Глава 9. Принц полукровка
Переводчик — Enova, корректор — Pata, Чжоули Линк, бета-переводчик — Анориэль

Гарри и Рон встретили Гермиону следующим утром в гостиной перед завтраком. Надеясь найти некоторую поддержку его теории, Гарри, не теряя времени, рассказал Гермионе о подслушанных в хогвартс-экспрессе словах Малфоя.
— Но он, очевидно, рисовался перед Паркинсон, не так ли? — быстро вставил Рон, прежде чем Гермиона успела ответить хоть что-нибудь.
— Ну, — сказала она неопределенно, — я не знаю... Похоже на то, что Малфой хочет выглядеть важнее, чем есть на самом деле... но такими вещами не шутят...
— Точно, — сказал Гарри, но он не мог дальше обсуждать эту тему, потому что очень много народу пыталось подслушать их разговор, не говоря уже о том, что они пялились на него и перешептывались у них за спиной.
— Показывать пальцем некрасиво, — рявкнул Рон на совсем крохотного первокурсника, когда они присоединились к очереди, чтобы выбраться через проход за портретом.
Мальчик, который нашептывал своему другу что-то о Гарри за его спиной, сразу залился краской и в смятении вывалился через проем. Рон хихикнул.
— Мне нравится быть шестикурсником. И у нас будет свободное время в этом году! Целые уроки, во время которых можно будет просто сидеть здесь и отдыхать.
— Это время понадобится нам для учебы, Рон! — сказала Гермиона, когда они двинулись по коридору.
— Угу, но не сегодня, — ответил Рон. — Сегодня, думаю, можно будет отоспаться.
— Постой-ка! — воскликнула Гермиона, протягивая руку и останавливая четверокурсника, который пытался проскользнуть мимо нее с крепко сжатым в руке светло-зеленым диском. — Клыкастые Круги запрещены, сдай его, — сказала она строго.
Мальчик сердито глянул на нее и сдал рычащий Круг, затем проскользнул под ее рукой и припустил за своим товарищем. Рон подождал, пока он исчезнет из виду, а затем вытащил Круг из хватки Гермионы.
— Отлично, я всегда хотел такой.
Протест Гермионы потонул в громком хихиканье; Лаванда Браун, очевидно, нашла замечание Рона очень забавным. Она продолжала смеяться, проходя мимо них, оглядываясь на Рона через плечо. Рон выглядел весьма довольным собой.
Потолок Большого Зала был ясно-голубым, с легкими перистыми облачками, такой же, как квадраты неба, видневшиеся через высокие окна. Пока они расправлялись с овсянкой и яичницей с беконом, Гарри и Рон пересказали Гермионе их неловкий разговор с Хагридом накануне вечером.
— Но он же не мог, в самом деле, подумать, что мы будем продолжать посещать уроки ухода за магическими существами! — Гермиона выглядела расстроенной. — Я хочу сказать, когда хоть кто-нибудь из нас выражал... ну... какой-либо энтузиазм?
— Вот именно, но тем не менее, — сказал Рон, заглатывая яичницу целиком, — мы были единственные, кто прикладывал все усилия на занятиях, потому что мы любим Хагрида. Но он думает, что мы любим этот глупый предмет. Как думаете, кто-нибудь продолжит его для ЖАБА?
Ни Гарри, ни Гермиона не ответили, это и не было нужно. Они прекрасно знали, что никто с их курса не захочет продолжать уроки по уходу за магическими существами. Они избегали взгляда Хагрида и только нерешительно помахали, когда тот выходил из-за преподавательского стола через десять минут.
После того, как они поели, они остались на своих местах, дожидаясь, когда профессор МакГонагалл выйдет из-за преподавательского стола. Составление расписания в этом году было сложнее, чем обычно, так как профессор МакГонагалл должна была сначала проверить, получил ли каждый необходимые оценки СОВ для выбранных ЖАБА.
Гермиона сразу же получила разрешение продолжить изучать заклинания, защиту от темных сил, трансфигурацию, травоведение, арифмантику, древние руны и зельеварение и тут же унеслась на первый урок по древним рунам без дальнейших затруднений. Невиллу потребовалось больше времени, чтобы разобраться. Его круглое лицо выражало беспокойство, когда профессор МакГонагалл просмотрела его заявление, сверяясь с его результатами СОВ.
— Травоведение, великолепно, — сказала она. — Профессор Спраут будет счастлива снова видеть Вас на своих занятиях с «Превосходно» за СОВ. И Вы можете продолжить защиту от темных сил с оценкой «Выше ожидаемого». Но проблема — трансфигурация. Я сожалею, Лонгботтом, но «Удовлетворительно» недостаточно для того, чтобы продолжить занятия на уровне ЖАБА. Просто думаю, что Вы не сможете справиться с курсовой работой.
Невилл повесил голову. Профессор МакГонагалл посмотрела на него сквозь свои квадратные очки.
— Почему Вы все-таки хотите продолжать изучать Трансфигурацию? У меня никогда не было впечатления, что она Вам очень нравится.
Невилл выглядел несчастным и пробормотал что-то вроде «бабушка хочет».
— Хмм… — фыркнула профессор МакГонагалл. — Вашей бабушке уже давно пора научиться гордиться тем внуком, который у нее есть, а не тем, который должен быть, по ее мнению. Особенно после того, что случилось в министерстве.
Невилл весь порозовел и смущенно заморгал: профессор МакГонагалл никогда прежде не делала ему комплиментов.
— Я сожалею, Лонгботтом, но я не могу допустить Вас в мой класс ЖАБА. Я вижу, что у Вас «Выше ожидаемого» по заклинаниям, почему бы Вам не взять их на ЖАБА?
— Бабушка думает, что заклинания — легкий путь, — пробормотал Невилл.
— Возьмите заклинания, — сказала профессор МакГонагалл, — а я черкну пару строк Августе, чтобы напомнить, что если она провалила заклинания на СОВ, это еще не значит, что предмет ничего не стоит, — слегка улыбаясь выражению восхищенного недоверия на лице Невилла, профессор МакГонагалл стукнула кончиком палочки по бланку расписания и протянула его Невиллу уже со списком его занятий.
Профессор МакГонагалл повернулась к Парвати Патил, первый вопрос которой был о том, ведет ли еще Фиренц, красавец-кентавр, прорицание.
— Они с профессором Трелони в этом году делят занятия между собой, — ответила профессор МакГонагалл с оттенком неодобрения в голосе: все знали, что она презирала предмет прорицания. — Шестой курс берет профессор Трелони.
Парвати отправилась на урок прорицания пять минут спустя, выглядя немного удрученной.
— Так, Поттер, Поттер... — сказала профессор МакГонагалл, сверяясь со своими примечаниями и поворачиваясь к Гарри. — Заклинания, защита от темных сил, травоведение, трансфигурация... все в порядке. Должна Вам сказать, что довольна Вашей оценкой за Трансфигурацию, Поттер, очень довольна. Но почему Вы не записались на продолжение занятий по зельеварению? Я думала, что Ваша мечта — стать аврором.
— Да, но Вы говорили, что оценка за СОВ должна быть «Превосходно», профессор.
— Так было, когда зельеварение преподавал профессор Снейп. Профессор Слагхорн, однако же, будет совершенно счастлив видеть в своем классе ЖАБА студентов с оценкой «Выше ожидаемого» за СОВ. Вы хотите продолжать зельеварение?
— Да, — ответил Гарри, — но я не купил книги и ингредиенты и все остальное...
— Я уверена, что профессор Слагхорн сможет одолжить Вам немного, — сказала профессор МакГонагалл. — Очень хорошо, Поттер, вот Ваше расписание. О, кстати... уже двадцать человек подали заявки на участие в команде Гриффиндора по квиддичу. Я передам Вам список в надлежащее время, а Вы можете устроить испытания для них в свое свободное время.
Несколько минут спустя Рон получил допуск на те же предметы, что и Гарри, и они вместе встали из-за стола.
— Посмотри, — сказал Рон восхищенно, разглядывая свое расписание, — у нас свободный урок сейчас... и после перерыва… и после полдника... отлично!
Они вернулись в гостиную, пустую, не считая полудюжины семикурсников, включая Кэти Белл, единственного игрока сборной Гриффиндора по квиддичу, оставшуюся с прихода Гарри в команду на первом курсе.
— Я так и думала, что его получишь ты! — воскликнула она, указывая на капитанский значок на груди Гарри. — Скажи мне, когда ты назначишь отбор в команду!
— Не глупи, — ответил Гарри, — тебе не надо никакого отбора, я видел, как ты играешь в течение пяти лет...
— Ты не должен так начинать, — сказала она предостерегающе. — Как знать, может, есть кто-то, кто играет лучше меня. Хорошие команды не раз разваливались только потому, что капитаны продолжали играть со старыми игроками или выпускали на поле своих друзей...
Рон выглядел немного неловко и начал играть с Клыкастым Кругом, который Гермиона отобрала у четверокурсника. Он с громким жужжанием летал по комнате, рыча и пытаясь укусить гобелен. Желтые глаза Косолапсуса следовали за ним, и он шипел, когда он приближался слишком близко.
Час спустя они неохотно оставили освещенную солнцем гостиную и отправились в кабинет защиты от темных сил четырьмя этажами ниже. Гермиона уже была там, стояла в очереди, держа охапку тяжелых книг и выглядела загруженной.
— Нам задали столько домашней работы по рунам, — озабоченно сказала она, когда Гарри и Рон присоединились к ней. — Пятнадцатидюймовое эссе, два перевода, и я должна прочитать это к среде!
— Кошмар, — зевнул Рон.
— Подожди, — сказала она обиженно. — Держу пари, Снейп задаст нам не меньше.
Дверь кабинета открылась, едва она закончила говорить, и в коридор шагнул Снейп. Его желтоватое лицо, как всегда, было обрамлено двумя занавесками сальных черных волос. В коридоре мгновенно воцарилось молчание.
— Внутрь, — сказал он.
Гарри осмотрелся вокруг, едва они вошли. Личность Снейпа уже наложила свой отпечаток на кабинет: здесь было мрачнее, чем обычно, поскольку окна были затянуты шторами, и комната освещалась свечами. Новые картины украсили стены. Многие из них показывали людей, которые, казалось, страдали от боли, у которых были ужасные раны или странно искореженные части тела. Никто не разговаривал, пока они усаживались, разглядывая мрачные, страшные картины.
— Я не просил вас доставать книги, — сказал Снейп, закрывая дверь и поворачиваясь лицом к классу из-за своего стола. Гермиона торопливо убрала свой экземпляр «Лицом к лицу с Безликим» обратно в сумку и поставила ее под стул. — Я собираюсь сказать вам кое-что, и я хочу вашего полнейшего внимания.
Его черные глаза блуждали по поднятым лицам, на долю секунды дольше задержавшись на лице Гарри, чем на чьем-либо еще.
— До сих пор у вас было пять учителей по этому предмету, я полагаю.
«Ты полагаешь... как будто ты не наблюдал, как они приходили и уходили, надеясь, что будешь следующим», — язвительно подумал Гарри.
— Естественно, у каждого преподавателя были собственные методы и приоритеты. Учитывая этот беспорядок, я удивлен, что так много из вас перебрались через СОВ по этому предмету. Я буду еще более удивлен, если все вы сумеете продолжить в том же духе на уровне ЖАБА, который будет сложнее.
Снейп шел по краю комнаты, говоря тише; класс вытягивал шеи, чтобы держать его в поле зрения.
— Темные Силы, — говорил Снейп, — многочисленны, разнообразны, постоянно изменчивы и вечны. Борьба с ними похожа на борьбу с многоголовым монстром, у которого на месте каждой отрубленной головы вырастает новая, еще свирепее и умнее, чем раньше. Вы сражаетесь с чем-то непостоянным, меняющимся, неразрушимым.
Гарри уставился на Снейпа. Несомненно, одно дело уважать Темные Силы, как опасного врага, совсем другое — говорить о них, как Снейп, с лаской и любовью в голосе.
— Следовательно, ваша защита, — сказал Снейп немного громче, — должна быть столь же гибкой и изобретательной, как Темные Силы, которые вы стремитесь уничтожать. Эти картины, — он указал на некоторые из них, проносясь мимо, — дают ясное представление о том, что случается с теми, кто страдает, например, от проклятия Круциатус, — он махнул рукой в сторону ведьмы, которая явно вопила от муки, — испытали Поцелуй Дементора, — волшебник с пустыми глазами лежал, скрючившись, в картине на противоположной стене, — или провоцируют нападение инфери, — кровавое месиво на земле.
— Правда ли, что инфери видели? — спросила Парвати Патил высоким надломленным голосом. — Точно ли, что он использует их?
— Темный Лорд использовал инфери раньше, — ответил Снейп, — значит, вы должны предполагать, что он может использовать их снова. А теперь…
Он снова зашагал вокруг класса, но уже в другую сторону, к своему столу, и снова ученики следили за ним, когда он шел. Его темная мантия вздымалась позади него.
— ... вы, я полагаю, совершенные новички в использовании невербальных заклинаний. Каково преимущество невербального заклинания?
Рука Гермионы взметнулась в воздух. Снейп выждал мгновение, глядя вокруг в поисках кого-нибудь еще, чтобы убедиться, что у него нет выбора, прежде чем резко сказать:
— Хорошо… мисс Грейнджер?
— Ваш противник ничего не знает о том, какое волшебство вы собираетесь использовать, — сказала Гермиона, — что дает вам преимущество в долю секунды.
— Ответ почти слово в слово повторен из «Стандартной Книги заклинаний, шестой курс», — сказал Снейп пренебрежительно (Малфой хихикнул в углу на другой стороне), — но в целом верный. Да, те, кто преуспевают в колдовстве, не выкрикивая магические формулы, получают некоторый элемент неожиданности при атаке. Не все волшебники могут сделать это, разумеется, это — вопрос концентрации и силы ума, которой некоторым, — его пристальный взгляд зло задержался на Гарри еще раз, — не хватает.
Гарри знал, что Снейп думал об их провальных уроках окклюменции в прошлом году. Он не стал опускать глаз и сердито смотрел на Снейпа, пока тот не отвел взгляд.
— Теперь вы разделитесь, — продолжал Снейп, — на пары. Один партнер будет пытаться наслать заклятие на другого без слов. Другой же будет пытаться отразить заклятие также молча. Приступайте.
Хотя Снейп не знал этого, Гарри научил в прошлом году, по крайней мере, половину класса (всех, кто был членом АД) использовать щитовые чары. Однако никто из них никогда не накладывал чары без слов. Естественно, последовал ряд нарушений: многие просто шептали заклинание, вместо того, чтобы сказать его громко. Разумеется, спустя десять минут Гермиона сумела отразить заклинание ватных ног Невилла, не произнеся ни единого слова, — подвиг, за который Гриффиндор, конечно, заработал бы двадцать очков у любого справедливого преподавателя, с горечью подумал Гарри, но Снейп его проигнорировал. Он метался между учениками, похожий на летучую мышь-переростка еще больше, чем обычно, и задержался, чтобы понаблюдать, как Гарри и Рон справляются с заданием.
Рон, который должен был сглазить Гарри, побагровел, его губы были плотно сжаты, чтобы уберечься от искушения произнести заклинание вслух. Гарри, ожидая, как на иголках, поднял палочку, чтобы отразить заклятье, которое, казалось, так никогда и не совершится.
— Душераздирающе, Уизли, — сказал Снейп через некоторое время. — Позвольте мне показать Вам.
Он направил палочку на Гарри так быстро, что Гарри среагировал инстинктивно: забыв о невербальных заклинаниях, он завопил «Protego!»
Его щитовые чары оказались настолько сильными, что Снейп потерял равновесие и ударился о парту. Весь класс наблюдал, как Снейп выпрямился и нахмурился.
— Вы помните, что я говорил Вам, что мы занимаемся невербальными заклинаниями, Поттер?
— Да, — сухо ответил Гарри.
— Да, сэр.
— Нет никакой надобности называть меня «сэром», профессор, — слова сорвались с языка, прежде чем он осознал то, что говорит. Несколько человек ахнули, включая Гермиону. Позади Снейпа, однако, Рон, Дин и Симус одобрительно усмехнулись.
— Отработка, в субботу вечером, в моем кабинете, — сказал Снейп. — Я не потерплю наглости ни от кого, Поттер... даже от «Избранного».
— Это было блестяще, Гарри! — фыркал Рон чуть позже, когда они благополучно шли на перерыв.
— Ты действительно не должен был говорить это, — сказала Гермиона, хмуро глядя на Рона. — Что ты наделал!
— Он пытался заклясть меня, если ты не заметила! — вскипел Гарри. — Мне хватало этого на уроках Окклюменции! Почему бы ему не найти другого козла отпущения, для разнообразия? Чего хочет Дамблдор, позволяя ему вести защиту? Вы слышали, как он говорил о Темных Силах? Он любит их! Всю эту изменчивую, неуничтожимую дрянь...
— Ну, — сказала Гермиона, — мне кажется, что он говорил в какой-то степени, как ты.
— Как я?
— Да, когда ты рассказывал нам, каково столкнуться с Волдемортом лицом к лицу. Ты говорил, что это не только припоминание кучи заклинаний. Ты говорил, что тогда с тобой был только твой ум и мужество, — ну, разве не похоже на то, что говорил Снейп? То есть, это действительно сводится к тому, что надо быть храбрым и сообразительным?
Гарри был так обезоружен тем, что она помнила его слова и придавала им такую же ценность, как «Стандартной Книге Заклинаний», что он даже не стал спорить.
— Гарри! Эй, Гарри!
Гарри оглянулся: к нему спешил Джек Слоупер, один из прошлогодних защитников гриффиндорской команды по квиддичу, держа в руках свиток пергамента.
— Для тебя, — задыхаясь, произнес Слоупер. — Слушай, я слышал, что ты новый капитан. Когда будешь проводить отбор?
— Я еще не знаю, — ответил Гарри, думая про себя, что Слоуперу должно очень повезти, чтобы снова быть в команде. — Я дам тебе знать.
— А, хорошо. Я надеялся, что это будет в эти выходные...
Но Гарри не слушал: он только что узнал тонкий, наклонный почерк на пергаменте. Оставив Слоупера на полуслове, он поспешно ушел с Роном и Гермионой, разворачивая пергамент на ходу.
«Дорогой Гарри,
Я хотел бы начать наши частные уроки в эту субботу. Пожалуйста, приходи в мой кабинет в 8 вечера. Я надеюсь, что тебе нравится твой первый день в школе.
Искренне твой,
Альбус Дамблдор.
P.S. Я очень люблю кислотные шипучки».
— Он любит кислотные шипучки? — удивился Рон, который читал письмо через плечо Гарри и выглядел озадаченным.
— Это пароль, чтобы пройти мимо горгульи перед его кабинетом, — сказал Гарри тихо. — Ха! Снейп не обрадуется... Я не смогу отбывать наказание у него!
Он, Рон и Гермиона потратили весь перерыв, размышляя над тем, чему Дамблдор будет учить Гарри. Рон думал, что это, скорее всего, будут особенно эффектные заклятия, которых не знают Пожиратели смерти. Гермиона возразила, что такие вещи незаконны, и подумала, что, вероятно, Дамблдор хочет научить Гарри более сложным защитным заклинаниям. После перерыва она ушла на арифмантику, тогда как Гарри и Рон возвратились в гостиную, где они неохотно начали домашнюю работу для Снейпа. Она оказалась настолько сложной, что они все еще не закончили, когда Гермиона присоединилась к ним после полдника (что значительно ускорило процесс). Только они успели закончить, как прозвенел звонок на послеобеденные сдвоенные зелья, и они отправились по знакомой дороге в подземелье в кабинет, который так долго принадлежал Снейпу.
Когда они спустились в коридор, то увидели, что там была только дюжина человек, продолжавших занятия на уровне ЖАБА. Крэбб и Гойл, очевидно, не сумели достичь требуемого уровня на СОВ, но четверым слизеринцам это удалось, включая Малфоя. Так же там было четверо рейвенкловцев и один хаффлпаффец, Эрни Макмиллан, который нравился Гарри, несмотря на довольно напыщенные манеры.
— Гарри, — сказал Эрни с важностью, протягивая руку, как только тот подошел, — у нас не было возможности поговорить на защите от темных сил этим утром. Хороший урок, я думаю, но щитовые чары — старая фишка, конечно, для нас — старых участников АД... А как вы, Рон, Гермиона?
Прежде чем они смогли сказать что-нибудь, кроме "отлично", дверь подземелья открылась, и показался живот Слагхорна, а потом и он сам. Пока они входили в кабинет, его большой рот, скрытый длинными, обвислыми усами, сиял улыбкой, а Гарри и Забини удостоились особого приветствия.
Подземелье уже было непривычно наполнено различными парами и запахами. Гарри, Рон и Гермиона с любопытством принюхались, когда проходили мимо больших пузырящихся котлов. Четверо слизеринцев сели за один стол, как и четверо рейвенкловцев. Гарри, Рону и Гермионе осталось разделить стол с Эрни. Они выбрали стол, ближайший к котлу золотого цвета, от которого исходил один из самых чарующих ароматов, какие Гарри доводилось вдыхать: он напомнил ему одновременно запах пирога с патокой, древесный запах ручки метлы и еще чего-то цветочного, чем, возможно, могло пахнуть в Норе. Он заметил, что дышит медленно и глубоко, и пары зелья, казалось, наполняют его, как напиток. Его охватило чувство полного удовлетворения; он улыбнулся Рону, и тот ответил ему чуть ленивой улыбкой.
— Так-так-так, — сказал Слагхорн, чей массивный силуэт дрожал в густых, мерцающих парах. — Все достали весы, все компоненты для зелий, и не забудьте учебники "Продвинутого зельеварения"...
— Сэр? — сказал Гарри, поднимая руку.
— Гарри, сынок?
— У меня нет ни учебника, ни весов, ни остального... у Рона тоже... Понимаете, мы не думали, что сможем продолжать зельеварение на ЖАБА...
— Ах да, профессор МакГонагалл упоминала... Не о чем волноваться, мой дорогой мальчик, совершенно не о чем. Сегодня вы можете использовать компоненты из шкафа, и я уверен, что смогу найти для вас весы, и у нас здесь есть небольшой запас старых книг. Вы можете использовать их, пока не закажете новые во "Флориш и Блотт"...
Слагхорн подошел к шкафу, стоявшему в углу, и спустя мгновение достал оттуда два очень старых, потрепанных учебника "Продвинутого зельеварения" Либиатуса Бораджа и передал их Гарри и Рону вместе с двумя потускневшими весами.
— Так, — продолжил Слагхорн, вновь поворачиваясь к классу и выпятив грудь так, что пуговицы на его жилете угрожали отлететь, — я подготовил несколько зелий, чтобы вы посмотрели, просто из интереса. Такие зелья вы должны научиться готовить к концу вашего курса ЖАБА. Вы должны были слышать об них, даже если и не делали их раньше. Кто-нибудь подскажет мне, что это за зелье?
Он указал на котел, ближайший к столу слизеринцев. Гарри слегка приподнялся на своем месте и увидел что-то похожее на простую воду, доведенную до кипения.
Натренированная рука Гермионы взлетела в воздух раньше, чем чья-нибудь еще; Слагхорн указал на нее.
— Это Веритасерум, зелье без цвета и запаха, вынуждающее выпившего его говорить правду, — ответила Гермиона.
— Очень, очень хорошо! — обрадовался Слагхорн. — Теперь, — продолжил он, указывая на котел, стоявший рядом со столом Рейвенкловцев, — это весьма известное зелье... Недавно упомянуто также в министерской брошюре... Кто может?..
Рука Гермионы опять оказалась быстрее всех.
— Это Многосущное зелье, сэр, — сказала она.
Гарри тоже узнал булькающее, грязеподобное вещество во втором котле, но не обиделся на Гермиону, приписавшую себе заслугу ответа на вопрос. В конце концов, это именно она сумела сварить это зелье на их втором курсе.
— Превосходно, превосходно! Теперь, что здесь... да, моя дорогая? — спросил Слагхорн, немного удивленно, поскольку рука Гермионы снова взлетела в воздух.
— Это Амортенция!
— Несомненно. Довольно глупо спрашивать, — произнес Слагхорн, который был чрезвычайно впечатлен, — но, я предполагаю, что Вам известно его действие?
— Это самое сильное любовное зелье в мире! — сказала Гермиона.
— Абсолютно верно! Я полагаю, вы узнали его по особому перламутровому отливу?
— И по пару, поднимающемуся характерными спиралями, — сказала Гермиона с энтузиазмом, — и оно должно пахнуть по-разному для каждого, в соответствии с тем, что нас привлекает, я, например, чувствую запах свежескошенной травы и нового пергамента, и…
Она порозовела и не закончила предложение.
— Могу я узнать Ваше имя, моя дорогая? — поинтересовался Слагхорн, не обращая внимания на ее замешательство.
— Гермиона Грейнджер, сэр.
— Грейнджер? Грейнджер? Вы, возможно, состоите в родстве с Гектором Дагуорт-Грейнджером, который основал Самое замечательное Общество Зельеделов?
— Нет. Я так не думаю, сэр. Видите ли, я магглорожденная.
Гарри заметил, как Малфой склонился к Нотту и что-то шепнул ему; оба захихикали, но Слагхорн не выказал никакого замешательства; напротив, он просиял и перевел взгляд с Гермионы на сидевшего рядом с ней Гарри.
— Ага! "Одна моя подруга — магглорожденная, и она лучшая на нашем курсе!" Я полагаю, это и есть та самая подруга, о которой ты говорил, Гарри?
— Да, сэр, — ответил Гарри.
— Ну, что ж, получите заслуженные двадцать баллов для Гриффиндора, мисс Грейнджер, — добродушно сказал Слагхорн.
Малфой выглядел так же, как в тот раз, когда Гермиона ударила его в лицо. Сияющая Гермиона повернулась к Гарри и прошептала:
— Ты правда говорил ему, что я лучшая на курсе? О, Гарри!
— Ну и что же в этом такого удивительного? — прошептал в ответ Рон, который почему-то выглядел раздраженным. — Ты — лучшая на курсе, и я бы сказал ему так, если бы он спросил меня!
Гермиона улыбнулась, но шикнула, чтобы они могли слышать дальше то, что говорил Слагхорн. Рон выглядел немного недовольным.
— Амортенция, на самом деле, конечно, не создает любовь. Невозможно изготовить или сымитировать любовь. Нет, она просто вызывает мощное, безумное увлечение или страсть. Это, возможно, самое опасное и сильное зелье в этой комнате. О, да, — сказал он серьезно, кивая в сторону Малфоя и Нотта, которые скептически ухмылялись, — если бы вы знали жизнь так же, как я, вы бы не стали недооценивать силу безумной любви...
— А теперь, — сказал Слагхорн, — пора начинать работу.
— Сэр, Вы не сказали, что в этом котле, — сказал Эрни Макмиллан, указывая на маленький черный котел, стоявший на столе Слагхорна. В нем весело бурлило зелье цвета расплавленного золота, большие капли прыгали над поверхностью, как золотые рыбки, но ни одна из них не упала мимо.
— Ага, — снова сказал Слагхорн. Гарри был уверен, что Слагхорн не забыл об этом зелье, а просто ждал, пока кто-нибудь его о нем спросит, для большего драматизма. — Да. Это. Что ж, это, дамы и господа, одно прелюбопытнейшее зельице под названием Феликс Фелицис. Думаю, — он повернулся и с улыбкой посмотрел на явственно ахнувшую Гермиону, — Вы знаете эффект Феликс Фелицис, мисс Грейнджер?
— Это жидкая удача, — взволнованно ответила Гермиона.— Оно делает вас везучим!
Весь класс, казалось, сел ровнее. Гарри видел от Малфоя теперь только прилизанный белокурый затылок, так как тот, наконец, обратил свое полное и безраздельное внимание на Слагхорна.
— Совершенно верно! Получите еще десять баллов Гриффиндору. Да, это забавное зельице, Феликс Фелицис, — сказал Слагхорн.— Страшно мудреное в приготовлении, и горе, если сделать что-то неправильно. Однако, если приготовлено верно, как это, вы увидите, что все ваши дела будут обречены на успех... По крайней мере, пока эффект зелья не сойдет на нет.
— Почему же люди не пьют его постоянно, сэр? — с жаром спросил Терри Бут.
— Потому что его переизбыток может привести к легкомыслию, безрассудству и отчаянной самоуверенности, — сказал Слагхорн. — Хорошенького понемножку, знаете ли... высокотоксично в больших количествах. Но понемногу и очень редко...
— А Вы когда-нибудь принимали его, сэр? — с большим интересом спросил Майкл Корнер.
— Дважды в жизни, — ответил Слагхорн. — Один раз, когда мне было двадцать четыре, второй раз, когда мне было пятьдесят семь. Две столовых ложки, принятые за завтраком. Два совершенных дня.
Он мечтательно посмотрел в пространство. Притворялся ли он или нет, подумал Гарри, но это было эффектно.
— И это, — продолжил Слагхорн, вернувшись с небес на землю, — то, что я вручу вам как приз на этом уроке.
Воцарилась такая тишина, что, казалось, зелья забулькали в десять раз громче.
— Одной крошечной бутылочки Феликс Фелицис, — сказал Слагхорн и, достав из кармана маленькую закупоренную стеклянную бутылочку, показал ее всем, — достаточно для того, чтобы обеспечить вас удачей на двенадцать часов. С рассвета до заката вы будете удачливы во всех своих начинаниях.
Теперь я должен предупредить вас, что Феликс Фелицис является запрещенным веществом на соревнованиях... спортивных состязаниях, например, экзаменах, выборах. Таким образом, победитель сможет использовать его только в обычный день... и увидеть, как обычный день станет необычным!
— Итак, — сказал Слагхорн неожиданно отрывисто, — как же вы можете выиграть этот невероятный приз? Откройте страницу десятую "Продвинутого зельеварения". У нас в запасе есть чуть больше часа. За это время вы попытаетесь приготовить Глоток Живой Смерти. Я знаю, что это сложнее всего того, что вы делали раньше, и я не ожидаю ни от кого идеального зелья. Однако человек, у которого оно получится лучше всего, получит немного Феликса. Поехали!
Послышался скрип придвигаемых котлов и стук гирек о весы, на которых студенты начали отмерять ингредиенты, но никто не разговаривал. Сосредоточенность в классе ощущалась почти физически. Гарри видел, как Малфой лихорадочно листал свой учебник, так что было совершенно ясно, что ему необходимо получить этот удачный день. Гарри тоже поспешно открыл потрепанную книгу, которую одолжил ему Слагхорн.
К своему раздражению, он увидел, что предыдущий владелец исписал всю книгу так, что поля были такими же черными, как и напечатанный текст. Гарри низко наклонился, чтобы разобрать названия компонентов (даже здесь предыдущий владелец сделал пометки и вычеркнул некоторые из них), и поспешил к шкафу, чтобы найти там то, что ему требовалось. Когда он бежал назад к своему котлу, он заметил, что Малфой нарезал корни валерианы так быстро, как только мог.
Все то и дело поглядывали на то, что делали остальные; это было и преимуществом, и недостатком зельеварения, так как было трудно сохранять свою работу в секрете. Через десять минут воздух уже был полон синеватого пара. Гермиона, конечно, продвинулась в изготовлении зелья дальше всех. Ее зелье уже напоминало «гладкую, черную жидкость смородинового цвета», отмеченную в учебнике как идеальная стадия середины работы.
Покрошив корни, Гарри снова низко склонился над книгой. Очень раздражало то, что приходилось расшифровывать указания под всеми этими глупыми каракулями предыдущего владельца, который по каким-то причинам не соглашался с требованием нарезать сопофорозный боб и написал другую инструкцию:
"Раздавить плоской стороной серебряного кинжала,
получится больше сока, чем при разрезании".
— Сэр, я думаю, что Вы знали моего деда, Абраксаса Малфоя?
Гарри поднял глаза. Слагхорн как раз проходил мимо стола слизеринцев.
— Да, — сказал Слагхорн, не глядя на Малфоя, — я с сожалением воспринял известие о его смерти, хотя, конечно, это не было неожиданностью. Драконья оспа в его возрасте... — и пошел дальше.
Гарри снова склонился над своим котлом, ухмыляясь. Он мог бы сказать, что Малфой ждал такого же отношения к себе, как к Гарри или Забини, возможно, даже надеялся на особое отношение, какое он привык получать от Снейпа. Но было похоже на то, что Малфою придется рассчитывать только на свои способности, чтобы выиграть бутылочку Феликс Фелицис.
Резать сопофорозный боб оказалось очень тяжело. Гарри повернулся к Гермионе.
— Можно взять твой серебряный нож?
Она раздраженно кивнула, не отводя глаз от зелья, которое было все еще темно-фиолетовое, хотя согласно книге, к настоящему моменту должно уже было стать светло-сиреневого оттенка.
Гарри надавил на боб плоской стороной ножа. К его удивлению, он немедленно выпустил так много сока, что Гарри был поражен тем, что в высушенном бобе его могло быть столько.
Торопливо вылив сок в котел, он с удивлением обнаружил, что зелье немедленно приняло точно такой сиреневый оттенок, какой был описан в учебнике.
Его раздражение на предыдущего владельца учебника сразу исчезло, и Гарри теперь сощурился на следующую строчку инструкций. Согласно учебнику, он должен был мешать зелье против часовой стрелки, пока оно не станет прозрачным, как вода. Согласно дополнениям предыдущего владельца, он должен был делать одно помешивание по часовой стрелке после каждого седьмого против часовой стрелки. Мог ли старый владелец быть прав дважды?
Гарри помешал зелье против часовой стрелки, задержал дыхание и размешал один раз по часовой стрелке. Результат последовал незамедлительно. Зелье стало бледно-розовым.
— Как ты это делаешь? — спросила раскрасневшаяся Гермиона. Ее волосы все более завивались от паров котла: ее зелье оставалось непоколебимо фиолетовым.
— Добавь движение по часовой стрелке...
— Нет, нет, в книге сказано против часовой стрелки! — резко сказала она.
Гарри пожал плечами и продолжил то, что он делал. Семь помешиваний против часовой стрелки, одно по часовой стрелке, пауза... семь помешиваний против часовой стрелки, одно по часовой стрелке...
На другой стороне стола Рон ругался сквозь зубы: его зелье было похоже на жидкую лакрицу. Гарри посмотрел вокруг. Насколько он мог заметить, больше ничье зелье не стало таким светлым, как его. Он возликовал, чего прежде никогда не случалось в этом подземелье.
— И время... вышло! — объявил Слагхорн. — Прекратите размешивать, пожалуйста!
Слагхорн медленно шел между столов, заглядывая в котлы. Он не делал никаких замечаний, но иногда слегка помешивал или принюхивался. Наконец, он подошел к столу, где сидели Гарри, Рон, Гермиона и Эрни. Он печально улыбнулся смолоподобному веществу в котле Рона. Прошел мимо темно-синего варева Эрни. Зелье Гермионы удостоилось одобрительного кивка. Затем он увидел зелье Гарри, и по его лицу расползлось выражение недоверчивого восхищения.
— Абсолютный победитель! — закричал он на все подземелье. — Превосходно, превосходно, Гарри! Видит Бог, ты унаследовал талант от своей матери. Лили, она была спецом в Зельях! А вот и награда — флакон Феликс Фелицис, как и было обещано, и используй его правильно!
Гарри сунул крошечную бутылочку золотистой жидкости во внутренний карман, чувствуя странное сочетание радости при взгляде на взбешенное выражение на лицах слизеринцев и чувства вины из-за разочарованного вида Гермионы. Рон выглядел совершенно ошеломленным.
— Как ты это сделал? — спросил он шепотом у Гарри, когда они покинули подземелье.
— Повезло, думаю, — сказал Гарри, потому что в пределах слышимости был Малфой.
Однако когда они надежно устроились за столом Гриффиндора в обед, он почувствовал достаточную безопасность, чтобы рассказать им. Лицо Гермионы каменело с каждым произнесенным им словом.
— Думаешь, я сжульничал? — закончил он, раздраженный выражением ее лица.
— Ну, это же не была полностью твоя собственная работа, не так ли? — сухо сказала она.
— Он только следовал инструкциям, отличным от наших, — произнес Рон. — Это могло привести к неудаче, так? Но он рисковал, и это окупилось, — он вздохнул. — Слагхорн мог дать эту книгу мне, но нет, мне досталась та, в которой никто никогда ничего не писал. Я просмотрел ее до пятьдесят второй страницы, но…
— Подожди-ка, — раздался чей-то голос рядом с левым ухом Гарри, и он внезапно уловил тот же цветочный запах, что и в подземелье Слагхорна. Он обернулся и увидел, что к ним подошла Джинни. — Я правильно услышала? Ты последовал указаниям, которые кто-то написал в книге, Гарри?
Она выглядела встревоженной и недовольной. Гарри сразу понял, что она имела в виду.
— Это не то, — успокаивающе проговорил он, понизив голос. — Это не похоже на дневник Риддла. Это — только старый учебник, который кто-то исписал.
— Но ты делаешь то, что там говорится?
— Я только использовал несколько подсказок, написанных на полях. Честно, Джинни, там нет ничего странного...
— Джинни правильно говорит, — сказала оживившаяся Гермиона. — Мы должны проверить, что там нет ничего такого. Я имею в виду все эти странные инструкции. Кто знает?
— Эй! — возмущенно воскликнул Гарри, когда она вытащила из его сумки его экземпляр «Продвинутого зельеварения» и подняла палочку.
— Specialis Revelio! — произнесла Гермиона и резко стукнула по верхней обложке.
Но абсолютно ничего не произошло. Книга просто лежала на месте, такая же старая, грязная и зачитанная.
— Закончила? — раздраженно спросил Гарри. — Или хочешь подождать, не сделает ли она несколько сальто?
— Кажется, все в порядке, — сказала Гермиона, все еще подозрительно поглядывая на книгу. — Похоже, это и правда... только старый учебник.
— Вот и хорошо. Тогда я заберу его назад, — сказал Гарри, схватив книгу со стола, но она выскользнула из его руки и, упав на пол, открылась.
Заметив, что никто больше не смотрит на него, Гарри нагнулся, чтобы подобрать книгу, и заметил какую-то надпись, нацарапанную внизу на задней обложке, сделанную тем же самым мелким, аккуратным почерком, что и инструкции, которые помогли ему выиграть бутылочку Феликс Фелицис, благополучно спрятанную теперь в паре носков в его чемодане наверху.
"Эта книга является собственностью Принца-Полукровки ".