От редакции. Близится к завершению повествование 1-й книги. Автор интересуется у читателей EOXC, стоит ли готовить к публикации 2-ю книгу, так как это займет какое-то время?

начало тут

- Она была так спокойна, - рассказывал Олеч, усевшись на пол у ног матери. – Я увидел в ней истинную дочь веды. И я ослабил контроль. Никогда себе этого не прощу! Она стояла здесь, молодая, светлая, такая беззащитная…
- Ты ее любишь, - с печальной уверенностью сказал Велимир. – Просто любишь.
Тина испуганно и изумленно смотрела на мужа:
- Она же его сестра!
- Отец прав. Я сам только сегодня понял. Вот здесь, когда проклинал себя. Я оставил ее на Земле семилетней девчонкой – она пошла в школу и вместе с Итором каталась на животе с грязной горки. А через полгода я встретил гордую сумрачную красавицу. Я искал и не нашел в ней прежнее дитя.
- И снова во всем виновата я, - подвела итог Тина, но тут новая мысль пришла ей в голову. – Олеч, а чем она поклялась? Огнем, именем, жизнью?
- Да, и еще, - он облизнул сухие губы и скороговоркой добавил: - жизнью твоего мира.
- Моего мира?
- Да. Ты ведь всегда говорила – дороже всего родина. Потому Земля…
- Земля? Она сказала «Земля» или… или как-то иначе? – допытывалась Тина, и Велимир заметил в глубине ее глаз знакомый красноватый огонек.
- Сейчас… я могу сказать точно… подожди…- Олеч прикрыл глаза, щелкнул пальцами. – Вот. «А также жизнью мира матери моей».
- Хвала Небу! Валгалла не получит ее навсегда, - вскочила Тина. – Где она сейчас?
- Див устроил праздник.
- Мы идем туда? – поднялся Велимир.
- Нет, подожди. Дай мне подумать. Здесь нельзя ошибиться, - она замолчала на несколько секунд, тряхнула головой. – Да, я пойду туда. Но вы останетесь здесь, оба. Вел, Стас рассказывал о допросе шамана…
- Это методы Лера. Не очень этичные…
- Стаса от них покорежило. Но, надеюсь, ты не откажешься проконтролировать своего сына?
- Олеча?
- Мне не нужна сейчас еще одна истерика. Кроме того, он провинился.
- Да, я это заслужил, - закусил губу Олеч. - Принимаю наказание.
- Не наказание, а помощь. Ложись, - она надела юноше на голову обруч синей энергии и подала мужу такое же кольцо. – Можете мило поболтать и пожаловаться друг другу на жизнь.

Шангир зачарованно следил за метущимся танцем Наташи. Казалось, взмахни она сейчас руками, взлетит, как птица, как синяя душа белого глиана – вестника смерти. Буря все ярилась за стеной, в ней явственно слышались и рыдания, и смех, и торжество. Но вот что-то новое прокатилось над притихшим залом. Сначала юноша даже не понял, что слышит уже не звук грозы, а искусно вплетающийся в ее рев голос флейты. Вот он зазвенел ниже, более певуче и протяжнее, словно отстав от завываний ветра, выводя какую-то свою тихую и немного печальную мелодию. Черная фигурка в круге света двигалась все медленнее, забыв о ритме дождя, подчиняясь уже лишь этой новой таинственной и тревожной песне. Ребята в зале зашевелились, отпущенные злой волей Валгаллы, подняли головы, отыскивая источник музыки. Под самым потолком, снижаясь неспешными кругами, парил маленький серебристый дракон. Его легкие и, казалось, такие ненадежные крылья мягко светились, совершенно не отражая, однако, желтого сияния свеч. Он-то и пел эту песню, остановившую буйный танец валькирии. Вот дракон опустился совсем низко, чуть не задев крылом по голове Шангира, мелодия совсем замедлилась и затихла. Наташа остановилась, все так же подняв руки к небу. Дракон скользнул совсем близко от нее, на какое-то мгновение завис в воздухе и приземлился, укрыв черную фигурку своими сияющими крыльями, потом развел их в стороны, словно желая показать, что с девушкой ничего не случилось, последний раз успокоенно свистнул… и исчез. На его месте стояла невысокая женщина в зеленом охотничьем костюме.
- Мама! – воскликнула Аля, но Тина предостерегающе подняла руку:
- Не шумите! – и подставила плечо вышедшей из транса дочери. – Не шумите, я говорю. Мне жаль, что ваш праздник безнадежно испорчен. Свобода и сила серебряных могут вскружить головы, но сейчас послушайтесь меня.
- Но что это было? – подавляя дрожь, спросила Меритт. – Нас что-то придавило к земле, древнее и страшное. Нечеловеческая воля.
- Над селением воет Валгалла, - был ответ. – Вы попали под ее влияние и под гипноз танца валькирии.
Веда сняла с дочери невзрачное резное ожерелье, и кто-то испуганно охнул, когда черное дерево ярко блеснуло в сиянии свеч.
- А теперь, господа, расходитесь по домам. Я надеюсь, что у вас хватит мудрости не болтать об увиденном вслух. Итор, Ярослав, Шангир, вы мне нужны.
Юноши подбежали к ней. Она указала им на пол у своих ног, но они садиться не стали, а опустились на одно колено, словно пажи, ожидающие приказаний королевы.
- Вы полностью впали в феодализм, - недовольно нахмурилась веда. – Но, может, это и полезно. Мы влипли в неприятную историю, и через час об этом будет знать все племя. Не возражайте, болтать все равно будут. Поэтому поступаем так: Ярослав, присмотри за Алькой, она слишком взволнована. Попроси Елену все рассказать матери. Пусть араиры свяжутся с вождем. Найди Талгара – он мечется по селению без седла и узды. Готовь серебряных к походу. Ну, беги.
Юноша действительно побежал, схватил за руку стоявшую неподалеку Альку, кивнул сестре и, что-то быстро объясняя обеим, повлек их к выходу. Тина продолжала распоряжаться:
- Итор, предупреди все миры – возможна вспышка активности и ураганы. Отец у Олеча, постарайся, чтобы их не беспокоили. Я просила Яра, но за сестру отвечаешь мне ты. На всякий случай оседлай Таура, Кай-Яра и Олечева Чона. И своего не забудь. Собери у меня через час старших предводителей эрханов. Иди, Ит.
Юноша встал, поклонился и ровным шагом вышел из зала, уводя с собой всех задержавшихся серебряных. Тина обратилась к Шангиру:
- Вставай. Помоги нам дойти до выхода. Гроза уходит.
Медленно они прошли через зал, протиснулись через узкую прихожую. Веда остановилась на пороге, левой рукой прижимая к себе дочь.
- Шанги, как самый разумный, присмотри за Ярославом. Вся эта каша заварилась из-за него. Будет глупо потерять его теперь. Скажи отцу, пусть поднимает племя. Стас ему все объяснит. А матери скажи, что я у Люас, но больше никто об этом знать не должен. Эй, что там шумит в зале?
Юноша посмотрел в глубину прихожей, а когда вновь обернулся к Тине, ее уже не было, лишь высоко в небе, среди разбредающихся туч, сверкнула крыльями искорка белого огня, стремительно удаляясь на юго-восток.

Домик старой учительницы приветливо светился всеми окнами и даже двумя маленькими окошками во входной двери. Тина неловко постучала в эту дверь, левой рукой все еще прижимая к себе дочь, словно пытаясь укрыть ее от зла широким рукавом своего костюма.
- Иду, иду, - сразу откликнулся из глубины дома знакомый голос, и дверь распахнулась.
- Люас, сколько я могу вас бранить! Когда вы научитесь хотя бы спрашивать, кто пришел, - улыбнулась Тина, и по ее улыбке стало ясно, что она вовсе не хочет, чтобы поведение учительницы изменилось.
- Господи, да как же вы промокли! – захлопотала женщина и, набросив на плечи свою вечную розовую шаль, помогла Тине перевести Наташу через порог. Девушка буквально повисла на плечах у матери, а та сама устало ухватилась за книжный шкаф.
Люас испуганно всплеснула руками:
- Да что с вами? Вы из другого мира? Боев-то вроде давно не было, - и едва успела подхватить падающую Наташу, встревоженно заглянув ей в лицо. – Она ранена?
- Нет, просто мы смертельно устали, а на ней еще и заклятие висит.
- Заклятие?
- Да. Давай уложим ее в кровать, - будто получив новый запас сил, Тина подхватила дочь на руки и почти бегом донесла до небольшой кровати, на которой обычно спали гости. Тяжело плюхнув девушку прямо на одеяло, она стянула с нее узкие сапоги, да так и уселась на пол, прислонившись спиной к матрасу:
- Ох, не могу больше. Раздень ее сама, у меня сил нет. Хоть пять минут передохнуть! Скоро они начнут меня искать, вечно им что-то нужно. Укутай ее хорошенько, Люас, там так холодно, - она содрогнулась и спрятала ладони под мышки.
- Ты бы тоже переоделась. Простудишься.
- Да нет, я уж дома высушусь. Что толку переодеваться, если снова лезть под дождь.
- Ну хоть здесь посидишь в тепле. Согреешься.
- Нет, я надолго не останусь. Скоро полечу. Вот Савка прискачет… Ты не против, если Ната побудет у тебя денек?
- Ты что, как я могу быть против! Пусть живет сколько угодно. Но что за заклятие на ней?
- Она принесла клятву валькирии.
- Зачем? – казалось, Люас не испугалась и не удивилась.
- Спроси у нее, мне и так тошно. Ах да, вот, - она протянула женщине спутанное ожерелье, - надень на нее.
Когда деревянное кружево коснулись груди девушки, щеки Наташи порозовели, а взгляд стал осмысленным. Вот она приподняла голову, осмотрелась:
- Люас? Твой дом? Как я здесь оказалась?
- Весьма сложным образом, малыш, весьма сложным, - отвечала ей, не шевелясь, Тина. – Это я тебя сюда принесла.
- Мама! – улыбнулась девушка. – И Люас. Мама, ты на меня не сердишься?
- Зачем?
- А почему ты сидишь на полу?
- Я слишком мокрая, чтобы залезать на кровать. И потом, я сейчас ухожу.
- Уже? А может… может ты споешь мне песенку? Помнишь, когда мы были маленькими… Если ты действительно не сердишься…
- Нет, малыш, я слишком устала. Попроси Люас, пусть споет она.
- Я? – удивилась учительница.
- Да. Представьте, что вы няня Пушкина или бабушка – и спойте.
- Вот здорово! У меня никогда не было бабушки, - захлопала в ладоши Наташа.
- Но почему? – спросила Люас неосторожно и тут же пожалела о своем вопросе.
- Мать Велимира погибла, - нахмурилась Тина. – Их мир поглотила соседняя дыра пространства.
- А твоя мама? – вдруг спросила Наташа. – Ты ведь нам никогда о ней не рассказывала.
- Ее нет, - отвернулась веда.
- Но почему?
- Она умерла. Нет, не так. Ее убили. Даже не убили, а забили плетьми. За то, что она делала добро, - Тина откинула голову назад, рассыпала золотистые волосы по краю кровати, ее лицо было спокойно. – Но это их позор, а не ее.
- Извини нас, - попросила Люас, усаживаясь рядом с Наташей.
- Нет, ничего. Это давно надо было сказать. Только я почему-то молчала. Но ладно, - она подтянула ноги и медленно поднялась, опираясь локтем на кровать. – Посиди с ней, а я пойду, свяжусь с нашими, пока они не начали меня разыскивать.
Она вышла в соседнюю комнату и, закрыв свои мысли плотным заслоном на случай, если Наташа попытается их подслушать, позвала вождя по имени:
- Велимир!
И, как всегда, услышала отзыв не его самого, а его огня.
- Кто звал меня?
Этот голос, более низкий и гибкий, чем у вождя, она привыкла воспринимать как вторую ипостась мужа, хотя и знала: огонь жил и до него и будет жить после.
- Это Тина. Как у вас дела?
- Смутно. Мы так тихо беседовали, он мне рассказывал о Земле, о тебе. Потом разорались эти серебряные: на мне же и твои каналы, и его. Словно говоришь по связи, слушая Сегорма и Лиигата одновременно, да еще пытаясь говорить со Стасом. Да, вызывал Стас, бормотал про каких-то валькирий, драконов, флейту, Талгара.
- У вас ливень кончился?
- Так, накрапывает.
- Уже лучше. Здесь еще льет.
- А где ты?
- Неважно. Скоро буду дома. Итор собирает великих?
- Они с Сегормом развили бурную деятельность. Но что случилось? Об Олече не беспокойся, он заснул.
- Ну и хорошо. Освободись от него, пусть отдыхает. Разыщи Шанги, ему нужна поддержка. Ну, пока.
- Пока. Эй, а ты хотела…
Но Тина уже оборвала связь. Минуту отдохнув, потянулась мыслью к огню Шангира:
- Шанги, это я. Как ты там?
- Все хорошо, - бодро заявил юноша усталым голосом. – Аля с Ярославом здесь. Серебряные готовы. Кони оседланы. Талгара нашли. Итор собирает великих, отец – племя.
- Что, пришлось с ним поругаться?
- Я натравил его на Станислава, когда тот сидел и думал – верить ли сыну. Но потом с ним поговорил вождь. Так что моему батюшке влетело и от араир, и, заочно, от вождя.
- Я послала его тебе на помощь. Миры оповещены?
- Почти все. Связь плохая – буря.
- Ладно. Поторопитесь все же с этим. Где мать?
- Умчалась к тебе. На Амуре с одной уздой, без седла. Минут через десять будет у вас, если не свернет себе шею по дороге.
- Не бойся, ее серый – умный конь. А когда собираются предводители эрханов?
- Минут через двадцать – двадцать пять. А, вот и Велимир идет.
- Ну ладно, беги. Да, а где Анна?
- На конюшне, - прозвучал ответ, и связь оборвалась.
Несколько минут Тина сидела, закрыв глаза и слушая ровный голос учительницы, напевающей старую песню о девице, вышивающей платок на морском берегу. Баллада тянулась туманной лентой, на горизонте появился белопарусный корабль… В дверь постучали.
- Входи, не заперто! – чуть приподняла тяжелые веки Тина.
В приоткрывшуюся дверь скользнула Савэйла, встряхнулась как собака, вылезшая из реки, - всем телом. На коврике под ее ногами собралась целая лужа воды.
- Совсем промокла? Снимай все прямо там. Полотенца в шкафу, халат Люас – на кресле, – веда поглубже уселась на диване.
- Некогда мне сидеть в халате. Тут поблизости болтается отряд хасхаров. Я вызову десяток своих...
- Отряд, говоришь? Сколько человек? – Тина так заинтересовалась, что даже открыла глаза.
- Не знаю, не считала. Человек пятнадцать будет. Если бы Наташа была на ногах… Втроем мы бы справились. Но и ты, как я понимаю, не в лучшей форме.
- Это ничего. А эрхары там были?
- Вроде нет.
- А жаль.
- Хочешь сказать – и то хорошо? – Савка нетерпеливо переминалась, готовая немедленно идти в бой.
- Да не трусь ты. И снимай сапоги, а то у тебя там уже лягушек разводить можно, если не рыб. Проходи, грейся. Посидишь потом с Наташей, а то Люас скоро охрипнет, слышишь? – она прислушалась: за стеной прекрасный принц спрашивал у девицы дорогу.
- Да, но хасхары? – Савка потянула с себя насквозь промокший плащ.
- Ну что хасхары? Разберусь я с ними.
- Ты? Ха, - застыла женщина на одной ноге, подняв вверх сапог, из которого текла вода, - а и верно, на аквариум хватит. Но что ты с ними сделаешь? Их много.
- Довольно! – Тина хлопнула рукой по подушке. – Мне это надоело. Пойду хоть посмотрю на твоих хасхаров.
Она медленно поднялась, устало вышла за дверь и через минуту вернулась в дом. Сразу было видно, что настроение у нее улучшилось и словно прибавилось сил:
- А ты права, Савка. Они действительно пробирались сюда. Эрхаров там не было, к сожалению. Ну ладно. Присмотри за Наташей, действуй так, как при потере сил и переблокировке. А я в селение. Постараюсь прислать вам серебряного, но не обещаю. Ну, пока! – она взялась за ручку двери.
- Эй, подожди! Ты что, хочешь идти пешком?
- Ах, это все равно.
- Возьми хоть Амура…
Но Тина уже скрылась в темноте. Из соседней комнаты вышла Люас:
- Она уснула.
- Это хорошо. Перепугали мы вас, наставница?
- Я рада гостям. Сави, объясни мне, что произошло.
- Ох, это долгая история. Ладно, мне нужно обсохнуть. Земные легенды про Валгаллу помните? У скандинавов туда попадают погибшие воины, и приветствуют их там Великий Один и девы битвы – валькирии. Изображают их обычно этакими обнаженными амазонками с мечами двухметровой длины. В мирах же говорят, что владычествует в Валгалле вовсе не Один, а богиня, имя ей Ина, и именно Ине глупые девицы приносят клятвы, посвящая себя бою и смерти. Романтика, короче говоря.
- Если это легенды, то откуда буря?
- О, здесь все интереснее. Клятва валькирии выплескивает энергию не только самой девушки, но и окружающих. Насколько я поняла, в данном случае это был Олеч. Двое серебряных – уже порядка трех тысяч в огне. Для грозы достаточно, ибо больше неуправляемому разряду с такой мощностью мгновенно деться некуда. А потом у нее хватило ума пойти на вечеринку, где ее танец спровоцировал новый выброс огней, уже всех серебряных – это еще под двадцать тысяч. В тот же момент у Олеча началась истерика, вмешались Тина с вождем, буря заметалась между двумя центрами, получился вихрь, собирающий огонь уже и из природных источников.
- И что теперь будет?
- Селение наше, как вы знаете, стоит рядом с десятком стационарных ворот. Вихрь проломит пару из них, пойдет гулять по мирам, все набирая мощь. Там, где давно копилось напряжение между народами, полыхнут конфликты. Обычно и мы, и хасхары стараемся гасить подобные очаги, но сейчас все произошло слишком быстро, и мы просто не успеем, да и сил на все не хватит. Где-то полыхнет война. Как только погибнет первый хасхар – нас обвинят в разжигании бойни и Ярхааб выступит против нас – он давно уже ищет повод. Ну а бой между племенами – это мировые войны в половине света.
- Почему?
- Ох, это уже целая лекция. Любое проявление огня влияет на простых людей – потому мы обычно так осторожны. Если желтый эрхан бросит свой огонь на кончик клинка, на Земле сотни людей схватятся за оружие. Миры связаны бесчисленными воротами в сложную сеть, и если вы дернете ее в одном уголке, волна побежит по всем направлениям, где-то поднимаясь до уровня взрыва, а где-то незаметно проползая под землей. Есть еще резонанс… Обычно мы садимся и считаем, считаем. Только сейчас на математику времени не будет. Буря обернется катастрофой, и чудо, если нам удастся свести ее к локальным конфликтам, - предводительница устало отерла лицо ладонью.
- Тина уже ускакала?
- Не знаю. Кажется, она решила добираться до селения пешком. Я нигде не видела коня. А там, в ночи, бродит отряд хасхаров.
- А что она сказала?
- Что это неважно. Подожди, я пойду посмотрю, - Савка взяла небольшой керосиновый фонарь и, набросив плащ Люас, вышла наружу. Вернулась она минут через пятнадцать:
- Дождь кончается, светает. Там, у твоего сарая, лежит шестнадцать трупов хасхаров. Весь отряд. А следов Тины я не нашла.
- Так был же дождь, - спокойно отвечала Люас.