Выпуск 21 от 21-Nov-11 Выпуск 20 от 24-Oct-11 Выпуск 19 от 30-Sep-11 Выпуск 18 от 16-Sep-11 Выпуск 17 от 02-Sep-11 Выпуск 16 от 05-Aug-11 Выпуск 15 от 25-Jun-11 Выпуск 14 от 11-Jun-11 Выпуск 13 от 27-May-11 Выпуск 12 от 06-May-11 Выпуск 11 от 15-Apr-11 Выпуск 10 от 09-Apr-11 Выпуск 09 от 25-Mar-11 Выпуск 08 от 12-Mar-11 Выпуск 07 от 05-Mar-11 Выпуск 06 от 25-Feb-11 Выпуск 05 от 19-Feb-11 Выпуск 04 от 12-Feb-11 Выпуск 03 от 28-Jan-11 Выпуск 02 от 21-Jan-11 Выпуск 01 от 14-Jan-11 |
ДОСУГ: истории хоговчан По лезвию бритвы ( глава 1) Глава 1. Умереть во имя… Когда мы есть, смерти нет; Когда есть смерть, нас нет. Игривые солнечные лучи проскользнули сквозь зеленую ажурную паутину сплетшихся ветвей дикого винограда. Они ласково коснулись тонких деревянных рам, служивших вместо наружной стены маленькому сельскому пабу, и задумчиво легли на круглый выщербленный стол, выставленный, благодаря затянувшейся жаре, на улицу. Тот нежный послеобеденный час был пропитан сладким благоуханием хризантем, превратившим соседскую клумбу в творение великого Пикассо, тяжелым запахом пыли, подобно пушистому ковру, покрывшей растрескавшуюся землю, и заманчивым ароматом готовящейся на гриле грудинки, заставлявшим посетителей с надеждой обращать свои взоры в сторону кухни и перебирать заботливо сервированные прислугой ножи и вилки. Стоит отметить, что людей в "Диком кабане" тогда собралось куда больше обычного, и запыхавшиеся официанты сбивались с ног в своих отчаянных попытках всем услужить. Потный коренастый хозяин прикрикнул на своего нерадивого помощника, едва не опрокинувшего поднос с яичным ликером, и, покряхтывая от зноя, вышел на свежий воздух. Ему было дурно: какое-то необъяснимое, мучительное предчувствие согнало его с теплой уютной постели, вынудило отказаться от привычной чашки кофе с ромом и теперь с завидным постоянством напоминало о чем-то неминуемом, непредвиденном, грозившем повлечь за собой крах всего, что было дорого, погубить то, что давало ему жизнь, и, возможно, даже отнять саму жизнь. Он боялся… И оттого роковым, похоронным звоном раздавался в его ушах задорный, полный безграничной радости смех тех, кто сидел сейчас в нескольких метрах от него и, казалось, не чувствовал ни малейшей опасности – трех молодых леди, чьи глаза довольно поблескивали в свете пылающего солнца, а лица говорили о том, что каким бы пугающим ни представлялось им будущее, они готовы были идти до конца, охраняемые своей спасительной звездой и… удачей. Анна вздрогнула от неожиданности и настороженно выпрямилась, когда две ее подруги внезапно расхохотались, оторвав ее тем самым от тягостных раздумий, в которые она была погружена. Стараясь не показаться невежливой или, что было бы еще хуже, привлечь к себе повышенное внимание, она слегка улыбнулась и придвинулась к столу, заставленному всевозможными деликатесами, баночками специй и бокалами. Снова погрузившись в атмосферу страха и неопределенности, она едва находила силы вести себя непринужденно и не давать спутницам повода сомневаться в своем душевном состоянии. Впрочем, на одну из них она могла целиком и полностью положиться, тем более, что та находилась не в лучшем положении, чем она сама. Тем более, что ее лучшая подруга Элизабет Уотсон – привлекательная шатенка, со спокойными и несколько наивными чертами лица, могла найти выход из любой ситуации. Напротив же Анны, на самом краешке стула, восседало почти эфемерное создание, с безупречной персиковой кожей, любовно подведенными миндалевидными глазами и пушистыми, благодаря новейшим достижениям косметологии, неимоверно длинными ресницами. - Какой кошмар! – с регулярными промежутками времени вскрикивало оно, поднимая кверху тоненькие бровки и всплескивая руками. - Нас хотят убить! Анна не имела привычки придавать хоть какое-то значение постоянным испугам чувствительной Кэтти, являвшейся, ни много ни мало, кузиной Элизабет, однако сейчас эти слова прозвучали отражением ее собственных мыслей. - Прочитай еще разок, - попросила она у Элизабет, отпивая маленький глоток сангрии и убирая со лба непослушные медово-рыжие пряди. Лиззи демонстративно округлила глаза и, мучительно сдерживая смех, снова развернула потрепанное и потерявшее свой вид послание, переданное им пять минут назад официантом. "Британское Министерство Магии Суссекское районное отделение города Брайтона От 15 июня 2003 года Уважаемые Мисс Андерсен, Мисс Леско и Мисс Уотсон В связи с информацией, полученной из анонимного источника и касающейся ваших персон, я, Корнелиус Фадж, Главный Министр Магии, вынужден пригласить вас на заседание в министерство, с целью обсудить некоторые возникшие вопросы. Прийти - в ваших же интересах, поскольку в противном случае вы подвергнете себя опасности, которую могли бы избежать, согласившись на встречу с нами. Наши люди будут вас ждать завтра в половину двенадцатого утра, на углу Северной улицы, у Пресвитерианской церкви". С почтением, Cornelius Fudge Дождавшись, пока она закончит, Анна с самым торжественным видом повернулась к Кэтрин и заявила: - Тебе суждено умереть смертью храбрых. - Значит, магия действительно существует! – охнула та. - А как же, - прошептала Элизабет. – Эти люди хотят твоей крови. Они будут тебя пытать! А потом сожгут на костре, как средневековую ведьму. При всех своих недостатках, Кэт не была настолько глупа, чтобы не понять, что ее разыгрывают. - Если это шутка, то ужасно глупая, - фыркнула она. - Почему? - невинным тоном осведомилась Элизебет. - Иногда такое случается. Люди нынче частенько пропадают. - Так что будь внимательна, не то тебя похоронят в общей могиле как Фантину, - не удержалась Анна, полностью игнорируя Лиз, стукнувшую ее под столом по коленке. Намек был ясен и жесток, но Кэт совершенно невозмутимо оправила складки на юбке и сделала маленький глоток ирландского кофе, после чего театрально закашлялась и объявила, что опьянела. Элизабет предпочла оставить этот комментарий без ответа и пододвинула к себе хрустальную вазочку с нежным французским пралине. Ей было стыдно за сестру и неудобно перед Анной, которой она обещала поговорить наедине об интересующем их обеих деле, а в итоге навязала общество недалекой и поверхностной Кэтрин. Привыкнув считать свою внешность вполне заурядной, Лиз куда больше внимания уделяла характеру, постоянно памятуя о словах отца, утверждавшего, что это и есть самое ценное женское приданое. Она, разумеется, знала, что дружеское участие, которым она окружала почти всех знакомых, неизменная доброжелательная улыбка, а также задорный взгляд удивительных ореховых глаз обеспечивают ей всеобщее расположение, но считала недостойным использовать внешность как оружие для достижения поставленных целей – то, чем так часто грешила Кэт. - Может, это опять твои подозрительные знакомые затеяли очередную шутку? – пытаясь разрядить обстановку, поинтересовалась Элизабет у Кэтрин. - А я, скорее всего, пойду, - мягко и неторопливо произнесла Анна, отвлекшись от рассматривания прибывших на площадь иностранных туристов, вооруженных солнечными панамками и фотоаппаратами. – Если это розыгрыш, мы ничего не потеряем, только, правда, опозоримся, но это не так страшно… В любом случае, маленькое приключение кажется сейчас совсем нелишним, коль скоро все наши развлечения замыкаются между пляжем, до боли напоминающим суп из-за обилия голых тел, и приятелями Кэт, отнюдь не похожими на академиков. Она замолчала, барабаня пальцами по растрескавшейся поверхности стола, почувствовав некоторое раздражении при мысли о бесцельно потраченном дне. Элизабет, всегда чутко улавливающая колебания настроения подруги, с интересом взглянула на нее, пытаясь отгадать причину ее дурного расположения духа. - Такими речами ты, наверняка, смутишь Кэт, – она не удержалась от ехидства, хотя очень долго считала, тем не менее, насмешку спутницей испорченных самодовольных людей и лишь спустя некоторое время обнаружила, что это еще и превосходнейшее средство образумить и привести в чувство тех, кто слишком глубоко замкнулся в себе, в частности Кэтрин и Анну, хоть и научившую ее этой хитрости, но отнюдь не неуязвимую. - Не может быть! – вдруг воскликнула Анна, радостно поднимаясь при виде затормозившей на соседней улочке патрульной машины. – Бруно! Анна не была ни любовницей Бруно, ни просто знакомой. И каким бы странным это не казалось окружающим, она всегда оставалась его самым верным и преданным другом. Порой она чувствовала нечто сродни горечи, когда видела его в компании с другими девушками, но, во-первых, она сама в свое время настояла, чтобы их отношения ограничились приятельскими, а во-вторых, Бруно принадлежал к числу тех мужчин, в жизни которых заметную роль играют исключительно две женщины: мать и сестра. За неимением последней, ее права взяла на себя Анна. Однажды заглушив в себе ревность, на которую она не имела права, она часто радовалась тому, что все его многочисленные любовницы проходили мимо сплошной чередой, не оставляя после себя никаких воспоминаний, в то время как она была той единственной, кого он ценил. Элизабет вздрогнула и обернулась на звук захлопнувшейся за кем-то дверцы автомобиля. Очевидно, настала пора отложить таинственное письмо и вернуться к нему позже, в более подходящий момент, ибо, несмотря на извечные шуточки подруг по поводу ее фамилии и обитания в Суссексе, она отнюдь не находила в себе черт великого сыщика и нуждалась в куда большем времени для раскрытия этой маленькой тайны. Заметив, что это действительно Бруно, Кэт вытянулась по струнке, встряхнула волосами, чтобы они как можно живописней легли на плечи, и приготовилась ждать. Но не успело пройти и секунды, как она вновь подскочила, повертела головой и принялась поспешно отодвигать стул, чтобы позволить Бруно, когда он окажется поблизости, рассмотреть ее стройные, затянутые в ликру, ножки. В своих стараниях она не учла лишь одного – сидящему сзади пожилому господину в старомодном костюме в полоску пришлись не по душе ее маневры, о чем он не преминул громогласно сообщить всему пабу. - Милая моя, – прогнусавил он, расстегивая ворот, спрятанный под худенькую сальную бородку. – Если тебе не надоест вдавливать меня в стол, то я, боюсь, потеряю сознание! От стыда и злости Кэт покраснела как рак. - Не забудь покусать губки, - ехидно посоветовала ей Анна, только что поймавшая взгляд Бруно и знаком попросившая его подойти. – От этого они становятся еще привлекательнее. Кэтрин благоразумно промолчала, но если бы кто-нибудь увидел сейчас ее глаза, он бы ужаснулся. Они горели адским пылающим огнем задетого самолюбия, и сейчас она была поистине страшна. Не смея сердиться на Элизабет, она всей душой ненавидела Анну. Это отнюдь не была неприязнь или отчуждение, а именно глубокая и искренняя ненависть, основанная на зависти, злобе и тайном признании чужого превосходства. Анна была ее постоянной соперницей. Кэт боролась с ней за внимание окружающих, за дружбу, за мужчин. В особенности, за мужчин. Между тем, Анна сильно уступала ей по внешности. У нее было спокойное, но выразительное лицо, небольшой, с горбинкой нос, слегка выдающиеся скулы и зеленые глаза. Кэт же, в свою очередь, была изумительна. Она была настолько красива, что, при ином характере, без труда добилась бы любой поставленной цели, однако чрезмерное употребление косметики, инфантильность и голосок обиженного ребенка превращали ее в куклу, которую никто не воспринимал всерьез. Более того, она была начисто лишена таланта, которым сполна обладала Анна: Кэт не умела вызывать в людях страсть. - Рад видеть тебя, Анна! – за их столик присел молодой черноволосый полицейский. – Здравствуйте, девушки! Ему было не больше 23 дет, но форма, делавшая его старше, и правильные черты умного лица в сочетании с темными лучистыми глазами дополняли образ неотразимого молодого человека. Анна, неподдельно обрадовавшаяся их встрече, приподнялась, целуя его в щеку. - Как ты здесь оказался? – рискнула спросить Кэтрин, изо всех сил стараясь казаться незаинтересованной. Бруно не ответил, неопределенно пожав плечами, потому как в тот самый момент Анна протянула ему зажигалку, давая прикурить. Полицейский затянулся и выпустил в небо бесцветный горьковатый дым. - Служба, - коротко пояснил он чуть позже, стряхивая пепел с сигареты в массивную круглую пепельницу и довольно откидываясь на стул. – Или шестое чувство, подсказавшее, что я встречу вас здесь. Анна медленно подняла на него глаза, но ничего не сказала. - Конечно, совсем забыл, - спохватился полицейский, вынимая из-под полы пиджака небольшой, но, видимо, тяжелый сверток, который она мгновенно спрятала в сумочку, не посчитав нужным как-либо прокомментировать происходящее. - Я очень тебе признательна, - проговорила она. Окончательно раздосадованная ее скрытностью Кэтрин посчитала было необходимым вмешаться, но, к счастью, Лиззи удалось ее опередить, предотвратив неловкую ситуацию. - Разве они не нарушили правила? – спросила она, указывая на стремительно вывернувший из-за поворота черный фургон с тонированными стеклами и неожиданно замерший на площади, у ратуши, прямо напротив "Дикого Кабана". Бруно не нашел в себе особого желания заниматься этим делом, замечательно устроившись в приятной обстановке, но, вспомнив суровое лицо шефа, все утро инструктировавшего подчиненных по поводу их долга перед Фемидой, тяжело вздохнул и знаком попросил напарника, все еще томившегося в душном салоне седана, призвать зазнавшегося водителя к порядку. Никто из посетителей паба, меж тем, не обратил на мрачный фургон внимания. Изнуряющая ленивая жара полностью завладела их мыслями. День устал от удушающего тяжелого зноя. Дремали посаженные в сквере неподалеку липы, сонно переговаривались между собой глухие колокола кафедрального собора, и мирно квохтали сизокрылые голуби, нежась на пропитанных теплом камнях. Но жестко и молниеносно оборвалась эта сказочная идиллия. Замешкавшись на мгновение, зло призвало-таки своих слуг. С грохотом отскочила дверь фургона, выпуская их на свет. Ни один из мирных, добропорядочных горожан, пришедших в паб, чтобы отдохнуть за кружкой светлого эля от назойливых проблем, не понял, за что настигла его смерть. Словно огненная волна пронеслась над площадью, сметая все на своем пути. Никто не знал имени человека, руководящего беспощадными, одетыми во все черное убийцами. Ни Лиз, ни Кэт, ни даже Анна, поваленные, благодаря молниеносной реакции Бруно, на пол, не слышали голоса автоматических очередей и мучительных стонов умирающих, они лишь вдруг осознали какую великую, неоспоримую ценность представляет жизнь, которой сейчас их хотели равнодушно лишить. - Дьявол, - пробормотал Бруно, краем глаза замечая, как одна из черных фигур двинулась к их перевернутому столику. – Они идут сюда. Им нужны вы! Бегите! Кэт вскочила первая, увлекая за собой и Элизабет. Анна и полицейский бросились следом. Опешивший было убийца, предполагавший найти их ранеными или убитыми, хищно зарычал и, прошипев что-то своим сообщникам, кинулся за беглецами. Они мчались вперед, не разбирая дороги, не решаясь обернуться. Позади отчетливо раздавался гулкий топот – преследователи не отступали от них ни на шаг и почти дышали им в спины. Дальше, дальше, мимо побледневших от страха прохожих, по лабиринтам булыжных мостовых, и лишь ветер упорно хлестал их по раскрасневшимся щекам. - Сюда! – выкрикнул Бруно, завернув у центрального банка налево и успев отыграть у убийц несколько быстротечных секунд. – Сворачивайте в переход! Оттуда к докам! Спрячьтесь у причала! Кэтрин, заливаясь слезами, схватила Лиззи за руку и потянула в указанном направлении. Их дыхание прерывалось, ноги то и дело грозили подкоситься, но то, что звалось боязнью смерти, безудержно гнало их прочь, туда, где скрывалось заветное спасение. - Скорее, Бруно! – Анне показалось, что она упадет без сил от отчаяния, когда тот, кто был ее верным другом, кто развлекал ее холодными зимними вечерами рассказами о грабителях и налетчиках, и кто совсем недавно беззаботно сидел с ней за одним столиком, вдруг остановился как вкопанный, заряжая пистолет. - Беги! – он задрожал, ощутив близость убийц. – Я задержу их! Беги! Анна словно приросла к земле, словно в замедленной съемке наблюдая, как три зияющих дула нацеливаются на него. - Убегай! – хором закричали Бруно, Лиззи и Кэтрин, но гром автоматов заглушил их слова. С бесстрастным лицом, пустыми глазами Анна смотрела, как полицейский содрогнулся, как его форма стала пропитываться кровью, ноги подкосились, и, не в силах больше устоять, он ухватился слабеющей рукой за кладку какого-то здания. - Я… я… - прошептал он со странной, почти дьявольской усмешкой. И тут же смерть решительно и резко набросила на него свое гибельное покрывало. Одна из безжалостных, неукротимых пуль попала ему прямо в сердце… Для Бруно все было кончено. - Беги!!! – вновь истошно закричала Элизабет, не сдвинувшаяся бы и с места без подруги и с ужасом заметившая, как по стене напротив заскользили таинственные тени. Анна вздрогнула от неожиданности, словно возвращаясь к реальности. Пустота, окружившая ее, забрала все силы. Она сделала было шаг к погибшему, поддавшись внезапному порыву, но на полпути передумала и бросилась к подругам. Бруно уже не было на земле, вечность приняла его в свои объятия, но те, кто остались, всей душой жаждали спасения. Полицейский знал, что говорил, они улизнули из цепких лап коварной смерти. Недовольная поражением, гнусная и подлая, она вернулась на тихую площадь, где все было по-прежнему спокойно и где время смиренно отступило, не смея идти вперед. Солнце со своего величественного трона взирало на залитый теплой, еще сочащейся кровью, уютный паб. В нем не раздавалось ни звука, и даже стены затихли, удерживаемые онемевшими губами. Среди нагромождения исковерканных стульев виднелся серый, с отчетливыми бардовыми пятнами, бок бродячей собаки, застреленной шальной пулей; жалко и умиротворенно покоилась на руле голова второго патрульного, и мертвые глаза его смотрели в растрескавшееся лобовое стекло. Раскинув руки словно в последней молитве, среди перевернутых, разбитых на мелкие осколки дорогих фарфоровых сервизов, привезенных из далекой Индии, лежал цветущий хозяин "Дикого Кабана", и лицо его хранило еще ужас, нашептанный ему провидящей судьбой и воплотившейся в демона, по имени рок… Ortaine Корреспондент |
Комментарии читателей