В начале декабря, когда семестр только-только начался, профессор Гипатия повесила объявление:

Внимание, внимание!
Объявляется конкурс арифмантикознающих и быстропишущих!
Если вы умеете и любите сочинять, если вам нравится водить пером (вручную или диктовать), то этот конкурс для вас!
Только здесь вы можете создать длиннющее арифмантическое произведение и не только не заслужить порицание, а, наоборот, одобрение профессоров Гипатии, Чжоули и Алгебры, удовольствие от чистописания и замечательные призы!

Условия конкурса:

1. Написать законченное литературное произведение любой формы (статью/сочинение/эссе/повесть/роман и пр.) на тему "Два плюс два равно четыре".
2. Ваше произведение должно обязательно иметь смысл, быть арифмантически, орфографически и пунктационно грамотным!
3. Объем неограничен и должен быть как можно большим!

Специальное хвостатое жюри выцарапает из текста все описки, бессмысленные фразы, опечатки, лишние пробелы и знаки препинания, ошибки арифмантические и грамматические!!!
После этого по специальному критерию будет отобран текст-победитель и назван его автор!
И призы обрушатся на голову самого-самого грамотея-арифманта!
Конкурсные тексты будут напечатаны в "ОРАКУЛЕ", и о вашем таланте узнают все! Спешите участвовать!!! Работы принимаются до 22 декабря 2010 г. включительно (определяется по дате отправки письма).
Удачи!

--------------------------------------------------------------

К сожалению, на конкурс пришли всего 2 работы, но зато участники постарались. Заглянем же в судейскую...

- Первая!
- Вторая!
- Первая!
- Вторая!
- Не спорь с тем, у кого когти больше!
- Не смей на меня давить! Эта работа мне нравится больше!
- А мне - другая! Ну что, будем биться?
- Тетя Норрис, тетя Крыса, не надо биться! Надо решить, чья работа победила! - внес разумность в судейство Котенок Гав.
Да-да, именно в судейство, так как градус отношений между двумя судьями достиг небывалых значений. Тетю Крысу слегка искрило от напряжения, тетя Норрис потрескивала шерстью, отстаивая своего кандидата. И даже Гаву было понятно, что случись замыкание - жахнет так, что мало не покажется никому.
И надо ж такому случиться, что работ на конкурс пришло всего две - и на каждую работу пришлось ровно по одному голосу судьи. Один голос принадлежал Лабораторной Крысе, вторым владела миссис Норрис, и этот спарринг двух упрямцев грозил катастрофой.
После того, как обрывки окружающего пространства были вынесены, судьи разняты и унесены в разные углы Больничного Крыла, котенок Гав, вздыхая, повесил на доску объявление:
"В связи с тем, что судьи так и не смогли решить, чья работа лучше, а их всего было две, для здоровья окружающих безопаснее признать, что победили обе работы, их владельцы - Эмилинда Одельман и Камлла де Томирис - награждаются 15 баллами каждая. Работы будут опубликованы в ближайшем выпуске Оракула."

P.S. от Котенка Гава - мне очень понравились обе работы! И я все равно не смог бы сделать более точный выбор!

------------------------------------------------------------

Ну а мы, как и обещали, публикуем работы участников.

Эмилинда Одельман, 3 курс, Хаффлпафф

Два плюс два равно четыре? Да ты что? Неправда. Не верю. И сколько раз ты уже говорил мне неправду? Сколько бессовестно обманывал, глядя прямо в глаза? А все твои смешинки. Все они, эти теплые лучики золотистого цвета, которые гипнотизируют меня, заставляя верить. Нет. На этот раз тебе меня не удастся провести! Не может быть такого, чтобы все было так просто. Два плюс два равно четыре. Ишь что выдумал!
А если я возьму 2 быка и 2 мыши, неужели я получу 4 быка? Нет, ты мне все-таки скажи! Или я получу 4 мыши? Нет ведь! Ведь нет! Я не получу ни того, ни другого. У меня все так же останутся два быка и две мыши. И никуда ты их не денешь. Разве, что только принесешь мне еще парочку мышек и парочку быков, вот тогда уже их точно будет четыре. Причем и мышей, и быков. Хотя в сумме – восемь. Вот такая вот арифмантика.
Не смотри на меня так. Я не верю больше твоим рыжим глазам с отблесками стали. Я точно знаю, как ты умеешь меня уговаривать, а потому сегодня я на уговоры не поддамся. Напомни мне, с какой системой счисления мы с тобой живем? Правильно. С троичной. А это значит, что речи ни о каких «четырех» быть не может. Только «один-один». Ну ладно, уговорил. Может быть, еще и «один-ноль-ноль» будет, если нам с тобой вдруг захочется перебраться в двоичную систему счисления. И не надо на меня так удивленно смотреть, будто впервые слышишь, что мы с тобой живем вне времени и вне обычного человеческого пространства.
Мы – маги. И мы должны уметь считать так, чтобы наивные люди, жаждущие разгадать наши тайны, принимали 100 за число сто, а не за 4 и думали, что в двоичной системе счисления существует такое выражение, как 2+2…
Знаю я, знаю. И ты в чем-то прав, насмешливо глядя на меня свысока и утверждая, что 2 плюс 2 все же 4. Но я тебе так скажу. Мы – маги, и мы можем смотреть на жизнь с разных ракурсов. И кто знает, чем обернется в очередной раз «два плюс два» в нашем собственном измерении магии.
Проверим?

Камлла де Томирис, 6 курс, Хаффлпафф
2+2=4 или Удивительное путешествие парочки и двоих в поисках решения

На заре существования вселенной, когда материя едва остывала после возмущавших ее колебаний и изменений – две маленькие парные звездочки, находящиеся на разных концах разлетающейся энергии Большого Взрыва, решили нарушить все законы придуманной гораздо позже астрофизики и не исчезнуть в пространстве и времени. Гораздо более удивителен факт, что им это удалось, и многие миллиарды лет они путешествовали в остывающем пространстве. Заводили новые знакомства, изучали новые миры - и вдруг, скользя вокруг маленького желтого солнышка, неожиданно встретились.
Столкнувшись нос к носу, обе парные звездочки ощутили глубокий шок: в первый раз они открыли нечто, столь похожее на них (ведь это были очень маленькие парные звездочки, и остальные гигантские звездные системы не очень-то обращали внимание на таких крошек и обычно высокомерно отмалчивались в ответ на попытки подружиться). Звездочки долго и неторопливо кружили вокруг центра масс в недоверчивом танце, но, в конце концов, дали волю эмоциям и набросились друг на друга с нетерпеливыми расспросами.
Оказалось, судьбы звездочек были до боли похожи: те же блуждания на заре Вселенной, когда жизнь была еще слишком стремительна, чтобы быть разумной, и долгие миллиарды лет в исследованиях новой гигантской звездной жизни галактик и скоплений.
Обмениваясь впечатлениями, звездочки не заметили, как прошла не одна тысяча лет – ведь чтобы поделиться воспоминаниями, накопленными за такой длительный период, века было бы явно недостаточно. Тем временем они приблизились к маленькому яркому солнышку настолько, что оно заметило их междусобойчик и крайне заинтересовалось. Солнышко было молодое, но крайне любопытное. В его окрестностях обосновались несколько планеток, и на одной явно происходило что-то интересное. Поэтому солнышко было не прочь набраться лишних знаний.
Дела в звездном небе идут медленно, и, когда звездочки заметили такой большой интерес, солнце было уже слишком занято для плодотворной дискуссии – оно взращивало семечко жизни, упавшее на ее планету, и разговаривало отрывочно, неконкретно. Тем не менее, оно не забыло поинтересоваться, зачем же этих странных маленьких звездочек так много (а вращение пары и двоих было к тому времени таким быстрым, что напоминало искрящийся шар).
Осмыслив вопрос, звезды попытались остановиться, но было поздно. Физика хоть и вещь умозрительная, однако неумолимая, и звездное завихрение было отныне неразделимо. Однако, до сих пор не мешавшая никому из пар близость вдруг из благоприятствующей общению стала навязчивой и даже нежеланной. Начались ссоры, попытки сбежать, и, в конце концов, звездочки запутались – что же было в начале, а что в конце. Им стало казаться, что их слишком много...
«А сколько же?...» - лениво поинтересовалось желтое солнце. Оно приближалось к среднему возрасту и стало несколько уставать. Теперь ему хотелось больше наблюдать за своей планеткой, чем слушать споры звездочек.
Те от неожиданности чуть не остановились. Сколько? Об астрофизике, оптике, алгебре и всех сопутствующих удовольствиях они даже не догадывались и, не сговариваясь, принялись сканировать окружающее пространство на предмет логически связных мыслей, которые можно было бы посмотреть и основать новую науку – звездную математику.
Довольно светящее желтое солнце указало им (куда же еще?) на свою третью планету, строго-настрого предупредив не спускаться ниже атмосферы и не перегревать новую жизнь.
Звездочки согласились и (они и правда были совсем крошечные) остались на орбите. С этой удобной позиции они и решили отныне вести наблюдения за прогрессивной мыслью («человечества» - тихо шепнуло довольное солнце) именно отсюда.
Но поначалу им не везло. Зарождающаяся мысль заканчивались убитым мамонтом или, в лучшем случае, новой стратегией охоты. О зарождении науки речи не могло идти, и, несколько разочаровавшись, звездочки углубились в дискуссию, тонкости смысла которой не постичь тем, кто не состоит целиком из газа и чья температура не может приблизиться даже к тысяче градусов выше абсолютного ноля.
Эта тема так увлекла звездочек, что они напрочь пропустили переселение «человечества» из пещер в хижины, из хижин в дома, из домов в дворцы – и мимо их взора прошли все великие завоевания и греческие философы, и даже гений грека Пифагора не смог достичь их разговорившегося сознания (а зря, ведь кто, кроме создателя таблицы умножения, лучше всего смог бы пересчитать запутавшихся звездочек?).
Наступили темные времена средневековья. Алхимики, прячась от инквизиции, искали рецепты бессмертия и философского камня, чертили алхимические формулы и выписывали сложные рецептуры. Не вникнув в суть, звездочки почувствовали такое сильное головокружение, что справиться с ним они смогли к эпохе Викторианской Англии, но и чтение дневников истинных леди и наблюдение за королевской охотой не помогли им приблизиться к ответу.
Теперь уже звездочки наблюдали, не отрываясь. Изобретение за изобретением приближало их к эпохе Эйнштейна, но когда они попытались заглянуть в его мысли – лишь хаос высоких теорий был им результатом. Ясно было, что, не имея высшего образования, теории относительности не построить – и звездочки принялись выискивать себе университет. Во все четыре газовые оболочки сканировали они ноосферу в течение следующих пятидесяти лет и собрались, наконец, для обсуждения результатов.
«Нас две пары. Я открыла, что согласно сведениям, полученным мной в Оксфорде, это будет четыре!» - заявила правая звезда первой пары. От нее не отставала и левая (недаром они были вместе с начала времен). Она проецировала изображение того, что люди называли «мучебник» или «учебник» - в мыслях маленьких людей было недостаточно ясно сформулировано – четкая картинка с красивыми большими цифрами (их звезды к тому времени научились различать) «2+2=4».
Однако с этим решительно не согласились их соседки, наперебой твердя об увиденном однажды в странном ящике, где две карты в соединении с двумя картами давали всякий раз пять карт (и безусловным доказательством этого тезиса служил вышедший из строя в процессе доказательства робот), и о доске в одном из лекториев, где было написано следующее:

25-45=16-36
16-36+81/4=16-36+81/4
(4 - 9/2) в кв = (5 - 9/2) в кв
Извлекаем квадратный корень из обеих частей уравнения.
4 - 9/2 = 5 - 9/2
4 = 5
2 + 2 = 5

На этом изрядно поумневшая звездная система остановилась и, поняв, что окончательно запуталась, сникла. Погуляв по орбите еще некоторое время, звездочки пришли к новому решению – альтернативные источники знаний! Если логика (и это слово они уже знали) не сработала, нужно искать ответа в волшебстве.
И вот однажды, в погожий зимний день, они установили контакт с обитательницей высокого и шумного замка, обладательницей волшебной палочки и множества шумных учеников профессором арифмантики Гипатией и с нетерпением замерли в ожидании ответа...