горизонте сейчас ослепительно сияло рубиново-красное солнце. Гарри быстро вышел из кабинета и спустился по винтовой лестнице. В голове у него внезапно удивительно прояснилось. Он знал, что делать.
Рон и Гермиона вместе сидели в гостиной, когда Гарри вернулся.
— Чего хотел Дамблдор? — тут же спросила Гермиона. — Гарри, с тобой все в порядке? — добавила она встревоженно.
— В полном, — бросил Гарри, проходя мимо них.
Он взбежал по лестнице в спальню, распахнул свой чемодан и вытащил оттуда карту Мародеров и пару скрученных носков.
Затем он пронесся вниз по лестнице и назад в гостиную, остановившись рядом с озадаченными Роном и Гермионой.
— У меня мало времени, — выдохнул он. — Дамблдор думает, я беру мой плащ-невидимку. Слушайте...
Он быстро рассказал им, куда он отправляется и зачем. Он не прореагировал ни на возглас ужаса Гермионы, ни на вопросы Рона. Они смогут выяснить все подробности после.
— ...Короче, вы понимаете, что это значит? — торопливо закончил Гарри. — Дамблдора не будет сегодня в школе, и у Малфоя будет отличная возможность сделать, что он задумал. Нет, слушайте меня! — сердито прошипел он, поскольку и Рон, и Гермиона явно хотели его перебить. — Я знаю, что это Малфой праздновал в Комнате по требованию. Вот, — он сунул в руки Гермионе карту Мародеров. — Приглядывайте за ним, и за Снейпом тоже. Привлеките, кого сможете из АД. Гермиона, контактные галлеоны же еще работают? Хорошо. Дамблдор говорит, он усилил защиту, но если в этом замешан Снейп, он знает, в чем заключается защита и как ее обойти, но он ведь не будет ждать, что вы за ним следите.
— Гарри... — начала Гермиона, глядя расширившимися от ужаса глазами.
— У меня нет времени на споры, — отрезал Гарри. — Возьмите еще это, — он сунул Рону носки.
— Спасибо, — сказал Рон. — Э-э... а зачем мне носки?
— Тебе нужно то, что в них завернуто. Это Феликс Фелицис. Разделите его между собой и Джинни. Попрощайтесь с ней за меня. Мне пора идти, Дамблдор ждет...
— Нет! — воскликнула Гермиона, когда Рон развернул носки и с благоговением достал крошечный флакон с золотистым зельем. — Нам оно не нужно, возьми ты, кто знает, с чем придется столкнуться?
— Со мной все будет хорошо, я же буду с Дамблдором, — сказал Гарри. — Я хочу знать, что с вами все в порядке... Не смотри на меня так, Гермиона. Увидимся.
И он пролез через проход за портретом и поспешил в вестибюль.
Дамблдор ждал у дубовых дверей. Он обернулся, когда Гарри, замедляя шаг, Гарри остановился на верхней ступеньке крыльца, задыхаясь и чувствуя колотье в боку.
— Я бы хотел, чтобы ты надел свой плащ, Гарри, — сказал Дамблдор.
Он дождался, пока Гарри набросит на себя плащ, затем сказал:
— Прекрасно. Пойдем?
Дамблдор зашагал вниз по каменным ступенькам, его дорожный плащ едва колыхался в неподвижном летнем воздухе. Гарри поспевал рядом, скрытый под плащом-невидимкой, все еще отдуваясь и обливаясь потом.
— А что подумают, когда увидят, что Вы уходите, профессор? — спросил Гарри, думая о Малфое и Снейпе.
— Что я пошел в Хогсмид чего-нибудь выпить, — спокойно ответил Дамблдор. — Я иногда заказываю что-нибудь у Розмерты, или в "Кабаньей голове". Или делаю вид. Этот способ скрыть истинную цель своего путешествия ничем не хуже прочих.
Они шли в сгущающихся сумерках по дорожке. Воздух был полон запахами нагретой земли, озерной воды и дыма от хижины Хагрида. Было трудно поверить, что они направляются навстречу чему-то опасному и пугающему.
— Профессор, — сказал Гарри, завидев конец тропинки, — мы будем аппарировать?
— Да, — ответил Дамблдор. — Ты уже умеешь аппарировать, я полагаю?
— Да, — сказал Гарри, — но у меня нет лицензии.
Он решил быть честным: что, если он все испортит, появившись в сотне миль от намеченного места?
— Не страшно, — сказал Дамблдор, — я еще раз помогу тебе.
Они вышли из ворот и свернули на пустынную проселочную дорогу, идущую в Хогсмид. Сумерки быстро сгущались, и когда они вышли на центральную улицу деревни, уже спускалась ночь. В окнах домов мерцал свет. Подойдя к "Трем метлам", они услышали шум и крик.
— ...и подальше! — кричала мадам Розмерта, решительно выталкивая за дверь неряшливого вида волшебника. — О, здравствуйте, Альбус... поздно гуляете...
— Добрый вечер, Розмерта, добрый вечер... Прошу прощения, но я направляюсь в "Кабанью голову". Без обид, просто мне бы хотелось провести вечер в более спокойной атмосфере.
Минуту спустя они свернули на боковую улицу, где поскрипывала вывеска "Кабаньей головы", хотя было безветренно. В противоположность "Трем метлам" паб казался абсолютно пустым.
— Нам нет нужды заходить, — прошептал Дамблдор, — поскольку нас никто не видит и так... Так, Гарри, возьми меня за плечо. Не надо так крепко, я только задаю тебе направление. На счет три: Один... два... три...
Гарри повернулся на месте. Тут же снова возникло это жуткое ощущение, как будто его протаскивали через узкую резиновую трубу. Он не мог вдохнуть, все его тело, казалось, сжалось до предела. И когда он думал, что вот-вот задохнется, невидимые путы выпустили его, и он оказался в прохладной темноте, глубоко вдыхая свежий соленый воздух.