- Присядем на дорожку… Сидеть, Норри!
Мельник из Хогсмита поправил уложенные на повозку сундуки, похлопал по боку большой медный котел и присел на ступеньки старой мельницы. Серая полосатая кошка из разряда самых обыкновенных, воспитанная в лучших собачьих традициях, послушно устроилась рядом. Перед ними, уходя под косогор, виднелась проселочная дорога, по которой приходили веселые путники и печальные путешественники, прибывало зерно и уносили муку. Мирный сельский пейзаж, который не портила даже громада поднимающегося неподалеку замка Хогвартса – известнейшей школы волшебников.

Теперь дорога была пустынна – никто не спешил на мельницу, и люди знали, что, кроме случайного путешественника, никто и не поспешит сюда больше. Ни мельнику, ни мельнице уже ничего не могло помочь. Хозяйка с детьми уехала, стараясь не расплакаться при всех, еще раньше, почему-то ночью. Ни кошка Норри, заменяющая в доме собаку, ни котенок Севка, играющий во дворе с перышком от уже проданной курицы, и не догадывались о том, что этот дом посетило невероятное событие. Настолько невероятное, что жизнь их в один момент оказалась перевернута верх тормашками и никогда не вернется в свою старую колею.

Так они и сидели молча: средних лет мужчина, потрясенный событиями в своей мирнейшей до этого жизни, и полосатая серая кошка, которая никак не могла понять, зачем хозяин увозит кровать – как же он ночью-то спать будет? Люди не кошки и на полу клубочком сворачиваться не любят. Пока кошка обдумывала этот вопрос, бывший мельник поднялся на ноги, прихватил её поперек туловища и сгреб в ладонь котенка. Котенок Севка был отправлен в корзинку, завязанную платком, а кошка усажена на самый верх воза. Кошке было не привыкать – она всегда ездила с хозяином за зерном, привычно устраиваясь рядом с ним в повозке, и фермеры с удовольствием наблюдали, как обогащенный живым воротником мельник обходит с инспекцией мешки с зерном. Ни одна мышь не имела шанса проникнуть на мельницу, пока на ней несла вахту Норри. Её знали все окрестности, и шла молва, что она не иначе как волшебная кошка – говорят, её хотели даже украсть! Сейчас волшебная кошка была в сомнениях. Хорошо ли закрыт дом? Не забегут ли туда мыши? Да и верхнее окошко – открыто, вот ведь беспокойство. Она даже мяукнула немного, но хозяин на дом даже не посмотрел.
- Ну, тронулись. Да хранит нас Единорог!

***

На восьмой версте кошка стала нервничать. Куда это они едут? И почему так печален хозяин? Раньше, когда они ехали за зерном, они всегда пели песни – Норри мурлыкала в такт, а хозяин пел во все горло, и на фермах по воплям с дороги заранее определяли, что мельник едет за зерном. Теперь же человек был погружён в тяжелейшие раздумья. Котенок в корзинке заснул, покачиваемый повозкой, и когда он перестал барахтаться, рискуя свалиться прямо с корзинкой, кошка вдруг поняла, что во всем этом есть что-то неправильное. И непросто неправильное, а НЕПРАВИЛЬНОЕ. Почему в доме не осталось вещей? Люди очень привязаны к своим вещам, Норри это знала отлично. Куда они едут? И почему хозяин не сказал «Скоро вернемся!», и почему не обратил внимания на открытое окно зернового чердака? Да всякие жаворонки и прочие птички в момент растаскают зерно по своим гнездам! Нет, этого допустить совершенно невозможно! Совершенно невозможно допустить такой непорядок! Надо немедленно вернуться!
Кошка серой молнией слетела с воза на дорогу и со всех лап кинулась обратно. Мельник, погруженный в свои мысли, и не заметил, как мурлыканье сменилось тишиной, и воз поплелся себе дальше – на станцию. На станцию, с которой отправлялся поезд в новую, враждебную и совершенно незнакомую ему жизнь. Жизнь, где его никто не ждал и где ему – мельнику с хогсмитовской мельницы – совершенно не было места. Но ради своих детей он должен был сделать это – и возок плелся по тропинке к станции.
До самой посадки в поезд мельник не заметил, что на нем уже не было верной кошки Норри. И, провожая глазами перрон волшебной станции, мельник надеялся, что его подруга странствий, залог уюта в доме, порядка на мельнице, самая верная в мире кошка, заменяющая ему собаку и всех друзей, что его верная Норри мелькнет на перроне и он заберет её с собой. Но поезд в Лондон увез мельника без неё…

Сама же Норри в это время меховой стрелой мчалась домой, на мельницу. Окошко верхнее закрыть или хотя бы сесть сторожить, в амбаре посмотреть, не появилась ли снова та семья мышей – вот ведь упорные создания, везде пролезут! На кухне проверить, не закрыта ли заслонка – хозяйка всегда просила посмотреть её за этим – так и угореть недолго! На сеновале проверить запасы сена – чтобы не пахло где залежалым или прелым! Присмотреть за телятами, согнать с забора ворон, обойти с визитом все свои территории…
Не перечислить всех обязанностей, которые добровольно были взяты на себя мирным полосатым комочком, который неизвестно откуда принесли и оставили у ступенек мельницы проходящие мимо путешественники. Мельник обнаружил его (впоследствии оказалось, что это кошечка) на ступеньках дома после кошмарной грозы, и в его одиноком тогда жилище именно Норри оказалась тем счастьем, который каждый может найти, если внимательно присмотрится к окружающему миру.
Вскоре в доме появилась и молодая хозяйка - мельник женился. Чуть позже родились две дочки, отцовская радость – близнецы! Но центром этой счастливой жизни была Норри. Она была для этого дома чем-то вроде постоянного живого семейного духа, без которого все казалось ненастоящим. Собаку заводить не стали – Норри в первые же месяцы своей мельничной жизни показала, что не желает терпеть никого подобного на своей территории, кроме неё самой. Исключением оказался только маленький котенок Севка, принесенный мельничьими дочками из деревни совсем недавно. Но для службы на мельнице блестящей в своем рвении Норри партнеры были и не нужны. Она сама была не хуже собаки! Во многом (и это понимали все, включая саму Норри) – во много сотен раз лучше.

Много позже, сидя в пустом амбаре, или лежа на пустом зерновом чердаке, или вытянувшись в струнку в гулком от пустоты хлеву, Норри пыталась осознать, что что-то ужасное – и невозможное! – случилось. Не зря мельничиха уехала ночью, пряча заплаканные глаза, и мельник отводил взгляд от Норри. Не зря уводили телят – не на поле, оказывается, а на деревенский рынок… Не зря уносили кур довольные дешевизной соседки-фермерши. Не на каникулы к бабушке уехали дочки-близняшки, на этот раз с особенным скандалом увозимые на станцию. Не зря никто не приезжал, никто не вез зерно на мельницу, и мельнику было безразлично оставленное открытым окно в зернохранилище… Дом, мельница, амбар, хлев и весь двор - весь окружающий мир был пуст. Мельник и его семья уехали. И мир опустел.

Много позже лучшая кошка окрестностей Норри продолжила жить как жила: сторожила пустой амбар, следила за пустым чердаком, встречала случайно зашедших в дом путников, в который раз понимая – нет, не мельник! И снова уходила в хлев или амбар. И снова обходила ставшую такой пустой территорию, и так же гоняла мышей в оставленных стогах, пугая, неожиданно выпрыгивая из ниоткуда, крестьян, разбирающих брошенное сено.

Норри – в сотни раз лучше собаки! – умела ждать. И ничто не могло её отвлечь от службы дому, в котором она прожила свою жизнь и который не собиралась бросать. Норри была духом когда-то счастливого дома и теперь осталась духом дома брошенного… И все окрестные деревушки знали, что этот дом не пуст, в нем живет Норри, и все покупатели как-то быстро уходили, видя, как навстречу им выходит серая полосатая кошка и, оценив их, спокойно удаляется прочь.
Так мельницу никто и не купил. И когда случайная молния зажгла амбар, и огонь, перекинувшийся на дом и мельницу, заполыхал так, что зарево увидели даже в дальних деревнях, многие селяне вздохнули с облегчением. Норри, наверное, погибла в огне, решили в Хогсмите, и каждый со стыдом понимал, что так оно, может быть, и лучше для уставшей от одиночества и брошенной людьми верной кошки. И каждый понимал, что такой кошки в Хогсмите никогда уже не будет.

***

Норри, наблюдающая за остатками сена на дальнем покосе мельника, и не знала, что дом сгорел, и только поутру, увидев вместо мельницы пепелище, поняла, что больше у неё дома нет. На какое-то время это оглушило её, и, бродя по останкам мельницы, она пугала ночных птиц, бесшумным привидением появляясь на пепелище, но даже Норри убедилась, что от дома не осталось ровным счетом ничего. Дом-мельница и все постройки были деревянными и выгорели дотла. Норри покинула Хогсмит и отправилась гулять сама по себе.

Постепенно жизнь взяла свое. Не прав тот, кто считает, что кошка – домашнее животное. Норри вынесла для себя истину, что кошка становится домашней, когда у неё есть дом. И может вполне обойтись без дома, если его нет. Так и бродила самая верная кошка (в сотни раз лучше собаки!) по лесу, пока не забрела в совершеннейшие заросли, в которых, к стыду своему, и заблудилась. Все же она была деревенской кошкой, призналась себе Норри, и понеслась куда глаза глядят. Глаза глядели в разные стороны, но после двух часов панического бега Норри выскочила все же на какую-то полянку с грядками цветов и со всей своей скоростью врезалась в вальяжного кота, нюхавшего цветочки с блаженным выражением морды. Впрочем, это выражение очень быстро сменилось недоуменным. Кот развернулся и завязалось побоище, в котором никто из участников не мог понять, зачем он дерется.
Когда силы Норри иссякли, кот, наконец, сумел прижать кошку к песчаной дорожке и рявкнуть во все кошачье горло:
- Что случилось, мадам???
Нужно было быть котом Силантием, чтобы в такой момент остаться совершенно воспитанным котом. Несчастная, исхудавшая полосатая кошка с горем в глазах не могла не привлечь его внимания, и он постепенными деликатными вопросами вытянул из своей собеседницы все, что случилось в её такой маленькой, но насыщенной жизни. Через час Силантий осознал, что он осёл. Нет, не живой осел, с рогами и копытами, а самый что ни на есть умственный. Сидит и слушает, как зачарованный, вместо того, чтобы предложить гостье сметаны или хотя бы молока!
Извинившись, он попытался пригласить кошку в замок:
- Уважаемая миссис Норри-с, пардон, я правильно произношу ваше имя? Не хотите ли пройти в дом? Наш замок с удовольствием окажет вам гостеприимство… Вы не деверяете людям? Но помилуйте, как так можно? Ну, ну не плачьте, они далеко не все такие, и, судя по вашему рассказу, у вашего хозяина случилось какое-то совершенно оглушительное горе… Ох…
Силантий никогда не знал, что делать, когда плачут люди, но теперь было еще хуже: он просто не знал, что делать, когда плачут кошки! Подобно большинству самцов, он тут же начал путаться в словах, сплетая совершенно дурацкие фразы, и полностью осознал свое ничтожество, когда понял, что единственное, что он может сделать разумного – предложить ей в обмен на слезы поесть сметанки. Норри наградила его таким взглядом, что Силантий поежился и предпочел замолчать, в момент умственного просветления додумавшись до замечательной мысли:
- Миссис Норрис, э… если я пра… ну да неважно. Может быть, вам уже не надо никуда идти? Оставайтесь с нами, а? Мельника и его семью вам все равно не догнать, а у нас не меньше необходим порядок, чем на мельнице. Даже, я бы сказал, больше. У нас тут почти тысяча учеников, не считая эммм… призраков, и постоянно такой тарарам, что немного порядка не помешало бы. Нет-нет, не пугайтесь, вы не будете одиноки! У нас тут масса животных, волшебных и не очень, в том числе много кошек! Каждая, правда, гуляет сама по себе, но никто не смотрит за замком в целом, а Дирекции на все просто не хватает.
- Наверное, они родились прямо в замке? – тихо спросила Норри, долизывая сметану.
- Ну, вообще в самом замке родился только один котенок, мой сын, рыжий Гав. Остальные как-то сами… появились, – Силантий был смущен, он как-то не задавался вопросом, откуда появляются те или иные магические создания на территории Хогвартса. – У нас тут очень разнообразно – есть и драконы, и единорог гуляет где-то, и кошки, и летучие мыши, и львицы, и птицы. В общем, тот еще Ноев ковчег. Есть даже крыса! Недавно поселилась.
- Крысы????!!!
- Эээээ… это не совсем крыса, то есть крыса, конечно, только очень умная. Она тут недавно, я пригласил её из Маглии, она очень умная, и ей так не хватает собеседников! Совершенно замечательная белая крыса. Вам понравится, я уверяю! Нет, едим мы сметану, и для её появления достаточно зайти в какой-нибудь кабинет… Нет, дети не надоедают, они, к счастью, все юные волшебники и волшебницы, любят все живое, особенно кошачьих представителей… Никто вас не обидит, поверьте! Но временами не мешает смотреть за некоторыми, особо… умными. Хлопот полон рот, честное слово! Ни дня покоя, даже на каникулах! Тогда вообще хоть прячься… Вашей активной натуре понравится у нас, и я надеюсь, вы принесете в этот сумасшед… в наш волшебный дом немного порядка. Он нам, муррр, совершенно не помешает…

***

Так мельничная серо-полосатая кошка Норри (в сто раз лучше собаки!), ставшая теперь Миссис Норрис, перешагнула порог волшебной школы-замка, краешек которого когда-то был виден с мельницы, и обрела в нем свой новый дом. И она уже никогда не вспоминала свой прошлый дом и своих старых хозяев, и только вопли из кабинета музыки иногда будоражили её покой. Тогда она вспоминала свою прошлую жизнь на мельнице как что-то далекое и давно прошедшее, снова сворачивалась клубочком в Большом зале или у камина в кабинете Маггловедения, или засыпала под бормотание Силантия и ворчание профессоров в Учительской.
И ей самой казалось, что так было всегда.