Так как интерактивную книгу я смогу выпускать только раз в две недели, предлагаю вашему вниманию волшебную историю, написанную мной, по-моему, в прошлом году. С тех пор мой стиль немножко усовершенствовался, но надеюсь, что этот вам тоже понравится. Так что одну неделю вы сможете почитать одну историю, другую неделю - другую))

В этом мире это было уже четвёртое тысячелетие.
Затишье было на всех планетах спокойного мира. На них просто не жили люди. Да, некоторые были заселены причудливыми животными, где-то царили одни грибы, где-то только образовались бактерии. Да, многие из этих организмов враждовали между собой, но всё ради пропитания. Разве придёт в голову чёрно-красному мершае́нду, аналогу тигра, взять, да захватить власть над всеми мершаендами планеты? Нет, конечно.
А вот на семьдесят девятой планете Лемиочной системы такого затишья не было. Именно на этой планете, освещённой фиолетовым Лемио́ком, жили самые настоящие люди, и именно там в этом трудном четвёртом тысячелетии шла война. Ужасная война. Война, не подчиняющаяся никаким законам физики нашего и этого мира. Война между магами.
В 3229 году власть захватили приспешники сильнейшей чёрной колдуньи Венга́рды Вейногра́ден. Жители планеты жили в страхе и угнетении сорок лет. Всё это время правил пожилой тёмный маг с приятным для нашего мира именем Эрос. В этом мире Эрос означало «отравляющий медленно», то есть, ничего общего с любовью не имело. Теперь же, спустя сорок лет, белые маги собрали силы и были готовы поднять восстание. И они его подняли.
Но почему же Венгарда Вейнограден не правила сама? Во-первых, так было безопаснее для неё. Эрос – самый верный её ученик, приёмный сын, его видели все. Саму же организаторшу мероприятия никто из светлых магов и многие из тёмных не видели никогда. Она пряталась в горном убежище, скалистом ущелье, окружённом сотнями невидимых магических щитов. Ну, а во-вторых, Венгарда растила двух дочерей. Двух дочерей, по чистой случайности родившихся от того же самого Эроса.
Дочери были близнецами, но одна из них, Рогре́тта, была черноглазая, черноволосая и чернобровая, как мать, вторая же, Лилиа́нда, была голубоглазая, светловолосая и светлобровая, как отец. Мать уменьшительно звала их Роза и Лилия.
Главным правилом для девочек было не вмешиваться в дела матери. При любых обстоятельствах, кто бы к ней ни приходил. Это было легко: к Венгарде очень редко заглядывали гости, и чаще всего это был заместитель Эроса – Приадонт, высокий и толстый колдун с кошачьими растопыренными усами. Для полного сходства с раскормленным котом он также обладал волосатейшими руками и ногами, и на голове у него была мягкая рыжая грива с седыми прядями. У него был высокий и скрипучий голос, и девочкам совсем не хотелось вмешиваться в разговор. Лучше всего уйти вглубь своей пещеры, заткнуть уши и ждать, пока разговор прекратится.
Эрос не приходил в пещеру никогда. Он не мог покинуть свой пост. Так ему приказала Венгарда, и он выполнял этот приказ без сожаления. Он никогда не видел своих детей и никогда не хотел их увидеть. Нет, конечно, хотел. Но он понимал, что стоит ему взглянуть на них хоть раз, хоть раз услышать о них, как он сразу захочет ещё и ещё смотреть на них, слушать о них, жить с ними, забыв о власти и войне, играть с ними… Дети были для него как наркотики, которые нельзя пробовать даже разок.

Это был обычный день семьдесят девятой планеты. Обычный для Рогретты и Лилианды. Но только утро было таким уж обычным.
Им было по тринадцать лет. Они сидели на каменном полу и строили из мелких осколков скалы замок. Лилия подносила камни на нужное место замка, а Роза закрепляла его магией. Маленькая синяя молния из указательного пальца – и камень на месте и не шелохнётся, какой бы ветер ни дул, какой бы палец его ни толкал.
Венгарда ходила по комнате широкими шагами, громко топая и часто щёлкая суставами пальцев. Раньше девочки ненавидели эти звуки, но теперь привыкли и уже не обращали на них внимания.
- Неужели эти охламоны не тренировались всё это время? Неужели появились предатели? – взволнованно бормотала колдунья, кусая губы и поминутно пиная замок, который строили девочки. Замок, скреплённый магией, упрямо не разваливался. – Неужели придётся и мне выступить на сцену и показать своё лицо?
При этих её словах стены ущелья внезапно сверкнули красным, затем оранжевым. Колдунья и девочки обернулись. В воздухе из ниоткуда возник взрыв, красно-оранжевый, громадный, разворачивающийся, как гигантский оранжевый цветок. Затем взрыв вспыхнул ярко-жёлтым, настолько ослепительным, что все трое невольно зажмурились. Когда они открыли глаза, всё исчезло. Была тишина. Только серый дым стоял в воздухе.
Затем фиолетовый, ярко-фиолетовый взрыв-цветок развернулся в синий и вспыхнул ярко-голубым. Это было потрясающе красиво. Тут Роза и Лилия взлетели в воздух – Венгарда подняла их и загородилась ими с двух сторон. Они не сопротивлялись.
- Левша заруби! – вскричала Венгарда.
Так ругались на этой планете, поминая единственного левшу за всю историю человечества, зарубившего почти насмерть четырёх магов простым топором. По их воспоминаниям, он был ужасен и огромен, как лев (а львы на семьдесят девятой планете просто гигантские).

Фиолетовым взрывом был разрушен последний щит, укрывавший Венгарду и девочек от человеческих глаз. Когда дым рассеялся, Лилия, которой мать защищалась спереди, увидела молодого рослого мага с длинными светлыми волосами, зелёными глазами и прекрасным лицом. Он протянул вперёд руку, чтобы выпустить молнию. Лилия, очарованная, протянула руку ему навстречу. Брови мага поползли вверх. В ту же секунду Венгарда отпустила Лилию и направила все свои пальцы на мага. Десять разноцветных молний устремились в него и вокруг него, семь из них пронзило его тело, но он не шелохнулся. Он только улыбнулся.
- Ты улыбаешься своему всемогуществу, а так делают только последние мерзавцы! – прошипела Венгарда. – Ты улыбаешься, предвкушая убить меня, а это низкий поступок! Какой же ты после этого белый маг?
- Ты закрываешь своим телом любимую дочь, – сообщил ей молодой маг. – Кто же ты после этого?
- Я всего лишь прикрываюсь ей с тыла, – злобно фыркнула Венгарда, отбрасывая в сторону Рогретту. Она уже не пыталась защищаться. Просто буравила своего противника ненавидящим взглядом.
- Слабак, – произнесла Венгарда. – Посмотри мне в глаза, шкет! Посмотри в глаза той, которая заслужила свои силы, той, которая привыкла расправляться с врагами жестоко, беспощадно, и моментально!

Маг поднял глаза. В ту же секунду маленькая тень струйкой поползла от его ноги к ноге Венгарды.
- Видишь эту пустую и бездушную черноту в моих глазах? – продолжала Венгарда. – Видишь? Видишь?… Видишь… видишь… - её голос становился тише. Проникновеннее. Даже ласковее.
Маг смотрел в её глаза. Сонно, скучающе. Казалось, ещё чуть-чуть, и он закатит глаза и забудется сном.
Он и не думал опустить взгляд под ноги.
И вот, в какой-то момент тень растворилась, и Венгарда, растопырив пальцы, направила на него его собственную магию.
Лилия разрыдалась.
Венгарда опустила руки.
- Не реви! – рявкнула она. – Если он тебе нравится, я осеку ему руки и ноги и подарю его тебе!
И она вновь направила молнии, но уже на руки и ноги мага. Но тот очнулся. Легко было увернуться от молний – всего лишь встать боком, и вот его молнии уже летели в Венгарду, а чёрные тени-струйки метались по полу от одного мага к другому. Минута жалости колдуньи к дочери позволила молодому человеку стряхнуть с себя гипноз, и теперь эта маленькая ошибка решила судьбу колдуньи…
Шестнадцать сплетённых молний прошли сквозь сердце Венгарды Вейнограден. Она тихо и моментально осыпалась в крошечную горстку порошка.

Девочки хмуро пронаблюдали за этим.
- Не вмешивайтесь… - сказали они одновременно.
И вскочили. Взялись за руки. Уставились на мага глазами, полными ненависти. Одновременно подняли руки.
К их изумлению, из рук не полетели молнии. Девочки не могли пошевелиться. Порошок разделился на две части. Одна поднялась и вложилась в руку Рогретты, другая – в руку Лилианды.
И впитался.
Девочек передёрнуло.
- Она не погибла, – сообщил маг. – В тебя, Роза, вошла часть её души, способная ненавидеть. В тебя, Лилия, часть, способная любить. Только от вас теперь зависит, какую она получит, когда возродится.
Девочки переглянулись.
- А ты думаешь, нам не плевать??? – закричали они, сдвинув брови.
- Вы в гневе. Потом вы поймёте мои слова, – произнёс маг. – Позвольте мне благословить вас.
- А не пошёл бы ты!!! – ответили девочки. Они уже поняли, что их слабые молнии не подействуют на него, и решили хотя бы поорать всласть.

Но маг без слов подошёл к ним и положил им ладони на головы. Затем сказал:
- Теперь вы должны быть разлучены.
- С какого перепуга? – поинтересовались девочки.
Маг схватился за голову. Он плохо понимал, как объяснить ТАК воспитанным девочкам всю прелесть тайн, пророчеств и предназначений.
- Так надо, – прошептал он. – У каждой из вас свой путь.
- Ты что-нибудь слышала? – презрительно сказала Роза сестре.
- Кажется, он сказал «шебершебуршиш», – фыркнула Лилия. Обозлённая на мага, она забыла о том, как безумно он ей понравился сперва.
Маг, больше не говоря ни слова, развернулся и исчез в темноте, ведь уже наступила ночь.
И лишь тогда девочки поняли, что всё должно быть так, как он сказал.

Каким законам магии это подчинялось? Этого они обе не знали. Но именно их расставание могло помочь им возродить мать.
Они вздохнули. Им не пришлось собирать пожитки: всё, что у них было, мать на время создавала им с помощью магии.
Девочки подошли к краю ущелья. Оно было высоко над землёй. Что ж! Придётся сотворить молнией пару верёвок.
Когда Рогретта и Лилианда достигли земли, перед ними была пустая, незнакомая равнина. Но что равнина? У каждого человека есть, по крайней мере, одна незнакомая равнина. Но для этих девочек незнакомым был весь мир, за исключением тех десяти метров их маленького ущелья в скале. И что теперь? Только идти в разные стороны.
Ночь. Фиолетовый Лемиок уже давно зашёл за горизонт. Самая близкая звезда к семьдесят девятой планете со звучным именем Андрианис зажигалась на час и потухала на час, и теперь она как раз уронила свои слабые лучи на незнакомую равнину. Наступили привычные для этого мира ночные сумерки.
- Пока! – сказала Рогретта и улыбнулась Лилианде.
- Удачи тебе, – ответила ей Лилианда.
- Удачи тебе. А то потом всю жизнь буду переживать, что не сказала этого, – усмехнулась Рогретта.
- Пока! По той же причине, – произнесла Лилианда и пожала сестре руку.
И они повернулись спиной друг к дружке и разошлись. И шли. И шли. И ещё долго каждая из них слышала шелест травы под ногами своей сестры.