Глава 2. В Министерстве

Прошлое туманно, потому что его уже нет,
Будущее – потому что его еще нет.

Светало. Ночь прошла на удивление быстро. Не успело еще алое солнце сладко прикорнуть на перине из молочно-пепельных мягких облаков, как веселый говорливый птичий хор завел свою жизнерадостную песню. Он разбудил его, призывая расстаться с обманщиком Морфеем и вновь возвратиться на причитающееся место, разогнав самодовольные сырые сумерки, обосновавшиеся было над спящим затихшим городом. Море вдали осветилось слепящим золотым сиянием, и тьма расстаяла, уступая небо его законному владыке.
Хитрый бесформенный туман попытался укрыться в маленьких тесных двориках, но скоро признал свое неминуемое поражение и растворился бесследно, всплакнув на прощание и омыв зелень своими кристальными слезами.
Звук приглушенных легких шагов раздался в тенистом переулке, и вскоре из-за поворота показались три бесцельно бредущие фигуры. Их лица были утомлены, но каким-то странным огнем горели глаза, под которыми пролегли глубокие голубые тени.

Город медленно оживал, наполняясь шумом спешащих вдаль машин и суетой деловых людей. Старинные часы на ратуше уже мерно пробили одинадцать раз, когда три усталые спутницы остановились, наконец, передохнуть в самом укромном уголке дикого, заросшего неухоженными плодовыми деревьями, парка.
— Слава Богу, что родителей здесь нет, - прошептала Кэтрин, почти падая на траву и рассеянно перетягивая свои роскошные темные волосы резинкой. – Боюсь только, что могут пострадать наши друзья.
— Твои друзья, - хмуро поправила Элизабет.
Ночь бодрствования не пошла ей на пользу, и единственным ее желанием было закрыть глаза и очутиться в прежнем уютном Брайтоне, ставшем ей теперь таким чужим. Она вздохнула, искоса глядя на Анну, прислонившуюся спиной к толстому, покрытому мхом стволу. За всю ночь она не произнесла и десятка слов и курила, не переставая, одну сигарету за другой, словно не слыша жалоб Кэт, которой становилось дурно от запаха табака.
Элизабет, казалось, выглядела куда лучше других девушек. Она была, разумеется, необычно серьезна и сдержанна, но отчетливо понимала, что падать духом им не пристало, а значит, борьба должна продолжаться. Их с подругами изобретательности никогда бы не хватило, чтобы обмануть тех, кто привык безжалостно и хладнокровно лишать людей жизни, а это значило, что необходимо было либо сдаваться властям, либо бежать прочь из города, но если в случае Анны Лиз расчитывала на нее, как на саму себя, понимая, что всегда найдет в ней помощь и поддержку, то для Кэт предстоящие испытания грозили обернуться настоящей трагедией, ибо она слишком привыкла к размеренной жизни, чтобы суметь приспособиться к тому, что их ожидало.

Словно подтвердив это, Кэтрин красноречиво вздохнула, поджала под себя ноги и уселась поудобней, но, по-прежнему, очень прямо напоминая Лиз Богородицу с иконы: с таким же кротким и печальным взглядом, направляемым куда-то в пустоту. Со свойственной ее натуре чуткостью, она с ужасом представляла, что же должна чувствовать Анна, лишившись Бруно. Однако, расстраиваясь до крайности, она, тем не менее, ни на дюйм не приближалась к истине, твердо понимая лишь одно: на Анну события вчерашнего дня оказали какое-то странное, необъяснимое влияние, потому как она, без капли притворства, казалась невозмутимой и отстраненной.
— Ты любила его? – нерешительно спросила Кэт, предоставляя подруге шанс оправдаться.
Анну, похоже, очень удивил ее вопрос. Словно очнувшись из небытья, она подняла на нее свои внимательные глаза и грустно усмехнулась.
— Нет, - солгала она.
От возмущения Кэт театрально приподняла брови и попыталась привлечь внимание Лиззи, спеша поделиться с ней этой ошеломляющей новостью.
Та же не усмотрела ничего экстраординарного в сказанном Анной. Она упорно молчала, словно дожидаясь чего-то: если раньше у Анны возникали проблемы и ситуация запутывалась до крайности, она всегда просила не торопить ее с объяснениями, а дать собраться с силами и самой завести разговор. Элизабет никогда не считала нужным прислушиваться к этой диковинной просьбе, казавшейся ей абсурдной, но сегодня она сделала исключение, справедливо полагая, что в ином случае подруга потеряет контроль над собой, расплачется, и тогда трезво смотреть на вещи им станет совсем сложно.

Она не прогадала: уже через несколько минут подруга расправила плечи, встряхнула волосами и улыбнулась.
— Надо идти в полицию, - не терпящим возражений голосом заявила она. – В противном случае, мы сами себя загоним в западню.
Элизабет только этого и ждала. Целиком и полностью поддерживая это решение, она предпочла, чтобы его высказала все-таки Анна, так как, исходи это из ее собственных уст, Кэтрин, наверняка, вмешалась бы, приводя гору аргументов против этой идеи.
— Нас могут арестовать, - слабо запротестовала Кэт. – Без лишних рассуждений посадят в камеру до выяснения следствием подробностей. Вы этого хотите?
— Тебе не повредит несколько ночей провести на жестких нарах, - ехидно сообщила Анна, полностью приходя в себя, - опять же, спина болеть перестанет. Ты же не станешь опровергать предписания врачей?
— А от укусов клопов улучшится кровообращение, - добавила Элизабет. – Так что кругом одни плюсы!
Окинув обеих гневным взглядом, Кэтрин поднялась и направилась к старой проржавевшей калитке. Ее подруги двинулись следом.
Воздух, тем временем, уже успел изрядно прогреться. Становилось жарко, так что волей-неволей им пришлось убавить шаг и пойти медленней.
Огибая трех сгорбленных старушек в цветастых, но вылинявших платках, о чем-то оживленно судачивших на перекрестке у бывшего здания библиотеки, Элизабет вдруг почувствовала, как какое-то смутное и нехорошее подозрение закрадывается ей в душу. Что-то настораживало ее, какое-то туманное воспоминание. Но, поскольку ей никак не удавалось угадать смысл этого таинственного предзнаменования, она уповала лишь на свое воспаленное и разыгравшееся воображение.
— Только не это! - вырвалось у нее, когда из-за флигеля библиотеки вынырнул острый шпиль с крестом, и в следующий миг они вышли на небольшую круглую площадку, слева обрывавшуюся бетонным забором, у которого собралось еще несколько пожилых женщин. – Месса закончилась.
Кэтрин страдальчески обернулась направо, замечая и группу оборванных нищих, присевших на каменные, выщербленные временем ступени, и полного человека в черной рясе, перебиравшего четки у входа, и массивные деревянные двери с выгравированным на них распятием.
— Пресвитерианская церковь, - упавшим голосом сообщила она.
— Опять они, - воскликнула Элизабет, замечая, как в нескольких метрах от них остановился роскошный темно-синий линкольн со сверкающим, как зеркало, капотом.
Двери пассажирских сидений с легким щелчком отворились, и из салона вышли сразу трое человек, одетых во все черное.
Не сговариваясь, подруги развернулись и бросились бежать, только сейчас понимая, в какую ловушку попали. Однако, прямо перед ними из аллеи вывернула семерка BMW оливкового цвета. Водительское стекло поползло вниз, и из глубины машины мягкий баритон произнес:
— Будьте так любезны проследовать с нами.
— Он вежлив, как клерк из министерства финансов, - фыркнула Элизабет, возвращаясь к линкольну и удобно устраиваясь на широких, обтянутых кожей, сиденьях.
— Я не знала, что ты имеешь доступ к госбюджету… Наверное, поэтому балланс не сходится! – Анна придвинулась к ней, освобождая место для Кэтрин, которая никак не могла взять в толк, игра это или реальность.
В любом случае, шутки подруг казались ей неуместными, и она с куда большей охотой послушала бы их, обсуждающих похищение.
— А если они сектанты? – сменила тему Анна, стараясь в зеркале рассмотреть лицо водителя.
— Сделаем вид, что со всем согласны, - подумав, решилась Лиззи, - в крайнем случае вручим им Кэт в качестве залога.
Уловив обрывок последней фразы, человек с переднего сиденья повернулся и посмотрел на них, как на помешанных, заставив подруг осечься и надолго замолчать.

Они ехали уже как минимум два часа. Брайтон остался далеко позади, и местность, открывавшаяся их взглядам, была совершенно незнакомой. Они удалялись от побережья, петляя меж диких, заросших вереском, холмов, углубляясь все дальше на север.
Наконец, минув небольшой лесок, водитель переключил скорость, убавил газ и подъехал к огромному квадратному зданию с потрескавшимися серыми колоннами, высокими, как будто, готическими окнами и плоской, крытой черепицей крышей, окруженному с одной стороны мелководным, затянутым ряской, озером, а с другой – красивой ухоженной аллеей из подрезанных еще зимой каштанов.
"Полное смешение стилей", - думала Элизабет, выбираясь на улицу и полной грудью вдыхая сладкий, пахнущий медом, воздух.
Анну же занимал несколько иной конспект планировки. Внимательно рассматривая фасад, она надеялась получить как можно более полное представление о расположении комнат, полагая, что при побеге эта информация окажется отнюдь немаловажной. Тем более, что карнизы вполне позволяли пройти одному человеку, а сбоку пробежала стальной змеей водосточная труба.
Кэтрин, в свою очередь, слушала разлаженный лягушачий хор и все больше грустнела. Не обладая таким неистощимым запасом энергии и оптимизма, как ее подруги, она колебалась, сомневаясь, какую манеру поведения выбрать, и, с опаской оглядываясь кругом, едва нашла в себе мужество покинуть машину.
Понимая в глубине души, что Лиззи и Анна не меньше ее самой скорбят о Бруно, она, тем не менее, считала их действия неприемлемыми, потому как не умела, в отличие от них, отказаться от воспоминаний, как таковых, выжидая, пока боль притупится, а страшные сцены изгладятся из памяти.
— Роберт, - раздался знакомый баритон, - проводи их к патрону!
Кэтрин вздрогнула от неожиданности и отступила к Лиз, которая во все глаза рассматривала приятного молодого человека с черной полоской усиков, твердой, уверенной поступью военного приближавшегося к ним.
— Мое почтение, - как ни в чем ни бывало начал он, заставив Анну и Лиз удивленно переглянуться.
— Кто вы такой? – не слишком церемонясь, поинтересовалась последняя.
— Мне очень жаль, но…
— Должность? – нашлась Анна, перебивая его и хмурясь, как Наполеон при Ватерлоу.
— Аурор, - сдержанно произнес молодой человек, препровожая их вверх по мраморной лестнице, на третий этаж, минуя многочисленные кабинеты и скрывавшиеся за высокими стеклянными дверьми залы.

Несколько раз им на пути встречались и другие ауроры, легко распознаваемые по длинным черным мантиям, сшитым из довольно дешевой ткани, и бесстрастным, как у античных статуй, лицам.
Узкий коридор, украшенный лишь красной ковровой дорожкой на полу, двумя – тремя журнальными столиками вдоль стен и полыхающими каким-то неестественным синим пламенем факелами, завернул в последний раз, и они оказались прямо перед цельными металлическими дверями, на которых была аккуратно прилажена табличка, гласившая "Корнелиус Фадж, Министр Магии, лицензия три икса десять".
— Войдите! – от стены отделился коренастый человек, похожий на стражника, и ловким движением повернул ручку на себя.
Уже в следущее мгновение Кэтрин, Элизбет и Анна оказались лицом к лицу с седеньким, забавным человечком, с глазами-щелочками, длинным широким носом и немного озадаченным выражением лица.
— Он выглядит точь-в-точь, как капибара, - шепнула Анна Элизабет.
Вспомнив одну из научно-познавательных передач про этих водосвинок, та едва удержалась, чтобы не расхохотаться в ответ на вопросительный взгляд министра Магии.
— Присаживайтесь, - развел он руками, кивая в сторону трех соломенных стульев у низкого письменного стола, заваленного грудой разноцветных папок и какими-то бланками.
Не торопясь выполнять эту просьбу, Анна постаралась незаметно оглядеться. Однако в убранстве комнаты не было ничего любопытного: у стола стоял стеклянный книжный шкаф, чуть подаль – этажерка, частично закрывающая неиспользуемый летом камин; напротив виднелся массивный секретер, некогда покрытый золотой краской, но нынче облупившейся. Рядом у окна, спиной к ним, стояла высокая, хорошо сложенная женщина с пушистыми рыжими волосами, более светлыми, чем у Анны, но примерно одной и той же длины. Не успели подруги сесть, как она щелкнула пальцами, и все факелы в кабинете зажглись всё тем же странным огнем.
— Сказать по правде, - заговорил Фадж, - я долго готовился к нашей беседе, но сейчас даже не знаю, с чего начать.
— Попробуйте сначала, - услужливо посоветовала ему Лиззи.
— Да, да, - он заломил руки и принялся ходить кругами. - То, что я скажу, вероятно, вызовет у вас недоверие.
— Уже вызвало! – поджала губы Анна, питавшая неоспоримую неприязнь ко всякого рода подозрительным учереждениям, вроде этого.
— Тсс! – зашипела на нее Лиз, предоставляя министру возможность продолжать.
Тот резко подошел к столу и плюхнулся в продавленное кресло, зацепив при этом крайнюю стопку бумаг. Верхний листок взмыл в воздух, а после плавно приземлился к ногам Анны. Она подобрала его, намереваясь вернуть Фаджу, как вдруг ненароком прочитала: "Досье Лефранка, дело 123, база ОМПОН (Отряд Магической Полиции Особого Назначения)" и не могла не признать, что очутилась среди сумашедших, свято верящих в волшебство.
— Благодарю! – министр магии буквально вырвал досье у нее из рук и тщательно спрятал его среди каких-то отчетов. – Могу я, наконец, говорить? – уже раздраженно спросил он.
Кэт едва заметно кивнула. Зная о Сицилийской защите, к которой сейчас прибегли ее подруги, так же мало, как о нападении вообще, она предпочла вести себя тихо и не выводить из себя этих людей.
— Итак, - скороговоркой заговорил Фадж, лишая Лиз и Анну возможности вмешаться, - существует мир магов, к которому принадлежим мы, и мир магглов, то есть людей, лишенных волшебных сил. Вы понимаете, я надеюсь, что последние об этом не усведомлены, - он замер, чтобы отдышаться, а заодно протел взмокший лоб. – Из одного анонимного источника в Провансе мы получили информацию, что некто попытается вас убрать. В принципе, это ему вчера почти удалось. Если вы спросите о причине, - он выразительно посмотрел на Лиззи и Анну, - то ответа я вам дать не могу. Мы даже не предполагаем, зачем вы могли ему понадобиться. Ясно одно: в вашем мире вы оставаться не можете, а поскольку наш долг – вас защитить, я предлагаю свой загородный коттедж в Кенте в ваше полное распоряжение. Помимо вас там будут находиться охранники, два надежных аурора, кухарка и дворецкий. Как вы на это смотрите?
— Псих, - пробормотала Элизабет.
— Сектанты, - вторила ей Анна.
— Что же, вы нас в клетку посадите? – в первый раз подала голос Кэт, которую всеобщие проявления этой болезни все-таки вывели из себя. – А потом зарежете?
— Хватит нести полную чушь, - Анна вскочила на ноги и отпихнула стул в сторону, больше всего в этот момент напоминая рысь. – Я не знаю, вы ли подстроили вчерашний налет, но это и не столь важно. Мы предоставляем вам шанс сходить с ума в вашей чертовой конторе самостоятельно. В полицию мы сообщать не будем. Вы, в свою очередь, немедленно нас отпускаете, и чтобы без всяких шуток, даете нам машину и успокаиваетесь. Понятия не имею, как в ваши больные головы пришла мысль притащить нас сюда, но вот только ничего у вас не выйдет!
— Я Вам битый час толкую, мисс Леско, что все намного более серьезно, чем Вы думаете. Магия действительно существует! – попытался образумить ее Фадж.
— Докажите! – Элизабет откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
— Замечательно! – обрадовалась Анна. - Превратите… - ее взгляд упал на тяжелый медный подсвечник, – вот это в… колибри!
— Или канарейку, - Лиззи подавила зевок, - на Ваш выбор.
Министр чертыхнулся, проклиная их недоверие, но вытащил-таки из-под плаща тонкую 12-тидюймовую палочку. Взъерошив жиденькие волосы у себя на макушке и пробормотав нечто невразумительное, Фадж вдруг взмахнул ею над подсвечником. Примерно с секунду ничего не происходило, но затем раздался слабый хлопок, и со стола взметнулась маленькая яркая птичка с длинным изогнутым клювом и переливающимися всеми цветами радуги перьями. С почти лихорадочной частотой перебирая крошечными крыльями, она пулей пронеслась над ошеломленными подругами и выпорхнула в открытую форточку.
— Впечатляюще, - первой молчание нарушила Лиззи, не успевшая, тем не менее, еще толком опомниться. – Очень похоже на правду.
Услышав это, несчастный министр с отчаянием закатил глаза, а Элизабет не придумала ничего лучше, как добавить:
— Замечательно сработано. Она была почти как живая.
— Свет и зеркала, - тем временем думала Анна.
Подруга, похоже, угадала ее мысли, но взглядом дала понять, что этот ненормальный дед настроен вполне миролюбиво, так что согласие отправиться в коттедж не должно принести им особого вреда. Лиз уже собралась проинформировать об их решении Фаджа, как вдруг ее перебила извечная тихоня Кэт.
— Так значит, Вы – волшебник?!! Настоящий!!! – охнула она, широко раскрывая глаза от восторга и своей искренностью сражая престарелого министра наповал.
Он мгновенно расплылся в слащавой улыбке, выпятил вперед грудь, отчего стал похож на лягушку-квакшу и закивал.
— Миссис Кэтрин Фадж звучит отвратительно, - шепотом заверила подругу Лиззи, - лучше соглашайся на роль содержанки – это прибыльнее.
— Если его покрасить и помыть, он будет ничего, - немедленно подхватила Анна, ни на мгновение не поверившая в фокус с птицей, но целиком и полностью поддержавшая идею Лиз переехать в Кент, тем более, что в случае отказа, их вряд ли оставили бы в покое. – А диета из транквилизаторов поможет ему забыть о волшебстве.
Это было слишком даже для Кэт, всегда терпевшей до последнего. Не выдержав, она резко вскочила, испугав при этом Фаджа и заставив его отпрянуть в сторону.
— Дом будет целиком наш? – уточнила она, силясь побороть раздражение. – Вы обещаете, что нас не тронут?
— Конечно! Конечно! – засуетился он, всем своим видом демонстрируя, что утомительная аудиенция завершена. – Мои люди отвезут вас. Ни о чем не беспокойтесь! Я навещу вас на следущей неделе.
— Я испеку в Вашу честь яблочный пирог, - ехидно заявила Анна, отродясь не умевшая готовить и обладавшая редким даром портить любой продукт, стоило ему попасть в ее руки.
Министр, само собой, не усмотрел в сказанном ничего обидного и радушно обернулся к дверям, возле которых уже ждали Кэтрин и Лиз, желавшие извиниться и загладить свою вину.
Их вид заставил Анну с усмешкой покачать головой, но едва ее взгляд напоследок упал на министра, как ее настроение изрядно подпортилось. Она любила смеяться над глупыми, недалекими людьми, вроде него, но сейчас настала пора позабыть о шутках. Все оказалось намного серьезней, чем они предполагали, и теперь осмотр министерства и хотя бы поверхностное ознакомление с его делами превратилось для нее в дело первостепенной важности.

Глубоко погрузившись в эти размышления, она попыталась придумать план, позволивший бы осуществить ее дерзкое намерение, но, опасаясь вызвать подозрение у присутствующих, в полном молчании вышла вслед за подругами, которые под предводительством Роберта и незнакомого круглощекого аурора направлялись на первый этаж.
— Ты в самом деле поверила? – настойчиво выпытывала Лиззи у Кэтрин. - Что на тебя нашло?
— Я не считаю это поводом для ссоры, - пожала плечами девушка. – Но и не разделяю твоего скептицизма. Я сидела ближе всех и могу тебя заверить, никаких махинаций с его стороны не было.
Лиз начинала сердиться, однако почти всю дорогу Роберт находился от них в самой непосредственной близости, поэтому от оскорблений в адрес Фаджа и негодований по поводу легковерности Кэт пришлось отказаться.
— Он, небось, все заранее спланировал. Недаром же там подсвечник стоял, - она заговорила, только оказавшись в просторном вестибюле, где не было посторонних и все до одного стула, из раставленных по периметру помещения, пустовали.
— Опомнись! – осадила ее Кэт. – Где мы находимся? Ты географию в школе учила? На карте в этой местности нет озер. Здесь все по-другому и люди, какие-то, особенные.
— С тобой невозможно разговаривать, - махнула рукой Лиззи.
Ее особенно злил тот факт, что Кэт переметнулась в стан этих сумашедших, что означало, в их руках есть действительно сильное средство воздействия на психику людей и управления их волей. Кэт – первая, кто же следущий? Она обернулась, надеясь найти союзника в лице Анны, однако той нигде не оказалось, и, с отчаянием оглядываясь по сторонам, Лиз неожиданно поняла, что ее худшие опасения стали сбываться.
— Куда вы ее подевали?! – она набросилась на Роберта и яростно вцепилась в его мантию. – Думали рассказать нам сказок и на том успокоиться? Не выйдет. Где она?! – зашипела она прямо в лицо несчастному молодому человеку, тщетно пытавшемуся вырваться.
— Я не знаю, о ком Вы…
— Отвечай, а не то я разнесу ваше дурацкое министерство, - негодовала Лиззи, полностью превратившись в неуправляемую фурию. – Вы нас сюда заманили чтобы убить? А? Отвечай!
Аурор судорожно дернулся, но это не привело к успеху, потому как нежная, хрупкая Лиззи впилась в него с упрямством и ожесточенностью бультерьера.
— Антоний… - из последних сил позвал аурор.
— Сейчас тебе сам Цезарь не поможет! – рявкнула она, загоняя бедолагу в угол. – Что вы сделали с Анной?
— Мисс, я прошу… мисс… - Роберт, которому было приказано охранять девушек до самого коттеджа и следить, чтобы с ними ничего не приключилось, побоялся ослушаться министра магии и только слабо сопротивлялся.
— Кто это за Анна? – стоя от них на почтительном расстоянии, поинтересовался круглощекий.
— Моя подруга! – Лиззи залепила звонкую пощечину Роберту и яростно посмотрела на Антония. – Если ее сейчас не вернут, я вам обоим выцарапаю глаза!
Аурор ни на миг не усомился в том, что она выполнит свою угрозу, поэтому со всех ног бросился наверх, подгоняемый криками Лиззи и жалобными увещеваниями своего коллеги, предчувствуя, что если девчонка не будет найдена, шеф отправит его работать маггловским сантехником в контору своего кузена Джоша Фаджа.