Звезды, такие недосягаемые в своей таинственной красоте, холодно сверкали на темно-синем, бархатном небе. Лес… Серебряные листья, колышущиеся на ветру, своим шуршанием создавали неописуемую мелодию. Мелодию Свободы. А водопад, шумевший вдали, вплетал свои ноты Жизни в сию мелодию. И все это, с отдельными звуками, издаваемыми то филином, трубившим об охоте, то тревожным и таким живым шуршанием птичьих крыльев, то редкими и тихими пока еще трелями соловья, - все это составляло Ночную песнь. Ах, как знакома она мне! С самого раннего детства я, заслышав ее, стремился скользить тенью в ночи. Поступь моя столь легка, что и самому чуткому оленю не услышать ее. Дыхание мое всегда спокойно, а слух чуток. Глаза, в которых, казалось, была сама луна, всегда остры. А шерсть легко сливается с ночью, с ее темнотой, и может показаться, что я - неотделимая ее часть. Поэтому я и стал легендой стаи. Редко какой мой собрат может сказать, что видел меня. А в поселениях людей я слыву как «Тьма». Этим именем меня называют и люди, и жители леса, и волки… До самых Каменных Троп мое имя знает каждый пес и волк, а самые смелые охотники с благоговением произносят его.

Все предрешило мою судьбу еще до моего рождения. Мой отец был вожаком стаи, а моя мать была лучшей охотницей. Никогда стая не воровала у простых людей. Что уж говорить о магах… Бывало, звероязыкие волхвы – так их прозвали мы, помня об их предках - приходили к нам за помощью и советом. И мы не отказывали. А они делились с нами всей своей мудростью. И стая процветала. На ежегодном Совете у Мудрого Холма раз за разом волчата и одногодки устраивали поединки. Но ни один из них не смог победить в нем Цэребро. Он был моим отцом. И он знал, что придет мое время, а его время уйдет. А мою мать, Снежную, всегда почитали как лучшую охотницу. Ее голос и голос Цэребро год за годом собирали стаю у Мудрого Холма. И всегда они были лишь вдвоем, а волки раз за разом приводили волчат. Но на тринадцатый Совет, четвертого его дня звезда упала с неба. И принесла с собою меня.

Я рос быстро, ведь Лес и Тропы всегда были богаты добычей, а из горного озера можно было напиться одним-единственным глотком воды. Год я взрослел, становился все сильнее. Цэребро передал мне свою мудрость, силу и благородство духа, а Снежная теперь не была лучшей охотницей стаи. Она по-прежнему ловко изводила косуль и ланей, но глаза мои были зорче, слух острее, нюх чутче, а тело моложе, сильнее и ловчее. Ночью у жертвы моей охоты не было и шанса увидеть меня – темная шерсть сливалась с тьмою ночи. И на четырнадцатом совете мало кто сомневался в том, что Цэребро должен будет уйти, а я – занять его место. Золотое Око уже становилось кровавым и опускалось за Горы, когда я и Цэребро стояли в кольце стаи, пристально глядя друг на друга. Ему не хотелось уходить. Я знал это. И ему не хотелось умирать. Мне же не оставляло выбора ни мое происхождение, ни предназначение, ни сила. Каждый волк сейчас напряг свои глаза и слух и внимательно наблюдал за Битвой Вожаков. Так я и отец провели почти час или, может, мгновенье. И тут перед моими глазами промелькнула серая молния, сбив Цэребро с ног. Тень!

Этот волк никогда не нравился мне. Он был хитер и мечтал стать вожаком. Но был слишком слаб для этого. И сейчас он все-же рискнул сделать это. Он убил Цэребро…
- По законам стаи, я – вожак! – поперхиваясь кровью убитого волка, взвизгнул он.
- Ты знаешь законы стаи. И ты нарушил их! – вперед выскочил Быстрый, волк-трехлеток, который был самым сильным и преданным стае и ее законам, и угрожающе оскалился.
Стая все так же, в безмолвной тишине, смотрела на Тень и на его жертву. По тому как оскалился Тень, я понял его планы… И не стал ждать, пока меня убьют. Быстро встав на все четыре лапы, я прыгнул. Лишь одна секунда – и в воздух взметнулись несколько капелек темной крови. Тень не будет править стаей. Но и я не стану…
- Он нарушил закон стаи. И больше уже никогда не нарушит. А ты, Тьма… Зачем ты это сделал?! Ты знаешь, что стая должна тебя прикончить! – Быстрый с сожалением посмотрел на меня и кинулся, чтоб свалить с ног…

Но не успел. Я был слишком молод для него. И сумел уйти. А тело волка тяжело ударилось о камни холма. Все кончено. У меня больше нет стаи. Лишь позади меня затянули песнь другие волки. И песнь эта была о смерти. И пелась она мне. Я слышал грызню, слышал тяжелое, прерывистое дыхание. Но не им догнать меня. Я ушел из стаи. Навсегда. Я стал Тьмою.