С тех пор как у Гарри прекратились видения, у него несколько поубавился интерес к жизни, и время полетело быстро. События приутихли, сведения, которые Снегг добывал с тёмной стороны, до ушей Гарри не доходили, война школ ещё не началась и, возможно, никогда не начнётся, если Джордж достаточно хорошо натренируется… Гарри сам не заметил, как заветный месяц пролетел мимо.
На уроках защиты от тёмных искусств они прошли уже две книги и приступили, наконец-то, к изучению «Боевых заклятий от альфы до омеги». Эту книгу они проходили вместе с профессором Сэнсибл, и она заявила, что это и будет их основной учебник на весь год. Оставшиеся две книги она посоветовала прочесть специально для того, чтобы их ответы на уроке были полными, подробными и интересными. Каждый урок теперь был наполовину теоретический, наполовину практический, что очень нравилось Гарри, Рону и Гермионе, знавшим о предстоящем возрождении Волан-де-Морта. Теперь они наконец-то в полной мере осознали, почему в их расписаниях свободного времени так мало часов уделялось «остальным урокам» и так много – защите от тёмных искусств. Она, на самом деле, была самым полезным предметом на данный момент.

Начались разговоры о предстоящем поединке.
- Ставки, господа, делайте ваши ставки! – громко говорил Фред, расхаживая по гостиной за день до турнира.
Джордж пропадал на кухне – слушал предпоследние наставления от профессора Дамблдора. Последние тот обещал дать завтра.
Рон сидел молча, глядя в одну точку. Он беспокоился за брата.
В течение недели все Уизли, учившиеся в Хогвартсе, каждый день получали тревожные и подбадривающие письма из дома, и с каждым таким письмом Рон всё сильнее и сильнее беспокоился. Один раз Джордж даже сказал ему, что очень тронут его сочувствием, но это Рона не утешило.
- Это хорошо, что он беспокоится, - сказала Гермиона Гарри. – Это помогает не беспокоиться самому Джорджу.
- А вдруг Сами-Знаете-Кто возродится как раз к турниру и как-нибудь использует Джорджа, если тот победит, думая, что это Гарри? – спросил вдруг Рон. – Поставит какой-нибудь кубок победителя, заколдует его, как портал. Джордж за него хвать – и к Лорду, а тот увидит, что это не Гарри, раз! – и уб… убьёт его… - он замер, поражённый собственными ужасными словами.
- Господи, Рон! – воскликнула Гермиона. – Как тебе в голову могли придти такие глупости? Ты заболел?
- А что, это реально, - сказал Гарри. – Но если бы он и приготовил такой план, он бы уже давно его отбросил. Всем известно, что победитель не я. Снегг бы ему давно об этом доложил.
- Ох!.. – утомлённо вздохнула Гермиона. – Ну вы нашли что обсуждать, - и она уткнулась носом в книгу о боевых заклятиях.
- А что, если он использует Снегга, чтобы тот что-нибудь сделал Джорджу, ведь Снегг будет зрителем поединка! Джордж будет сражаться, а Снегг – раз! – и наколдует ему что-нибудь…
- А потом окажется, что колдовал кто-то другой, а Снегг на самом деле говорил контрзаклятие, - засмеялся Гарри. – Перестань, Рон, это уже было, Снегг не станет повторяться.
- В том-то и дело, что в тот раз он говорил контрзаклятье, а в этот… - начал Рон.
- Там будет Дамблдор, - важно сказал Гермиона.
Рон затих.

Из спальни для девочек третьего курса спустилась Джинни. У всех в гостиной открылись рты.
На Джинни было потрясающее синее бархатное платье до колен с короткими рукавами и блестящими синими узорами.
«Она страшно красивая…» - подумал Гарри.
- Где ты это украла?!- ахнул Рон.
- Джинни, научи нас с Джорджем делать деньги! – попросил Фред.
Джинни сначала улыбалась гордо, но скоро смутилась, увидев восхищённый взгляд Гарри.
- Мне… Китти дала померить, - призналась она. – Ну, как?..
- Великолепно!!! – первым оценил Гарри.
Джинни окончательно смутилась, хихикнула, дёрнула плечом и убежала обратно в спальню.

Прошли минуты две, прежде чем в гостиной начали говорить. И все разговоры были только о Джинни. Даже Рон забыл про Джорджа и начал говорить разные фразы, общий смысл который был «Видали, какая у меня сестра?» и «Я её выпорю, щеголяет тут…»
Гарри хотел было присоединиться к обсуждению, но тут перед ним вдруг возникло строгое лицо Гермионы.
- Гарри, - жёстко сказала она. – А Чжоу?
- Чжоу?.. – удивился Гарри и вдруг всё вспомнил. Матч, «ВПЕРЁД», ликование на её лице… - Ах, да. Чжоу. Чжоу.
- Я бы не захотела быть твоей девушкой, - сказала Гермиона таким тоном, как будто Гарри её разочаровал.
Гарри почувствовал острое желание оказаться сейчас рядом с Чжоу и сделать ей что-нибудь хорошее-прехорошее.

%%%%%

Для такого события, как битва лучших учеников школ магии, на большом, залитом солнцем пустыре возвели поле битвы и трибуны – трибуна Хогвартса и трибуна Малефакторса. Поле битвы представляло собой огромную деревянную площадку с двумя низкими живыми изгородями из кустов, по одной рядом с каждой трибуной. Они были нужны для того, чтобы противникам было куда прятаться.
Директора школ занимали почётные, самые лучшие места на своих личных трибунах, где было только одно место – для них.
Гарри сидел на одном из самых высоких мест. Он сам выбрал это место, потому что на ряду позади него сидела Чжоу и к ней можно было оборачиваться. Конечно, там же, рядом со своей подругой, сидела и Марта, но если поставить рядом Марту и Чжоу, красивее, как казалось Гарри, была Чжоу и только Чжоу.
Рядом с Гарри, как всегда, сидели Рон и Гермиона. Гермиона была вся внимание, она взяла с собой бинокль.
- Зачем тебе бинокль? – спросил Гарри.
- Я читала, что в школе Малефакторс ученики славятся хитростью и коварством… вся их школа – это наш Слизерин… - отвечала Гермиона, изучая зал с помощью бинокля. – Уже одно название Малефакторс не внушает мне доверия…
Рон сидел, вперившись взглядом в поле битвы, с таким видом, словно он или упадёт сейчас в обморок, или его вырвет. Гарри никогда не наблюдал за Роном такого сочувствия к своим братьям.
- Гермиона… ты будь очень внимательна! - попросил Рон.

Гарри даже слегка сердился на них. Они портили ему впечатление от представления своими опасениями и своей осторожностью. Но на всякий случай Гарри попросил у Гермионы бинокль, чтобы убедиться, что поводов для страха нет. Прижав бинокль к очкам, Гарри обследовал трибуны.
Американцы сидели, как миленькие, возбуждённо переговариваясь, посмеиваясь, разворачивали плакаты, словом, вели себя, как настоящие нормальные зрители. Гарри заинтересовался лицом сильнейшего ученика школы, изображённым на одном из плакатов. Самое интересное в этом лице было то, что в нём не было вообще ничего интересного – полные щёки с ямочками, широкая челюсть, наивные голубые глаза и соломенные волосы, торчащие в разные стороны, как у Гарри… нос картошкой, здоровый румянец… странно. Почему же они выбрали именно его? Гарри просмотрел надписи на плакатах: «Бери хитрость силой!», «Долой волшебные палочки, да здравствуют кулаки!», «Хилые Ограниченные Гиппопотамы, Ваш Аутсайдер Рыжий - Тупица и Слабак!» Всё насчёт силы… Неужели они правда взялись применять кулаки против волшебной палочки?
Гарри взялся было размышлять, могут ли американцы пытаться обмануть их своими плакатами, но решил, что для хитрецов это был бы слишком простой приём, так что скорее всего не пишут правду, а схитрили где-то ещё. И тут его сердце вздрогнуло – бинокль выхватил из толпы симпатичную американку в вязаной шапочке, сидящую на кресле с ногами, обняв колени. Из-под шапочки спускались абсолютно прямые, чёрные, блестящие волосы, а глаза у неё были круглыми, светло-зелёными и печальными-печальными…
«Что же у неё такое случилось?» - подумал Гарри, и тут она взглянула прямо на него. Печально. Грустно. Скорбно. У Гарри защемило сердце.
- Гарри, что ты делаешь? – прошипела Гермиона. – Дай сюда бинокль!
Гарри, не в силах оторвать взгляда от девушки, покачал головой. Гермиона сама выхватила у него бинокль, мимоходом дав ему подзатыльник. Гарри понял, что и правда сделал что-то неправильное. Раньше Гермиона его никогда не била. И вообще Гермиона била только Малфоя.

Вдруг Гарри вспомнил, что сзади сидит Чжоу, и сам чуть было не дал себе подзатыльник. Она могла заметить… да нет, конечно же она бы не поняла, что он смотрит на какую-то девочку, а не на плакаты, но как же, всё-таки, подло он себя ведёт! Чтобы исправить свою ошибку, Гарри обернулся.
- Ну… как настроение? – осторожно спросил он у Чжоу, дружелюбно улыбаясь.
- Отлично! Очень волнуюсь за Фреда! – ответила она.
- Джорджа? – поправил Гарри.
- Нет, Фреда… - Чжоу наклонилась к Гарри, и он почувствовал изумительный запах её волос… - Он собирался заменить Джорджа, когда тот устанет! – прошептала она.
- Ничего себе! – прошептал Гарри в ответ. – Но он же не тренировался!
- Вот поэтому я и беспокоюсь! – ответила Чжоу.
Сбоку дёрнулась Гермиона. Кажется, она хотела повернуться и сказать им что-то, но не решилась.
- Что такое? – спросила Чжоу.
Гермиона повернулась.
- А вот что!!! – своим привычным втолковывающим тоном сказала она. – На поле битвы не пускают никого, кроме сильнейших учеников школы! Защиту наколдовали оба директора, близнецы ещё не настолько сильные, чтобы обмануть её!
- Надеюсь, они об этом знают, - сказал Гарри.
Гермиона покачала головой так, словно она разочарована во всём мире, поднялась и стала проталкиваться вниз к сидящему на нижнем ряду Фреду.

- ДАМЫ И ГОСПОДА!!! – прогремел вдруг голос Малисиуса Нэсти.
Гермиона продолжала упрямо продираться к Фреду.
- ДАМЫ И ГОСПОДА, ВСТРЕЧАЙТЕ ГОРДОСТЬ ШКОЛЫ, САМОГО СИЛЬНЕЙШЕГО УЧЕНИКА МАЛЕФАКТОРСА – ДЖОНА СМИТА!!!
У Гарри приоткрылся рот от удивления. Джон Смит?! Его правда так зовут? Но ведь на свете нет более частого и скучного сочетания имени и фамилии, чем Джон Смит!
На поле битвы поднялся из прохода, вделанного в американскую трибуну, тот самый детина, изображённый на плакатах. На нём была простая серая мантия, а в руке он держал стаканчик с кока-колой.
- Дурак, он же ещё в туалет захочет во время боя… - пробормотал Рон.
- Наверное, он рассчитывает победить быстро, - сказал Гарри.
Гермиона уже возвращалась.
Стаканчик с кока-колой так и не попал на поле битвы: едва он пересёк границу поля, от него осталась только горстка пепла, которую тут же унесло ветром.
- Вы… эта… - сказал Джон Смит. – Я вас победю! – и он потряс большим кулаком.
Американские трибуны восторженно зашумели и начали скандировать: «ПОБЕДЮ! ПОБЕДЮ! ПОБЕДЮ!»
Рон удивлённо похлопал глазами и оправился от своей тревоги.
- Да это же не противник, а кусок мяса какой-то! Он поди ни одного заклинания выговорить не может. Тоже мне нашли героя!
Гарри, у которого были некоторые подозрения, решил их поберечь, чтобы не беспокоить друга. Тем более, что Чжоу сзади так весело засмеялась, увидев американского героя… Но тут её смех заглушило музыкальное хихиканье Марты. Гарри раздражённо обернулся и сердито на неё посмотрел. Марта поняла его взгляд и успокоилась. К несчастью, Чжоу тоже заметила этот взгляд и тоже перестала смеяться.
- Что случилось? – спросила она немного испуганно.
Гарри не представлял, как объяснить ей своё раздражение, поэтому просто отвернулся обратно. Он чувствовал, что попал в какое-то совершенно глупое положение.

- А ТЕПЕРЬ, - начал Дамблдор, и американские трибуны начали скандировать шёпотом. – ВСТРЕЧАЙТЕ ГОРДОСТЬ ХОГВАРТСА, САМОГО СПОСОБНОГО УЧЕНИКА – ДЖОРДЖА УИЗЛИ!!!
Воплями и криками взорвалась Хогвартская трибуна. Американцы все, как один, заткнули уши и затряслись от издевательского смеха. Гарри не видел, поступила ли так та девочка с зелёными глазами, но на всякий случай заверил себя, что так она и сделала. Гермиона добралась, наконец-то, до своего места, и они втроём – Гарри, Рон и Гермиона - схватились за руки, вскочили, вскинули сжатые кулаки и с удовольствием присоединились к общему ликованию.
Джордж вальяжно вышел, задрав нос и снисходительно кивая ликующей публике. Затем ответил поклон американской трибуне.
- Интересно, что же вы будете скандировать? – спросил директор американской школы весело. – Джорджджорджджордж?
- Без замечаний, Малисиус, пожалуйста, - попросил Дамблдор. – Мы с вами сейчас не простые зрители, а директора школ, помните о свои обязанностях. НУ, ЧТО Ж, ГЕРОИ ШКОЛЫ! НИ ПУХА, НИ ПЕРА! ПОЖМИТЕ ДРУГ ДРУГУ РУКИ!
- И ДАЙТЕ ДРУГ ДРУГУ ПИНКА! – тем же тоном сказал Малисиус.
Американские ученики весело захохотали.
Лучшие ученики школ беспрекословно пожали друг другу руки, дали друг другу пинка и разошлись по своим укрытиям. Джон Смит даже не догадался сжать руку Джорджа слишком сильно или наградить нокаутирующим пинком.
- В БООООЙ!!! МОЧИ ДРУГ ДРУГА!!! – возбуждённо заорал Малисиус, хотя Дамблдор собрался сказать что-то другое.

Снова завопили трибуны, и Джон Смит выскочил из своего укрытия и понёсся к притаившемуся за кустами Джорджу с кулаками и страшным рёвом. Хогвартчане захохотали, глядя на это. Джордж проскользнул сбоку от укрытия и направил на нырнувшего в кусты Смита оглушающее заклятие, но противник как раз в это время удачно дёрнулся влево, и заклинание угодило мимо. Американец застрял в кустах вниз головой. С бешеной скоростью еле заметная полоска скользнула по полу от Смита до Джорджа, но тот вовремя превратил заклятие Смита в верёвку и дёрнул за неё – волшебная палочка вылетела из кустов. Стоило Джорджу её поймать, как всё ещё находившийся вверх тормашками Смит послал в него новое заклятие, и близнец Уизли едва успел пригнуться.
- Но как?! – изумился Гарри, хватая бинокль.
В руках у Джорджа была обычная веточка с привязанной к ней верёвкой.
- Когда он успел её привязать? Своими толстыми пальцами?
- Есть привязывающее заклинание, но я не уверена, что он его знает… - пробормотала Гермиона.
В это время Джордж уже выпустил ветку из рук, и из его волшебной палочки вырвалось пламя и подожгло кусты. Смит выскочил оттуда, взмахнул палочкой, и вот уже ветка у ног Джорджа была не веткой, а гигантской омерзительной пиявкой.
Видя, что противник выбрался, наконец, из кустов, Джордж, преследуемый заклинаниями Смита, пересёк поле и притаился за укрытием Смита со стороны американской трибуны. Ни с того ни с сего шестеро сидящих на переднем ряду американцев захлопали в ладоши.
- Кому они аплодируют? – спросил Гарри у Гермионы. – Смит же ни разу не попал в Джорджа!
Ветки и листья оплели руки и ноги Джорджа и пригвоздили его к полу поля битвы.
- Но как?! – уже во второй раз воскликнул Гарри. – Смит не сделал ни движения!
Смит снова побежал на Джорджа с кулаками, но тот, освобождаясь из пут, перерезая их заклинаниями, отбросил противника Импедиментой в пепельные останки своего укрытия.
Освободившись, Джордж вскочил и заставил сажу, золу и угли окружить Смита и вертеться вокруг него смерчем, и американец закашлялся и стал тереть глаза. Джордж послал в него Петрификус Тоталус, но шестеро зрителей вновь зааплодировали, и ветки схватили Джорджа за ноги и заставили его упасть на пол, где злобные кусты вновь принялись его оплетать. Петрификус Тоталус полетел не в противника, а вверх.
- Это они! – закричал Гарри возмущённо, и не он один. С ним закричала половина Хогвартса. – Это эти шестеро управляют кустами!!!
- Что вы говорите! – воскликнул Малисиус Нэсти. – Но это же невозможно! Кусты находятся на поле битвы, а мои ученики – в зале, и вообще, вы только посмотрите на их честные глаза.
Шестёрка американцев коварно улыбалась, и глаза у них были хитрые-хитрые.
Тем временем Смит освободился от смерча, а Джордж – от пут и поспешил убраться подальше от управляемого укрытия. Как укрытием он теперь воспользовался смерчем, и все лучи, которые Смит посылал в него, присоединялись к смерчу и вращались в нём, сверкая яркими красками. Это было ужасно красивое зрелище.
Смит надвигался на Джорджа, Джордж осторожно перемещался по полю, в любой момент готовый направить стихию прямо на американского героя. Смит был весь напряжён и внимателен, он догадывался о том, что может случиться в любую секунду и был готов защищаться от смерча одному ему известным способом. Он выглядел немного странно, не так, как раньше. Его брови были нахмурены, глаза проницательны… Он уже не казался тем простаком, который говорил «победю».
- Кажется, он не так прост… - начал Гарри, но его слова заглушили громовые аплодисменты всей американской трибуны.
В сцене образовалась дыра, и Джордж по пояс провалился в яму. Но откуда она там взялась?! Смерч, по-прежнему ведомый его волшебной палочкой, окутал верхнюю половину Джорджа, награждая её всеми заклятиями, которыми Смит успел начинить стихию.
Смит взмахнул волшебной палочкой и образовал вокруг Джорджа полупрозрачный противостихийный купол. Смерч не мог покинуть пределы купола.
Гарри понял, что дыра в полу – тоже проделка зрительного зала. И весь Хогвартс это понял.
- ТАК НЕЧЕСТНО!!! – заревела английская трибуна, и все гриффиндорцы разом вынули свои волшебные палочки и направили их на Смита.
- ЭТО ЕЩЁ ЧТО ТАКОЕ?! – возопил Нэсти, вскакивая и придерживая свою мантию.
- НЕ СТОИТ, - спокойно прогремел Дамблдор, обращаясь к своим ученикам. – НЕ СТОИТ РАЗЖИГАТЬ ВОЙНУ РАНЬШЕ ВРЕМЕНИ.
- НО… - начали ученики, но тут их внимание привлекло то, что произошло на поле битвы. А произошло вот что: сначала противостихийный купол вдруг стал абсолютно непрозрачным, затем из него вынырнула рука Джорджа с крепко зажатой в ней волшебной палочкой, и Смит, с руками по швам, плашмя упал на доски.
Ликование промелькнуло на лице Малисиуса.
- НЕСИЛЬНО-ТО И РАНЬШЕ ВРЕМЕНИ! – захохотал он. – НИЧЬЯ, ДАМЫ И ГОСПОДА, НИЧЬЯ!!!

Изумлённые зрители трибуны Хогвартса замерли, затем подняли восторженный визг: им не придётся курить табак вместе с преподавателями. Бледный Рон орал громче всех, скорее от страха, чем от восторга.
Американцы тоже радостно вопили. А вопили они вот что: «ВОЙНУШКА, ВОЙНУШКА, ВОЙНУШКА!!!» Гарри хлопал в ладоши и вместе с тем размышлял. Почему Нэсти обрадовался ничье? Ему что, и не нужно было, чтобы Хогвартс принял его порядки?
- Я ПРЕДЛАГАЮ, - прогремел Дамблдор, - СЕГОДНЯ ОСТАВАТЬСЯ ДРУЗЬЯМИ. НАЧНЁМ ВОЙНУ ЗАВТРА.
- ПРИНЯТО! – не задумываясь ответил Нэсти. – МЫ КАК РАЗ УСПЕЕМ ПОДГОТОВИТЬСЯ!
- Да они уже сто лет назад подготовились, - заметил Гарри, но заметил он это тихо, поэтому директора, несмотря на прекрасную акустику, его не услышали.
На сцену вышли двое волшебников. Один разморозил Смита, другой убрал купол и остановил смерч. Джордж, освобождённый от стихии-мучителя, рухнул на руки волшебнику с широчайшей улыбкой на исцарапанном лице – кажется, чаще всего его задевало Веселящими Чарами. Один волшебник увёл Смита, другой унёс Джорджа, которому явно больше досталось, чем его противнику. Да, ему досталось больше. Но он сражался Один.