- ...они вообще отдают себе отчет, как их читают? – голос Олюш вроде спокойный, но отдает горечью и какой-то неотразимой тоской. Директор листает страницы выпусков "Оракула".
- Ну, Олюш, пишут как могут, - пытаюсь успокоить я директора.
- Посуди сама. Как я должна на это реагировать? – трясет каким-то номером. – Типа "художественная выразительность"?
- Ну да, место фантазии всё равно должно быть, - придумываю доводы и примирительно отвечаю.
- Вот уж точно не здесь! – тон меняется на категоричный. Она еще какое-то время приводит свои аргументы, но я уже не спорю. В целом, я же согласна с ней, но журналистская солидарность…

Хотя Олюш как обычно сработала детонатором, но мысли насчет ответственности журналистов появились в моей голове давно. Ранее сия профессия представлялась мне незатейливой – пишешь и пишешь себе на разные темы. Ну да, есть творческие муки, но в целом, что там сложного? Домашки вон 400 учеников кропают и 12 получают, чего статью-то не написать? Вот только статья – это не домашка, которую прочитает, как правило, лишь один преподаватель. Статья – это…

Статья - это публичная информация. Вот не поверите, её читают! Да-да, обычно читают от одного до … Ну, скажем, сотни людей. И вся эта сотня людей на статью как-то реагирует. Может, скучающим зевком, может, молчаливым согласием, может, возмущенным возгласом. И, как иногда бывает, реакция на статью оказывается далеко от предполагаемой. Иногда неприятной. Но, с другой стороны, кто из наших читателей ОБЯЗАН выдавать нам только приятную обратную связь, а? Все мы разные, реагируем по-разному, а иногда даже представить себе не можем, как необычно для нас складываются мысли в голове другого человека. Но он же в этом не виноват! Мало того, зачастую подобные реакции помогают взглянуть на свой труд по-другому и задуматься.

Кстати, а, действительно, не всегда можно самостоятельно увидеть свои огрехи. Статьи – творчество, которое из нас выходит. Но, входя в читателя, оно что-то с ним делает. Или не делает. Но тогда еще обиднее, получается, статья впустую. А если делает, то что? Какие выводы вынесет из статьи читатель? Какие заложим, если вспомним, что у статьи вообще всегда есть цель. Хоть какая-нибудь. Информационная, развлекательная, повествовательная, побудительная. Вот интересно, каждый ли автор статьи помнит про свою цель? А то бывает, читаешь и не понимаешь, а к чему это всё собственно? Чего хотел-то этим сказать? И чего возмущается, что поняли не так. Поняли, как сумели!

Читатель вообще фигура интересная. И важная. Для кого пишем-то? И очень хотим знать, как ему наше творчество. Но когда сами пишем, почему-то забываем, что у читательского восприятия есть свои четкие законы, которые не обойти. Например, его, читательское доверие к автору.

Если описываются события, которые были доступны не всем, то читатель априори верит описываемому. Он поверит, если напишем, что на вечер по поводу окончания триместра пришли гости из соседней Школы, что профессор Чжоули и профессор Гипатия отчитали префектов Гриффиндора в закрытой от остальных комнате, что рейвы взорвали свою Башню, а хаффы в гостиной всю ночь с субботы на воскресенье соревновались в поедании пирожков с яблочным вареньем. Он поверит! Просто потому, что сам не присутствовал, подробностей не знает и информация выглядит правдоподобной. А если она – выдумка, художественный вымысел? Если префектов никто не ругал, хаффы мирно спали или воровали зверобой из теплиц Травяницы, рейвы мирно украшали Башню апельсинами, а гости-соседи и не слыхивали про нас и лишь воображение журналиста "для красного словца", "сиюминутной славы" или прочих нужд добавило в статью всё это? А читатель поверил. Поверит и в следующий раз. И еще. Пока не придет кто-то и не опровергнет всё сразу. И тогда зародится сомнение в любых словах этого журналиста, появится разочарование и даже злость.

Да и откуда узнавать о том, что творится в соседней Башне, в учительской, в роще Дипломников и других не общедоступных мест, если только не из уст журналистов-добровольцев? И еще им же не верить?!

А откуда получает информацию журналист? Да от своих же "источников" – друзей-факультетников, близких преподавателей, других закрытых источников. Казалось бы, тебе рассказали, твое дело теперь поведать всем. Ан, нет! Во-первых, нужно банально проверить, что говорят (в зависимости от достоверности источника), а то неверные слухи умудряются пролезть всюду. Навешаешь лапши на уши читателям – побьют потом бананами)).
А во-вторых… во-вторых, спросить разрешения на публикацию!:) Это особенно касается фактов или упоминания имени конкретных людей в случае, если факты или сведения получены частным порядком: в разговоре, в асе, в реале. А вдруг человек не желает распространения этих сведений? А статья – это же всем! Да даже на сведения из факультетской жизни по идее нужна резолюция декана/префекта. А уж на слова от имени кого-то точно нужно спросить разрешения – легко исказить образ либо приписать ненужные мысли. Сколько я гонялась за Руфиной, чтобы произнести от её имени пару слов! Ну немного, но без согласного кивка-улыбки всё равно было боязно рассказывать всем, как меня звали в префекты. А мало ли!..

В общем, как оказалось, даже в легкомысленной поначалу профессии нашлось достаточно места для банальной ответственности. Ответственности за каждое написанное слово. Ибо на основании твоих слов много о чем судится: о событиях, о которых рассказываешь; о твоих взглядах и атмосфере на факультете вообще; о людях, тобой описываемых; о привычках, принятых в твоем окружении, и так далее. В такой ситуации, чем ближе к истине, чем точнее излагаешь повествование, тем лучше. Да и тем выше ценится специалист-рассказчик.

- А как же художественное оформление? Неужели ты - только ЗА сухое изложение фактов?!

Я?! Издеваетесь???)))
Конечно, в Школе магии место фантазии всегда должно быть. Ну невозможно описывать события как "в чате Стадиона мы общались на тему сказок до полуночи и весело провели время". Кому это интересно таким образом? Зато если подключить Мисс Фантазию? Можно усадить (со всем положенным достоинством!) Олюш в кресло-качалку, преобразовать спортивные скамейки в театральные, усадить на них реальных участников событий (поименно!), чуть приглушить свет и голосом (прямыми цитатами) рассказчицы (Олюш) оживить персонажей импровизированной сцены на стадионе. Или привести (с её разрешения!) на стадион Руфину, дать ей в руки хроноворот (а не зелье или другое какое средство) и пустить в путешествие по воспоминаниям, наиболее близко к происходившему когда-то, формулируя её мысли и действия. Если уж описывать каких-то реальных персонажей Хога, то в их стиле и образе жизни. Невозможно вложить в уста Силантия легкий подростковый сленг или в действия известных шумных личностей смиренный и покорный подход. Профессора Фиби вряд ли можно застать крадущейся из кабинета Магии Животных, а профессора Руфину - ползущей по карнизу гриффиндорской Башни. Разъезжается картина мира. Единственная реакция - "Бред!" Уж если придумывать, то правдоподобно!

Диалога с директором, с которого я начала, на самом деле не существовало. По крайней мере, в таком виде. Отдельные фразы в ТОЧНО ТАКОМ стиле и смысле были, но в разное время. Я соединила:). Почему-то мне думается, что даже она сама не ощутит разницы и подумает, что "да, было дело"...))

Фантазия должна быть подспорьем, рамой для картины-события, оправой для камня-цитаты, а не самой картиной-камнем...
И только так сохраняется хрупкое равновесие между творческим порывом самого автора-журналиста и его основной задачей – быть ЗЕРКАЛОМ эпохи.

Всё, вышеизложенное, разумеется, мое ИМХО или мое личное мнение.:)

С уважением к коллегам,