Привычно хлопнула форточка, и Лабораторная Крыса, грызя обувную тумбочку, привычно отметила для себя, что снова сова доставила почту. Каких трудов Алгебре стоило приучить сову влетать в форточку, а не требовать открытия балкона, знала только крыса, и это воспоминание служило поводом для возвращения хорошего настроения, если попадался особо крепкий участок мебели. Вслух возмущаться столярами и плотниками было невозможно – в комнате спала Миссис Норрис, как и Котенок Гав, предпочитая послеобеденный сон всем удовольствиям мира. Крысу беспредельно изумляла эта привычка кошек заваливаться спать в любую свободную минуту. Но возмущаться было бесполезно – они засыпали прямо под крысиные нотации. К тому же Норрис с недосыпу не отличалась миролюбивым нравом и взрывалась когтистым возмущением, если кто-то белый тревожил её послеобеденный сон. И почему-то во время сна Норрис приобретала какой-то совершенно фантастический слух, даже газетный шорох её выводил из себя, и потому Крысе всегда приходилось перемещаться в коридор. Там хотя бы было где поточить зубы без риска остаться без хвоста. Ну их, этих чувствительных кошек…

Потому в полной тишине крыса снова стала ювелирно прилаживать зубы для получения особо изящной виньетки, когда привычный ход вещей нарушился. Неожиданно позади грызуна раздались тихие шаги, и Алгебра, не обратив внимания на порчу имущества (странное дело!), на цыпочках прокралась в комнату (очень комичное зрелище, с точки зрения крысы) и что-то аккуратно подсунула под лапу свернувшейся в клубок Миссис Норрис. И затем профессор так же аккуратно вышла с удивленным и загадочным выражением таинственности на лице.
Это было невероятно любопытно для Лабораторной Крысы, и она тут же скользнула к кошке. И обомлела: под лапой Норрис лежал самый настоящий конверт, с марками, криво написанными строчками и прочими атрибутами долгого блуждания письма по почтовым адресам. Норрис, о прошлом которой никто не знал, получила Самое Настоящее Письмо! В конверте! В настоящем маггловском конверте с марками и адресом! Такого Крыса вынести не могла и тут же начала трясти кошку:
- Норрис! Срочно вставай!!! Срочно вставай, тебе говорят! Тебе письмо пришло!!!
- Хрыыыыысььььь… - лениво донеслось изнутри клубка.
Крыса от нетерпения стала нарезать круги вокруг кошки и даже пару раз пробежалась по ней самой, но Норрис отказывалась просыпаться. Крыса вышла из себя и заорала кошке прямо в ухо:
- Нет, вставай! Немедленно! Тебе письмо пришло! Срочное! Настоящее! Оно столько шло! Ну, Норрис! Ты невозможна! Где твое природное кошачье любопытство? Тебя ему точно не сгубить, а вот я рискую лопнуть от него!!! НОРРИИИИИСС!!!
Кошка пружинисто взлетела к потолку:
- А! Что? Где! Гав! Кры… Крысссссса, - нехорошим тоном продолжила Миссис Норрис и от сердитости стала шипеть. – Я тебе сссссссссколько разссссссссс говорила, что меня нельзсссссссссся бессссссссссспокоить, когда я сссссссссссссплю?!
Крыса попятилась под яростным взглядом и выдавила:
- Э… письмо же, Норрис, же, интересно же… тебе же… мне никто не пишет… А вот тебе написали… а ты спишь… а я подумала, вдруг что срочное?...
Кошка в недоумении посмотрела на подругу и совершенно обычным голосом сказала:
- Крыса, это дурацкий розыгрыш. Мне некому писать, как и тебе. И больше так не шути!
- Да я и не шучу! – возмутилась Крыса. – Я не знаю, розыгрыш это или нет, но тебе пришло письмо! Настоящее! С марками! Из Маглии!!! Ну чего ты смотришь? Открывай! Алгебра давно все проверила на наличие опасности – она всегда это делает, тебе ничего не грозит!!! Ну, давай же!!!
Котенок Гав, проснувшийся в своей корзинке, смотрел на обеих своих старших воспитательниц. Ему это никогда не надоедало, и он с интересом ждал продолжения необычной ситуации. Правда, он не мог понять, что такого важного в том, что случилось – сам он часто получал письма от друзей, корреспондентов и папы. Но раз тетя Крыса так поражалась этому – значит, в этом было что-то совсем невероятное и заслуживающее самого пристального внимания. И любознательный Котенок никак не мог это пропустить.

***

Миссис Норрис не поверила Крысе - белохвостая способна на любой розыгрыш, это было известно, и потому сначала она тщательно обнюхала конверт (не свиток!), попыталась прочитать надписи на нем (сущие каракули!) и, решившись, в конце концов, поддела лапой клеевой (вот странность!) шов сбоку от конверта. Конверт не поддавался. Крыса тут же пришла на помощь:
- Дай я помогу!
Она втиснулась между Норрис и краем конверта. Острейшие зубы прошлись по краю бумажного пакета лучше ножниц, и скоро Норрис когтями вытащила изнутри странные сплющенные листочки, исписанные кривым убористым почерком.
В полной тишине (Гав боялся дышать, опасаясь нарушить торжественность момента) кошка впилась глазами в текст. Крыса деликатно рассматривала газеты в своем углу и даже пару раз погрызла шкаф, силясь показать, что ей ничуть не любопытно. Если Норрис захочет, она ей расскажет сама, а если решит оставить содержимое письма в тайне – следует угомониться и оставить эту тему. Все равно рано или поздно кошка проболтается. А пока можно подравнять этот кусочек шкафа.

***

Через три четверти часа, когда Крыса уже успела несколько углубиться в декоративную резку дерева, Норрис позвала своих друзей. Котенок Гав и Крыса устремились к кошке и приготовились узнать что-то совершенно интересное. Гаву оставалось только гадать о содержании, тем более что выражение глаз кошки было недоуменным. Норрис не стала мучить друзей и лапой подвинула письмо Крысе:
- Читай! Может, и я что пойму…

"Дорогая бабушка Норри, здравствуйте!" - прочитала Крыса и тут же захихикала:
- Ой, не могу! Бабушка Норри, ой невозможно, ойоооойййй...

- Читай! - даже не улыбнулась Норрис.

-"Пишу я вам с надеждой, что странная ночная птица, которая предложила доставить письмо по требуемому адресу, все же не обманула и вы получите это письмо. По крайней мере, эта сова все же обещала, что сумеет найти ту замечательную кошку Норри из Хогсмита, которая когда-то жила на мельнице".
- Ух ты, Норрис, ты жила на мельнице???
- "Вы меня не можете знать - я внук того самого уважаемого Кота Севастьяна, основателя нашего рода, которого вы знали как котенка Севку. Это именно он играл с вашим уважаемым хвостом во дворе мельницы, перед тем как вы оттуда уехали. То есть мы уехали, то есть меня, конечно, тогда еще на свете не было и быть не могло, потому что я родился уже здесь, в деревне Cобакино".
- Хех, ну и названьице! - не удержалась Крыса.
- Да уж. Нашли место, где жить. Порядочная кошка в такое место и носа не покажет.
- "Дедушка Севастьян, который вырос из котенка Севки, приходится мне внучатым дедом. Ой, нет, кажется, это я его внучатый племянник. То есть я второй сын его третьей дочери от его второго брака. Правда, моя мама была приемной дочерью, так как дедушка, вследствие его высокого воспитания, не мог отказаться от отцовства по причине того, что до нас в этой области черных котов не было, а мама моя - черная как смоль. И судя по отзывам соседских тетушек, регулярно уступающих нам дорогу, до этого в наших краях такой чертовщины, то есть таких чудесных черных котов, не водилось. Поэтому дедушка очень обрадовался, когда маму ему на крыльцо принесли. Ничего хозяину не оставалось, как взять маму на воспитание, да и всех остальных котят тоже. Так что дедушка рад был нас видеть рядом с собой в доме. По крайней мере, так он рассказывал нам, его внукам.
Я очень рад тому обстоятельству, что прихожусь ему внуком, потому что дед рассказывает очень интересные вещи, особенно когда придет из похода по дворам сельчан. Так мама говорит, но дедушка утверждает, что это от сломанной лапы он все время попадает в ситуации, а не от своей храбрости, но я думаю, что мама просто завидует дедушке – у него такая увлекательная жизнь! Сказки же у него совершенно замечательные, и я думаю, что это – наследственность! Потому что дедушка, по словам всех моих трех бабушек, такие сказки может рассказывать – закачаешься! Поэтому я терзаюсь желанием и мечтаю доказать, что наш род ведет свое начало от известнейшего Кота Лукоморского».
- Какая у вас семья талантливая, тетя Норрис! – обрадовался Гав, дождавшись паузы.
Миссис Норрис передернуло, но Крыса с упоением продолжала:
- «Только вот сестра моя родная, Василиска, вредная как собака, утверждает, что это у меня помутнение тщеславия, и не понимает главного. Читает только женские журналы, глупые как она сама, и хвалится своей образованностью. А сама в школе и полгода под партой не просидела! Девчонка – что с неё возьмешь? Она только и умеет, что читать газетки и вылизывать свою шерсть, никакого образования, одна внешность в голове! А я так мечтаю составить наше генеалогическое древо! Уверен, наш род взбирается прямо к высотам сказочных котов!»
- Достойное стремление! – оценила Крыса.
- Угу, - буркнула Норрис.
- «Мы всегда с ней деремся, потому что Василиска мне не верит, что вы есть и говорит, что дедушка, после того как мы переехали, просто немного умом тронулся с горя. И я с ним вместе, потому что больше всего на свете я люблю слушать, а не болтать, как она. А вот тетя Мурка и дядя Пушок мне верят и говорят, что чем бы дитя не тешилось, лишь бы сметану не трогало. Потому я очень-очень хотел бы вас увидеть. Бабушка Норри, если вы все же найдетесь, приезжайте к нам в гости? Я тогда Василиске точно уши надеру, потому что она в Вас не верит, а я верю, даже очень! И Буренка верит, это моя подруга, она корова, но очень теплая и хорошая. И все дети поросенка Борьки и тети Хавроньи верят, и даже куры говорят, что Вы вполне даже можете быть на самом деле. А коза Машка вреднючая, но она всех не любит и всегда пытается боднуть, когда я стихи при луне про великих предков сочиняю. Только вы никому не говорите заранее, что это я Вас пригласил, ладно? А то меня Василиска дразнить будет. Я вас с родней познакомлю! И с теткой Манькой, и с золовкой Муркой-младшей, и с племянником Ксилофонтом, и с дядей Барсиком, и с шурином Мурзиком, и с невесткой Ириской, и с моим уважаемым деверем Семеном, и с зятем Пафнутием, и с моими бабушками Ромуальдой, Дормидонтой, Анфисой, и с совсем крошкой Аграфеной, и с Глашкой, и с Фиркой – младшими сестрами, и со всеми остальными! Они хоть и не образованные особо, но хорошие, только читать научились и радио с телевизором освоили, и все. А письма писать только я один умею, это меня дед научил!
Приезжайте, пожалуйста! Мы так скучаем по Вам! Дедушка мне о Вас много рассказывал: и как Вы его вылизывали, когда он совсем котенком был, и как лапой его шлепнули, когда он на Вас во сне прыгнул, и как Вы с ним играли в догонялки, и как он не мог Вас догнать. И что жили Вы на мельнице в Хогсмите, где наш хозяин когда-то был мельником, а не фермером, как сейчас. А еще он рассказывал, что в Вас заключалось все хозяйское счастье - так хозяйка говорила, когда хозяин приехал без Вас. И хотела выгнать его обратно, но его уже не пустили. Те девочки-близняшки, которые с Вами играли, уже взрослые, ходят в школу… но они вроде Василиски, не шибко любят учиться – я сам все стихи выучил, пока они их зубрили, как и таблицу умножения!»
- Какой талантливый ребенок! Ну, прямо как Силантий! – восхитилась Крыса и продолжила: - «А потом хозяйка уехала в город жить и сказала, что она больше в нашу глушь не вернется, так как тут у девочек нет никаких перспектив, то есть возможностей выдвинуться. Так мы и живем теперь одни, при фермере и ферме. А девочки (хотя они уже здоровенные стали, студентки почти) приезжают в гости и все время сравнивают меня с Вами, и жалеют, что Вы не с нами, так хоть бы одно умное существо было бы в доме. Были бы Вы – они бы Вам могли отца доверить, а так – боятся, как бы ничего не случилось. Особенно когда они узнали, что Вашу мельницу не разрушило ураганом, а мельники переехали сознательно. Это была самая большая ссора в доме, и тогда я и узнал, что Вы живы и, может быть, и живете до сих пор в этом самом Хогсмите. Так хозяин сказал, когда хозяйка уехала в город. Потому сейчас я за ним приглядываю, совсем как Вы когда-то, хотя он сильно постарел, как говорят девчонки, после переезда и развода. Вот так семья и распалась, хотя почему-то Василиске эти перспективы и не нужны, ей соседского Рыжика вполне хватает. И если она не перестанет дразнить меня, то я все маме расскажу. Приезжайте, пожалуйста, бабушка Норри! Хозяин столько о Вас рассказывал, что все мечтают на Вас хотя бы краешком глаза взглянуть, особенно я. С почтением, кот Василеус Чертовщина, дом 13, для С.Х. Мельника, деревня Собакино».

- Потрясающий стиль! – Крыса была в ошеломлении.
- Как здорово! - обрадованно выдохнул котенок Гав. – Тетя Норрис, а Вы туда поедете?
- Хм, Норрис, а ты у нас, оказывается, кошка с секретом? – подняла бровь Лабораторная Крыса, сворачивая письмо в трубочку и глядя через отверстие на озадаченную кошку. – Родни у тебя вон целая деревня, не считая Борьки с Хавроньей…
- Не болтай глупостей, Крыса! Я сама первый раз о них слышу! Не говоря уж о прочих родственниках! Я только Севку помню, и то он был тогда у нас два месяца от силы, обычный котенок! – буркнула Норрис и в недоумении почесала за ухом. – Что делать-то с этим?
- Обычные котята грамоте не обучаются и письма почтой не отправляют! Даже совиной! – резюмировала Крыса. – Значит, не обычный, а вроде нашего Гава, только деревенский!
- Ой, как здорово! – обрадовался Гав. – У меня еще знакомых в деревне не было!
- Что делать-то?! – рявкнула кошка, теряя терпение.
Крыса раскатала письмо по полу и, уставившись в угол, менторским тоном прогундосила:
- Согласно правилам хорошего поведения, на полученное письмо требуется в течение от трех дней до недели написать ответ, в котором изложить свое отношение к описываемой ситуации или ответить на содержащиеся в нем вопросы.
- Ну, не ехать же! – взорвалась кошка, совершенно не представляя себя в центре такой авантюры.
Это крысе, скорее, по сердцу – бегать по всему миру, а она, приличная кошка, и ей ехать в это… как его там – Собакино – совершенно не к лицу. К тому же, к тем, кого она вообще не знает. Тем более, в качестве «исторически возможной» бабушки.
- Тетя Норрис! А Вы поедете в гости? Правда, да? – Гав не мог прийти в себя от изумления – столько новостей и все сразу!
Ему, один раз поехавшему в мир магглов, каждое путешествие казалось приключением (и все это подтверждало). Разумеется, он бы сразу кинулся в гости, ведь это замечательно и интересно! Гав был в полном восторге. Но тетя Норрис его восторгов определенно не разделяла:
- Крыса, надо стащить у Алгебры перо и написать ответ, что меня нет! Нет, что я не приеду! Нет, что письмо не получено! И вообще, не читала я его!
Крыса, возлежа на краю письма, выстреливала ответами:
- Письмо получено, совы передадут, что принесли адресату. Ты знаешь, как они щепетильны на этот счет. Либо тебя нет, либо пишем ответ, что ты его не читала. Даже если ты не едешь, ответ надо написать, и все это – Норрис, приди в себя! – не избавит тебя ни от писем вслед, ни от наличия родных в трех поколениях. И вообще, чего ты так пугаешься? У тебя родня нашлась, Норрис! Если бы мне кто-нибудь написал, я бы уже в пути была! Ты подумай, все же – родные кошки! Других не будет! Подумай, а? Отказаться всегда успеешь…
- Нет у меня никого! – буркнула Норрис и легла, отвернувшись в угол. – Севка мне не родной, его просто принесли. А мельник вообще – бросил и не вернулся! Хоть бы записку оставил! И вообще, разговор окончен. Крыса, тащи перо, напишем ответ, что тут таких нет, а сова просто ошиблась, и все.
- Глупая ты все же, Норрис, хоть и кошка! – понуро свесила усы Крыса и ушла в шкаф, из которого время от времени глухо доносилось:
– У тебя родня нашлась, а ты сразу отворачиваться. У меня вот никого нет – и я бы уже побежала, нет – полетела бы на крыльях, если бы мне кто хоть телеграмму прислал! А тебя там ждут! С нетерпением! А ты сразу – неродной!
Кошка снаружи отбрыкивалась:
- Да как я поеду? Я уже и не вспомню его! Он же котенок был тогда совсем! Младше Гава! Да он и не вспомнит меня, хоть бы мы даже и родные были!
- Если любят и ждут – значит родные! – бухтела в шкафу расстроенная Крыса.
- Ну, куда я потащусь?! - сопротивлялась Норрис. – Я там и не знаю никого!
- Вот и познакомишься! - рявкнула в ответ Крыса.
- Но, я же им никто! Они даже в меня не верят!
- Вот и поверят! Когда ты явишься! О себе не думаешь – о котенке этом подумай! Он в тебя верит! И любит тебя, и ждет! Эгоистка ты полосатая!
- Крыса, я не поеду! Что я, из ума выжила?
- Ах, так? Ну, раз ты такая эгоистка, то я тебе помогать в этом не буду! Сама им напиши, что ты их не знаешь, знать не желаешь, и вообще тебя нет! – Крыса яростно задвинула дыру куском полки, и в шкафу еще долго что-то глухо падало, стучало и скрежетало. Котенок Гав огорченно смотрел на очередную ссору друзей и печально вздыхал, сочувствуя тете Норрис, хотя всеми лапами поддерживал тетю Крысу. Он бы тоже сразу отправился, это же так интересно! И почему только тетя Норрис такая неуверенная? Судя по письму, её там ждут и даже очень, а она не хочет их навестить…
- Гав, они сами уехали и бросили меня! И не вернулись! Ну, и как я к ним поеду? «Здравствуйте, я ваша Норри?» Спустя столько лет? Да они меня и не узнают!
Кусок полки отодвинулся, и из шкафа раздалось яростное:
- Вот и выяснишь, почему они так уехали и почему не смогли за тобой приехать! Подумайте, какая цаца! Бросили её и телеграмму не прислали! Приехала, представилась, вот и узнают! Заодно и поругаетесь, если что! И помиритесь!
Котенок Гав с надеждой смотрел на Миссис Норрис. Кошка, не обращая внимания на вопли из шкафа, рассказала котенку свою историю, надеясь, что после этого хотя бы маленький рыжий котенок поймет её чувства. Котенок всей своей душой сочувствовал тете кошке и все же… все же в глубине своего маленького сердца понимал, что он бы поехал и даже, скорее всего, поехал бы обязательно. Уж очень ему было бы интересно. Крыса между тем продолжала бурчать в шкафу:
- Нет, вы посмотрите на неё! Важная какая кошка, просто леопардица! Не уважили её!!
- Крыса! – терпение Миссис Норрис иссякло. – Ну как я туда поеду? Подумай сама!
Из шкафа донеслось:
- На транспорте! Как ты мне недавно советовала - подойдешь и спросишь!
- И как я буду выглядеть? Я даже не знаю, куда ехать?!
- На карте найдём!
- Но я! Я не могу!
В шкафу раздался грохот – окончательно слетела дверка-полка, и крысиная сердитая морда, появившись в отверстии, вылезла из него и стала наступать на недоумевающую кошку:
- Это почему же ты не можешь, а?
- Потому что они ждут не меня! Они ждут легендарную бабушку Норри! А я – обычная кошка! Случайно прибилась к замку и слежу за порядком и за школьниками, и еще слишком много беседую с вредными белыми крысами!
- Ты и есть легендарная кошка! Очень порядочная и волшебная! Да тебя полмира знает!
- Но что я им скажу?
- Про наш мир и расскажешь! Заодно расширишь свой узкий кругозор!
- Они меня просто не узнают!
- Представишься!
- Я не помню Севку почти совсем!
- Главное, что он тебя помнит!
- А мельник? Что я скажу мельнику?
- Спросишь у него, наконец, почему он уехал!!! Мне это и самой очень интересно узнать!
- Но они разочаруются во мне!
- Главное, чтобы мы в тебе не разочаровались! А остальное приложится!
Кошка решила применить последний аргумент:
- А… как я их найду?
- По карте! В письме написано, где твое Собакино, а если что – сова покажет!
- А… если я заблужусь по пути? Я же совсем не знаю мир магглов. А если я потеряюсь?
Крысу было бесполезно сбивать с толку:
- Найдешься и снова продолжишь путь! И вообще, Норрис! Для обладательницы девяти жизней ты задаешь слишком много вопросов!
- Я… я… я просто боюсь! Меня там никто не ждет, я никого там не знаю! Как я вообще их узнаю? Крыса! Хватит меня из дома выпихивать! Хоть бы Гава постыдилась!
- Я тебя провожу до балкона! И не бойся, мысленно мы с тобой! Пиши нам письма, сова дорогу знает, Гав ответ всегда напишет! А я помогу советом!
- А вы не хотите… э… поехать со мной? – цеплялась за ковер, как за последнюю надежду, Миссис Норрис. – Ты же так любишь путешествовать, Крыска? Котенок, а ты не хочешь поехать со мной, а?
- С кошкой ехать в кошачью деревню? Я что, спятила совсем??? Мне еще рано быть съеденной, Норрис! Я лучше тебя здесь подожду! А котенок еще маленький, да и Алгебра будет вопить как пароходная сирена, если он покинет квартиру. Ты что, людей не знаешь?
- А я??? – обиделась Норрис, отступая к балкону под непрерывным натиском Крысы. – Обо мне не будут спрашивать? Или я не дорога Алгебре?
- А ты! Взрослая! Кошка! Которая! Гуляет! Сама! По! Себе! И имеешь право на самостоятельность! А так же на прогулки на свежем воздухе, которые улучшают здоровье! – торжествующе констатировала Крыса и, поднапрягшись, выпихнула кошку на балкон, захлопнула дверь и прокричала:
– Как будто я тебя на каторгу отправляю, Норрис, а не к родне в гости! Ну, будь же настоящей кошкой, не позорься так!!! Гав же смотрит! Какой пример ты ему подаешь?
- Тетя Норрис! Я буду Вам писать! – раздался тоненький голосок, и рыжая мордочка показалась на подоконнике. – Возвращайтесь быстрее! Я Вас очень люблю и буду Вас ждать!!!
- Давай, Норрис, покажи этой своей родне, кто в доме главный! Счастливого пути!!! – подытожила Крыса, мудро оставаясь за дверью.

***

Миссис Норрис, оказавшись выставленной на балкон, совсем не знала, что такое каторга, но будущее путешествие казалось ей настолько ужасным, что только угроза уронить свое кошачье достоинство перед маленьким Гавом не позволила ей с диким воплем кинуться обратно и намертво вцепиться в свое кресло. Как она могла позволить этой белой нахалке чуть ли не выгнать себя из дома? И как этой белохвостой удаются такие провокации? И почему Норрис еще не отгрызла ей хвост?
«Ну, крыса! Ну, держись!!! Ну, я тебе покажу деревню Собакино, когда вернусь! Ну, я тебя отправлю потом на эту самую каторгу или еще куда подальше!» - в ярости подумала Норрис и серой полосатой молнией соскользнула с балкона на дерево, а оттуда на газон и твердую серую дорожку. Она никогда и никого не боялась, и вдруг настроение её стало улучшаться. Дорога снова позвала её за собой. Как когда-то, очень давно, волшебная кошка Норри снова держала дальний путь. Это был путь в свое прошлое – к мельнику, его дочкам, к уехавшей хозяйке и котенку Севке, увезенному в корзинке. Она выяснит все, что нужно, узнает ответы на все вопросы и потом вернется в Хогвартс – свой настоящий дом!
И вновь перед серо-полосатой волшебной кошкой (в сто раз лучше собаки!) распахнулся огромный мир путешествий, и она бесшумно отправилась в неизведанную даль – к новым горизонтам, старому мельнику, к приключениям, и неведомому черному котенку Василеусу, который так хотел с ней познакомиться…