Мальчуганы играли на крыше, Витька, Сашка, Андрей и Алёшка. Даже тучи на время уплыли, И греметь перестала бомбёжка. Скольких просто в живых не стало, Просто так, будто был и не надо, Те мальчишки Родину нашу Ни за что, никогда б не продали. И казалось, что время застыло, Нет ни немцев, ни раненных близких, Только детства смешные улыбки, Что война навсегда забирала. Их, наверное, что-то держало, Иль судьба, или ангел небесный, Но взметался в чужое небо, Будто свой, самолёт немецкий. Витька Сашку толкает в спину: - «А твой батька тоже на фронте?» - «Угу, он им точно покажет, Он у меня пулемётчик!» - «А вот мой, - перебил Алёшка, - Точно знаю, что ездит на танке, Обещал, что меня прокатит, Если с мамкой к нему приедем!» - «Моего, - сказал хмуро Андрюша, – Пулей в голову насмерть прибило…» И поникли все дружно в молчании И опять всё вокруг застыло… А фашисты как-то притихли, И из города всё уходили, Всем казалось, что кончилась пытка И война эта кончилась, хватит… Но не знал тогда ещё Сашка, Что отец его в братской могиле, Только мать его громко рыдала, Не решаясь поведать всё сыну. Лёшкин батька был в плен захвачен, Но не вымолвил он ни слова, Ну, а Витькин, с войны возвращаясь, Отравился нашей же водкой. Самолёт пересёк границу, Отовсюду летела подмога, Дружно в город они залетели, Снова вдруг началась бомбёжка. Тут же вспыхнула вся округа, Тут же трупы, паника, крики… Всё, наверное, слишком просто… Но на карте его больше нету… Мальчуганы играли на крыше, Витька, Сашка, Андрей и Алёшка. Даже тучи на время уплыли И греметь перестала бомбёжка. «Помню…всё помню…дневники блокадников тоже…» (20:30) 21 июня 2006 год. (с)