Через одни земли протекала большая, полноводная река. Она степенно катила свои воды вдоль зеленых берегов и практически нигде не сужалась на всем своем протяжении. Это была гордая и властная река, хозяйкой она была на тех землях, через которые проходил ее путь, и горе было тем, кто попадал в ее немилость. Тогда наливалась она чернотой и обрушивалась всей своей неукротимой мощью на берег, сметая все на своем пути. Но был у нее возлюбленный, он появился еще тогда, когда совсем молодой речушкой пробивала она себе дорогу сквозь чужие незнакомые земли. Это был нежный восточный ветер, никогда не шумел он понапрасну и не спорил с грозными волнами супруги своей, и иной раз казалось, что не ветер гонит волны, а волна подгоняет заспавшийся на мягких облаках ветер.
Еще был у этой пары сын - веселый и ласковый ручей. Нежно вытекал он из-под материнского ока и приветливо шумел на небольшом расстоянии, словно бы оберегаемый матерью от бед и несчастий. Вода в этом ручье была вкусная и чистая, будто растаявший хрусталь, дно было усеяно ярким песком и веселыми камушками, а по берегам приветливо шумели зеленые ивы. Такой ручей был любим всеми: и солнцем, которое любовалось своим отражением в кристальной воде, и ветрами, которые отдыхали в кронах деревьев, и зверями, которые, утолив жажду, еще долго слушали веселый смех звенящего ручья.
Но однажды из-за отмели на одном из берегов образовалось что-то вроде запруды, вода из которой стала старательно размывать берег, вглубь пробивая себе дорожку. Это заметила грозная мать-река и, рассердившись, хотела уже смыть своими волнами и отмель, и маленький прудик - мол, незачем нам еще какие-то дети-ручьи. Еле-еле нежный восточный ветер уговорил жену свою не делать этого: уж очень хотелось ему, чтобы рядом протекала и красивая дочка – речка. Смирилась гордая река с желаньем мужа, но поручила приглядывать за дочкой своей матери – древней подземной воде.
Так и росла речка вместе с бабушкой, и не была она похожа по виду и по нраву ни на свою мать, ни на брата, хотя многим она напоминала своей медлительностью и мечтательностью своего отца. Лениво и спокойно, без резких изгибов и крутых поворотов несла она свою темную, почти черную воду вдаль в глухие и далекие леса.
Прошло какое-то время, и ушла древняя подземная вода из тех земель, оставив навсегда свою дочь и внуков. Мать-река была довольна своим сыном – веселым ручьем, но вот с дочерью она никак не могла ужиться: та настолько была непохожей на мать, что буквально всем раздражала ее. Иной раз схлестывались две реки, и лишь восточный ветер печально смотрел на эти ссоры из поднебесья.
Так продолжаться долго не могло, и вскоре дочь-речка ушла под землю, подальше от грозной матери своей. Много печали она испытала в пути, и была у нее и радость, но поскольку больше не питали ее воды матери-реки, то постепенно она стала сначала узкой лесной речкой, текущей через густые, непролазные чащи, а потом и вовсе глубоким черным омутом в лесу. Печально смотрела она через окошко в ветвях днем на солнышко красное, ночью - на луну серебряную, и шло ее время не вдаль, а вглубь.
Прилетал к омуту сокол ясный, воды выпить и отдохнуть от вечной охоты. Был он так прекрасен, что подземная речка полюбила его всем сердцем, но не было дела соколу до черного лесного омута, стоящего на одном месте, и похоронила в себе любовь речка.
Не смог до сердца ее достучаться первый майский дождик. Шептал он ей свои стихи, стуча по черной водной глади. Но может не так шептал или стихи не те были, только не открыла ему свое сердце черная речка. Очень обиделся юный дождь и сгоряча проклял глубокий омут, пожелал он ей испытать любовь, которая, словно горячка, словно болезнь, сушит, разрушает все. Стала с тех пор бояться майских дождей речка и, только заслышав их мерный стук по поверхности, сразу же уходила вниз, глубоко под землю.
Так шло ее время, и не было ни счастья, ни горя в жизни, только обида и пустота черной воды, в которую заглянешь и дна-то не видать: то ли добро там, то ли зло таится, и неведомо это.
Но однажды, ближе к осени, дул студеный злой ветер северный, бушевал в ветвях, речку нашу беспокоил. Был ветер, а стал от злости буран настоящий. Носился он по лесу, вырывая со смехом вековые великаны-деревья, и бросал их оземь, только корни обнаженно торчали, словно взывая о справедливости к небу.
Прошло время, успокоился ветер, улетел прочь, оставляя за собой буреломы. Выглянула речка на поверхность, ужаснулась: по берегам ее круглого омута лежали ветви несчастных деревьев. И вдруг луч солнца, пробиваясь сквозь ветви, упал на небольшой росточек дерева. От ветра весь ободранный, изогнутый, лежал он возле воды с вырванными корешками. Пригляделась речка и увидела, что это молодой клен с остатками золотых листьев на ветвях. Лежал он без сил недалеко от кромки воды.
Смотрела речка на золотой клен - и что-то нежное рождалось в душе ее, что-то необъяснимо прекрасное волновало сердце. Она протянула руки и сделала на берегу углубление для корней клена, затем приподняла его (при этом сердце забилось все чаще и чаще) и, укрепив его на поверхности, оросила его своей прохладной черной водой. Клен нежно зашелестел остатками листьев и благодарно коснулся ветвями воды.
Так началась история их любви, сначала нежной и трепетной, затем страстной и чувственной. Клен окреп и стал быстро набирать силу, к нему возвращались здоровье и красота. Буквально с каждым днем он становился все более величественным и благородным. А черная подземная речка преобразилась от любви: вода в омуте засияла кристальными гранями, по берегам расцвели последние цветы уходящего бабьего лета. Небо было синее и чистое над ними. Та осень была самым прекрасным временем в их жизни.
Вскоре после их знакомства мать-река решила навестить дочь, и однажды наши влюбленные услышали глухой рокот несущихся синих вод, а над головами нежно пронесся восточный ветер. Ни отцу, ни матери не понравился избранник дочери-реки: слишком прост, стоит на месте и шелестит своими ветвями без умолку. Но препятствовать любви не стали, рассудив и заметив при этом, что только время - судья этой любви.
Да не вечно длится весна, так и чувства могут пройти, могут скрыться в темной глубокой воде. И наступило такое время, когда сбылось проклятие юного майского дождика, и любовь превратилась в болезнь: вроде бы и любила речка клена, но обиды как кинжалы горели в ней, и клен хоть и тянулся к речке ветвями и утолял от нее свою жажду, но относился уже не так, и тень его обид пролегла перед его любовью.
Это было мучительное, страшное время для них обоих, и никто не мог рассудить и помочь им, словно страшным клеймом стала для них любовь. И чем сильнее ссорились они, тем сильнее становилось проклятие отвергнутого дождя. Взмолилась темная речка к древней подземной воде, и та ответила на призыв ее: забрала к себе, и стала речка подземным ручьем, проходящим сквозь водоносные слои земли. А клен остался стоять возле черного омута, шелестя нежно листьями, зовя свою любовь, свою боль и счастье, пытаясь разглядеть возлюбленную в воде. Но видит клен в воде лишь собственное отражение, и только когда сможет он сквозь толщу темной воды разглядеть свою возлюбленную, может она вновь вернется к нему. Но неизвестно это …
Комментарии читателей
Вкусный растаявший хрусталь))) Начиная от "Прилетал к омуту" до "майский дождик" у тебя слишком много инверсий, которых не было раньше. И скобочки в тексте немножко не к месту)) Но это небольшие замечания, не очень значительные. А так вообще красивая сказка, вернее, легенда. Только героев многовато)) Запутаться легко. Но мне понравилось. И не всё так плохо - в конце есть надежда. Для меня-отпимиста это очень приятно)))))))))) Спасибо за сказание, Алланора! Пробы пера тебе удаются))))))))))))
Зоя Экшен
Зоя Экшен, спасибо))
Алланор
Оригинальные персонажи. Красивое, красочное описание природы - это мало кому дано. Героев и правда многовато, но это исправимо. Это, как мне кажется, не "проба пера", а уже полноценный рассказ.
Глинис Пейн
Глинис Пейн, :)спасибо! я рада, что понравилось!
Алланор