От редакции. Близится к завершению повествование 1-й книги. Автор интересуется у читателей EOXC, стоит ли готовить к публикации 2-ю книгу (так как это займет какое-то время)

начало тут

Два племени стояли друг напротив друга, вернее враг напротив врага. Если бы над ними сейчас пролетала птица, странную картину увидела бы она. В строе саскуиханнов, от фронта до тыловых рядов, протягивались темные полосы – это стояли эрханы. Казалось, это клинья, готовые разбить врага, расколоть его фронт на маленькие, беспорядочно сопротивляющиеся кучки. В строе хасхаров красные воины были собраны в последних рядах. То ли это резерв для последнего, решительного удара, то ли заслон на случай, если рядовые побегут.
В небольшое пространство между враждующими племенами выезжают вожди в сопровождении двух воинов. Ярхааб бледен, еще бледнее обычного, тонкие губы плотно сжаты. Его гнедой нервничает, перебирает ногами, скалится на приближающегося Таура. Золотистый втемматец же, наоборот, совершенно спокоен, он ровно и гордо вынес Велимира, все время идя на полкорпуса впереди шангирова Толка и вороной Гитары, на которой с независимым видом восседает Рида – рослая темноволосая девушка в черном боевом костюме, на левом плече которого ярко блестят вышитые серебром звезды.
Велимир останавливает коня так, чтобы гнедой Ярхааба не мог его укусить:
- Здравствуй, хасхар.
- В прошлый раз ты желал мне смерти.
- Я не отказываюсь от своих слов. Я желаю тебе здоровья – нет чести биться с немощным врагом.
- Ка! Сомневаюсь, что такое произойдет, даже если мы будем биться столетие. Но я смотрю, у тебя новая свита? В прошлый раз с тобою был брат.
- Ему не нравится этот бой, - с усмешкой отвечал Велимир.
- А Тина?
- Она кого-то ищет в мирах. Она изменилась с приходом Валгаллы.
- Так это вы вызвали бурю!
- Сваливаешь на нас свои грехи? Мы узнали о Валгалле через час после ее прихода – я ж тебе писал. Так что кайся, Ярхааб.
- Хасхары тут ни при чем. Но если вы узнали через час, как всего через два вы уже были в Йаваре?
- А почему нет? Разве так долго собрать воинов?
- Раньше у тебя это не получалось. Разве что вы в состоянии войны…
- Мы не на Пути - зачем? Была бы дисциплина, - Велимир почему-то вздохнул и покосился на Риду.
- Эгей, - приподнял бровь Ярхааб, - неужели кончилась вольница саскуиханнов?
Велимир сделал короткий жест, словно сбрасывая что-то мелкое с ладони:
- Это неважно. Говорят, у вас тоже появилась какая-то сила.
Ярхааб улыбнулся этому «тоже»:
- Думаю, вы почувствуете это сегодня.
- Какого дьявола! Неужели тебе так нужен этот бой? У меня есть дела поважнее.
Шангир, внимательно следивший за разговором, теперь словно засмотрелся на что-то в рядах хасхаров.
- Тина! – громко звенели в мыслях произносимые про себя слова. – Вождь сообщил хасхару все, что необходимо.
- Синего не видно? – услышал он голос веды.
- А как же! Стоит в первых рядах. По-моему, пора, Тина.
- Да, пора. Идем.
Голос веды исчез, юноша постарался сосредоточиться на разговоре вождей, но все время прислушивался: когда же начнется.
- Ты, однако, большой шутник, Велимир, - рассмеялся вождь хасхаров. – Думать о таком перед боем!
- Больше мне ничего не остается, - пожал плечами араира, и тут в тылу широко развернутых рядов саскуиханнов внезапно прозвенел боевой клич:
- Хэй-яхо! Кай-я-рад! – из-за невысокого песчаного холма вылетел небольшой отряд эрханов и вклинился, врубился в четко выстроенные ряды, сминая и прорывая их. Засверкали мечи: пришельцы разгоняли рядовых воинов, а кое-где, видимо, и рубили их: из рядов вылетела лошадь, волочившая запутавшегося в стремени сбившегося седла раненого или убитого воина. Вот подпруга лопнула, воин упал, неподвижно лежал рядом с разорванным седлом. Конь вернулся к хозяину, ткнул его мордой…
Пришельцы пробились сквозь строй и остановились, сдерживая шумящих воинов – высокие, темноволосые, на раскормленных вороных конях, блистая серебряной вышивкой на плечах.
- Кей! Кей! - покрикивали они на напирающих воинов, не стесняясь замахиваться на них мечами.
Снова зазвучал леденящий кровь боевой клич, но на сей раз в нем слышалось имя:
- Хэй-яхо! Кай-я-ай-йалла!
По расчищенному коридору вынесся вороной жеребец, разбрасывая комья белой пены. Ни узды, ни седла не было на нем, но всадница словно слилась с телом коня. Грациозно изогнувшись, она что-то говорила громадной черной пантере, гибкой тенью бежавшей рядом с жеребцом. Женщина в черном на черном коне летела в центр, казалось, никого не замечая, но, поравнявшись с вождями, осадила коня, колыхнув расшитым поясом, рассыпав по плечам ворох ярко-золотых волос.
- Ка [1], синие! Что у вас тут творится?
Ярхааб побледнел от ненависти, Велимир – от оскорбления. Назвать араиру просто синим…
- Кажется, Валгалла вызвала этот бой, - отвечал он подчеркнуто-равнодушным голосом. – А может, и злоба Мхаардаамы.
- Это ничтожество еще здесь? - удивленно посмотрела на него Тина.
- Говорят, да.
- Кто говорит? Хасхар? Чтобы Мхаардаама вышел в бой? Не может быть.
- Однако он здесь и может причинить нам некоторые неудобства.
- Ради Неба, ты же вождь! Неужели тебя испугает голосок крысы?
- Ка! Кто здесь называет Мхаардааму крысой? – послышался голос у них над головами. В воздухе поднимается на дыбы белый широкогрудый жеребец. Его всадник опускает клинок к стремени. – Уж не ты ли, туркиз?
Женщина хлопнула своего коня по плечу, и он, горделиво выгибая шею, легко вынес всадницу вверх, на один уровень с Мхаардаамой. Вот она чуть отклонилась назад, останавливая вороного:
- Не торопись, Кай-яр, - разнесся над войсками ее спокойный голос. – Подождем, что скажет этот трус.
Мхаардаама в белом плаще и костюме, затянутом голубым поясом, медленно подъехал к Тине. Белый конь ярился, грыз стальные удила.
- Вот я и встретился с тобой, «великая». Готовься, ты умрешь здесь, на глазах своего племени. Хватит тебе вмешиваться во все дела вселенной. Ты влезла в мысли высших и ты умрешь, - он вытянул руку вперед.
- Хорошо, - отвечала женщина и потянулась за мечом, висевшим почему-то у нее за спиной.
- Нет, - захохотал черноволосый. - Ты умрешь не в бою. По тебе плачет грязная смерть. Я знаю, кто ты. Знаю все твои имена. Слушай!
- Ка! – она уже стояла в седле. – Я тоже знаю, кто ты. Кай-яр, спустись вниз, эта игра не для коня, - она шагнула в воздух с его спины. – Я слушаю тебя, «высший».
- Сейчас ты Тинатан, - размеренным голосом начал красавец. – Но не всегда ты была ею. Прежде ты была кентавром – Айгаром, что значит «бессмертный»
Там, где только что стояла Тина, поднимается на дыбы гнедой кентавр. Но видение мгновенно померкло, женщина снова спокойно улыбалась побледневшему синему.
- А еще раньше ты была драконом – Элермом, что значит «мгновенный».
Белый дракон на секунду распростер над воинами свои полупрозрачные крылья, и Тина спросила: «А дальше?»
Нахмурившись, Мхаардаама продолжал:
- А еще раньше ты была привидением о шести руках – Айлом, что значит «бесшумный».
Шестирукая женщина, как индийская богиня, изогнулась в танце перед ним. И Тина, засмеявшись, спросила: «А дальше?»
Мхаардаама побледнел еще сильнее:
- Неужели я не смогу изменить тебя надолго, найти твое истинное имя? Ты Мхенея – дева вод, ты Ардарен – вещая птица, ты Фелен – древний сфинкс, ты Кай-я-ай-йалла, - захохотал он, - ты камень
Скорлупа черного камня раскололась. Тина спросила: «Что еще, Мхаардаама?»
И в бешенстве крикнул он:
- А прежде всего ты была девчонкой из затерянного грязного мира. И звали тебя Айда, что значит «пустота, тьма, ночь».
Белый столб огня расколол небо:
- Что означает «богиня в ночи»! – Тина осталась собой, но стала чуть выше и стройнее.
Две тонкие руки, светившиеся узорами голубого огня, переплелись, поднимаясь к небу. Темно-золотые волосы густой волной упали ниже колен, а на лице появилась та печать вечной усталости, что видел когда-то Ярослав. Она опустила темные, грустные глаза на испуганного синего, и голос ее зазвучал мелодично и печально:
- Ты перехитрил самого себя, Мхаардаама. И плохо выучил древний язык. Зато я его знаю. Когда-то, очень давно, тебя звали «Орн», что значит «грязь».
Темная лужа расплылась по седлу белого жеребца, он метнулся в сторону и исчез. Странно тонкая и гибкая девушка повернулась спиной к хасхарам, медленно побрела по воздуху, ни на кого не смотря, никем не интересуясь. Вот и она исчезла, растворившись туманным облачком.
Тина тронула за плечо вождя, отъехавшего во время этой сцены к рядам саскуиханнов:
- Хорошие голограммы?
- Прекрасные! Но как они нам помогут? – отвечал за Велимира Шангир.
- Смотри, красные испуганы. Но Ярхааб поднимает их к атаке. Эй, вождь, не спи!

На следующий день, ближе к вечеру, когда напряжение боя немного спало, раненые были перевязаны и отправлены в селение, а очищенный от хасхаров сектор Горда окружен заслонами, отряд вождя неспешным шагом ехал по голубым полям Йавара.
Велимир, сонно покачиваясь в седле, слушал ленивый разговор Тины и Наташи – жены и дочери.
- Ты не сильно разбилась, изображая убитого? В один момент мне показалось, что Граф наступил тебе на руку.
- Нет, - улыбалась девушка. – Просто я поняла, что сейчас все-таки упаду и придержалась за его ногу. Он не ожидал такого. Эта подпруга никак не хотела распускаться.
- Мне кажется, он немного нервный.
- Знаешь, Кай-яр вчера тоже не был стоически спокоен. Когда он рванул вверх…
- Ну, извини, не на Торна же было садиться!
- Нет, конечно. Вообще все лошади издерганы. Многие под седлом более четырех месяцев. Нужен перерыв.
- Я уже думала об этом. Сейчас будет передышка на недельку, отправлю-ка я вас, молодых, в какой-нибудь степной мир.
- Но только не завтра. Дня через три…
- Почему? – удивленно посмотрела веда на дочь.
Та быстро отвела взгляд:
- Ну, так получается… просто… - девушка поспешила перейти на другую тему.
Минут через пять Велимир поймал себя на том, что не понимает смысла разговора. Неужели от усталости? Сколько он не спал? Трое суток? Всего лишь? Правда, он почти ни разу не высыпался с момента объявления Пути, но что это значит в его-то годы! Конечно, если считать его дни, его жизнь уже длится почти… ха, даже и не сосчитать вот так, не раздумывая. Может, стоит уехать на месяц в Мезокаллею? Отдохнуть, поспать, подумать?
Ради Неба! С этой войной перестаешь быть человеком. Раньше, увидев такую красавицу, как та, что возникла вчера в воздухе перед Мхаардаамой… Ха, а что бы он сделал? Он попытался придумать, но не смог. Много лет он считал, что Тина – самая прекрасная в мирах, и даже не думал искать другую. Да и зачем?
Тина вчера обмолвилась, что повторяла в своих голограммах виденные когда-то образы. Интересно, где сейчас она, эта стройная, темноглазая девушка? Жива ли? Откуда она? Может, она из патрициев Лневарриа? Или из лунных всадников Гнериша? Или с Пъелора? Оттенок тонкой кожи свидетельствует о высоком происхождении, поставленный голос – о хорошем воспитании, тихая печаль – о тревожной судьбе. Может, посмотреть еще раз?
Велимир сам не понимал, что так привлекает его в странной девушке. Наверно то, что он иногда чувствовал в Тине, то, что она так тщательно скрывала от всех: странность, отличие от других, смутную, печальную судьбу, поиск чего-то иного, эту тихую гордость...
Он открыл глаза, покосился на веду. На фоне закатного неба ее профиль почему-то двоился, бахрома на рукавах куртки отливала темной бронзой. Неужели ему нужен кто-то другой? А как же она все-таки была похожа на Тину и все-таки была другой. Он машинально плотнее уселся в седле, зацепил повод за переднюю луку, намотал себе на руку седельный ремень, чтобы не упасть во сне. Ха, но он делает все для подготовки контакта со своим огнем. Где же твоя воля, вождь?
Велимир мысленно потянулся к своему темно-синему пламени. Вот он, огненный шар, вращающийся в Хрустальной пещере. Его сила, память, его жизнь.
- Привет, сделай добро. Покажи мне вчерашнюю встречу веды с Мхаардаамой.
- Нужно ли? Тебе понравилась та девушка, но зачем несбыточная мечта? Она давно умерла.
- Кто знает! Тина не сказала, когда видела ее. Может, мы еще встретимся.
- Велимир, рядом с тобой – лучшая женщина в мирах.
- Иногда нужна светлая грусть. Ты же знаешь, я люблю Тину. Я хочу лишь посмотреть. Может, она совсем не такая, какой я ее представляю.
- Хуже? Зря надеешься. Таких промахов судьба не дает.
- Да не бойся ты за меня.
- Нет, что мне бояться. Огонь остается огнем.
- Так покажи. Ты же все помнишь. Что тебе стоит!
- Ну что ж, смотри, если хочется.
Перед мысленным взором Велимира поплыли картины вчерашнего дня. Вот вылетевшая на поле Тина, бешеный вскрик Мхаардаамы. Вот странная девушка уходит, не глядя ни на кого, и хочется остановить ее, утешить, но она не послушает. Оскаленные хасхары несутся лавой и разбиваются о клинья эрхаров.
- Хэй, вождь! Ты что, заснул? Холку Тауру собьешь. Через полчаса встанем.
- Да нет, я ничего. Я не устал. Просто… просто задумался.
- О чем? По-моему, все неплохо, - нахмурилась веда.
- Да так, ничего. Просто так…

Конец первой части.