Глава 7. Клуб Слагхорна
Переводчик — Ойра, Лесли, корректор — Селестина Уорлок, Чжоули Линк, бета-переводчик — Анориэль

Большую часть последней недели каникул Гарри размышлял над смыслом поведения Малфоя на Ноктюрн аллее. Больше всего его обеспокоил довольный вид Малфоя, когда тот покидал магазин. Ничто из того, что могло придать Малфою столь счастливый вид, не могло быть хорошей новостью. К некоторой досаде Гарри, однако, ни Рону, ни Гермионе действия Малфоя не представлялись столь любопытными, как ему, или же им просто надоело обсуждать это через несколько дней.
— Да, я уже согласилась, это было подозрительно, Гарри, — проговорила Гермиона немного раздраженно. Она сидела на подоконнике в комнате Фреда и Джорджа, поставив ноги на картонную коробку, и только что нехотя подняла глаза от своего нового экземпляра "Продвинутого перевода рун". — Но разве мы не договорились, что этому может быть множество объяснений?
— Может быть, он сломал свою Руку Славы, — неуверенно предположил Рон, стараясь распрямить прутья своей метлы. — Помните, эта сморщенная рука, которая была у Малфоя?
— Но как насчет его слов: "Не забудьте сохранить это"? — спросил Гарри в энный раз. — Я так понял, что у Боргина есть еще один предмет, как тот сломанный, и Малфою нужны оба.
— Ты думаешь? — спросил Рон, теперь пытаясь соскаблить грязь с ручки метлы.
— Ага, — сказал Гарри. Когда ни Рон, ни Гермиона не ответили, он произнес: — Отец Малфоя в Азкабане. Вы не думаете, что Малфой хотел бы отомстить?
Рон поднял голову, моргая.
— Малфой? Отомстить? Да что он может для этого сделать?
— Это лишь догадка, я не знаю! — разочарованно сказал Гарри. — Но он точно что-то затевает, и я считаю, что мы должны относиться к этому серьезно. Его отец — Пожиратель смерти и…
Гарри внезапно замолчал, глядя куда-то в окно позади Гермионы и открыв рот. Ему только что пришла в голову поразительная мысль.
— Гарри? — сказала Гермиона с беспокойством в голосе. — Что случилось?
— Твой шрам ведь не заболел снова? — нервно спросил Рон.
— Он Пожиратель смерти, — медленно проговорил Гарри. — Он заменил своего отца как Пожирателя смерти!
Повисла тишина; затем Рон рассмеялся:
— Малфой? Ему шестнадцать, Гарри! Ты думаешь, Сам-Знаешь-Кто позволил бы ему присоединиться?
— Это кажется неправдоподобным, Гарри, — произнесла Гермиона довольно сдержанным тоном. — Что наводит тебя?..
— У мадам Малкин. Она даже не коснулась его, но он завопил и отдернул руку, когда она хотела закатать его рукав. Это была левая рука. Он заклеймен Знаком Мрака.
Рон и Гермиона переглянулись.
— Ну... — сказал Рон, явно оставшийся при своем мнении.
— Я полагаю, он просто хотел уйти оттуда, Гарри, — сказала Гермиона.
— Он показал Боргину что-то, чего мы не смогли увидеть, — упрямо продолжал Гарри. — Что-то серьезно напугало Боргина. Это был знак, я знаю... он показывал Боргину, с кем тот имеет дело, вы видели, как серьезно Боргин воспринял его!
Рон и Гермиона обменялись еще одним взглядом.
— Я не уверена, Гарри…
— Ага, я все же не считаю, что Сам-Знаешь-Кто позволил Малфою присоединиться…
Раздосадованный, но совершенно уверенный в своей правоте, Гарри схватил кучу грязных квиддичных мантий и вышел из комнаты; миссис Уизли уже несколько дней уговаривала их не оставлять стирку и сборы на последнюю минуту. На лестничной площадке он столкнулся с Джинни, которая возвращалась в свою комнату, держа стопку только что поглаженной одежды.
— Я бы не ходила на кухню прямо сейчас, — предупредила она его. — Там полно Флегмы.
— Я буду осторожен, чтобы не поскользнуться, — улыбнулся Гарри.
Действительно, войдя на кухню, он обнаружил Флер, сидящую за кухонным столом и во всю строящую планы насчет своей свадьбы с Биллом, в то время как миссис Уизли присматривала за кучей самочистящейся брюссельской капусты, выглядя раздраженной.
— Билль и я пощти точно г'ешили, что будет только две подг'ужки невесты, Джинни и Габг'иэль будут ошень мило смотг'еться вместе. Я думаю, что их следует одеть в бледно-золотое... Г'озовое, конечно, будет довольно ужьасно сощетаться с волосами Джинни…
— А, Гарри! — громко сказала миссис Уизли, прерывая монолог Флер. — Я как раз хотела пояснить меры безопасности во время завтрашней поездки в Хогвартс. Нам снова дают министерские машины, и на станции будут ждать авроры…
— Тонкс будет там? — осведомился Гарри, передавая ей свои квиддичные принадлежности.
— Нет, не думаю. Ее определили в какое-то в другое место, как сказал Артур.
— Она г'аспустилась, эта Тонкс, — задумчиво сказала Флер, изучая собственное сногсшибательное отражение в чайной ложке. — Большая ошибка, если вы спг'осите...
— Да, спасибо, — резко сказала миссис Уизли, снова прерывая Флер. — Тебе лучше потороиться, Гарри, я бы хотела, чтобы чемоданы были уложены сегодня к вечеру, если можно, тогда завтра у нас не будет обычной свалки в последнюю минуту.
И действительно, их отъезд на следующее утро прошел спокойнее, чем обычно. Министерские машины плавно подкатили ко входу в Нору, застав их ожидающими с упакованными чемоданами; кот Гермионы Косолапсус надежно закрыт в корзинке, Хедвига, сова Рона Свинристель и новый пурпурный карликовый пушистик Джинни, Арнольд — в клетках.
— Au revoir, Гагг'и, — гортанно сказала Флер, целуя его на прощание.
Рон с надеждой поспешил вперед, но Джинни выставила ногу, и тот упал, растянувшись в пыли у ног Флер. Взбешенный, побагровевший, забрызганный грязью, он кинулся в машину, даже не попрощавшись.
Не было развеселого Хагрида, ожидавшего их на вокзале Кингс Кросс. Вместо него двое мрачных бородатых авроров в темных маггловских костюмах двинулись вперед, когда машина остановилась, и, прикрывая всю компанию с обеих сторон, повели в здание вокзала, не говоря ни слова.
— Скорее, скорее, сквозь барьер, — приговаривала миссис Уизли, немного нервничавшая из-за этой суровой деловитости. — Гарри, тебе лучше пойти первым с…
Она вопросительно взглянула на одного из авроров, который коротко кивнул, взял Гарри за плечо и попытался провести его к барьеру между платформами девять и десять.
— Я сам могу идти, благодарю, — раздраженно сказал Гарри, вырывая свое плечо из хватки аврора.
Он толкнул свою тележку прямо к сплошному барьеру, игнорируя своего безмолвного сопровождающего, и через мгновение оказался на платформе девять и три четверти, где стоял алый Хогвартс-экспресс, извергая клубы дыма над толпой.
Гермиона и Уизли присоединились к нему в течение пары секунд. Не дожидаясь советов мрачного аврора, Гарри махнул Рону и Гермионе, чтобы они пошли по платформе в поисках пустого купе.
— Мы не можем, Гарри, — сказала Гермиона с виноватым видом. — Рон и я должны пойти сначала в купе префектов и какое-то время патрулировать коридоры.
— А, ну да, я забыл, — сказал Гарри.
— Вам всем лучше уже садиться в поезд, осталось всего несколько минут до отправления, — заметила миссис Уизли, взглянув на часы. — Ну, удачного семестра, Рон…
— Мистер Уизли, могу я перекинуться с Вами парой слов? — спросил Гарри, принявший решение в последний момент.
— Конечно, — ответил мистер Уизли, выглядевший несколько удивленным, но, тем не менее, последовал за Гарри туда, где бы остальные их не услышали.
Гарри тщательно все обдумал и пришел к выводу, что если уж и нужно кому-то рассказать, то мистер Уизли будет для этого правильным выбором; во-первых, он работает в Министерстве магии и, следовательно, находится в лучшей позиции для дальнейшего расследования, и во-вторых, потому что, как он полагал, риск того, что мистер Уизли разразится гневом, был невелик.
Он заметил, что миссис Уизли и мрачный аврор взглянули подозрительно, когда они отходили.
— Когда мы были на Диагон-аллее, — начал Гарри, но мистер Уизли предупреждающе остановил его.
— Неужели я узнаю, где ты, Рон и Гермиона пропадали в то время, когда все думали, что вы в задней комнате магазина Фреда и Джорджа?
— Как Вы?..
— Гарри, я тебя умоляю. Ты разговариваешь с человеком, который вырастил Фреда и Джорджа.
— Э-э... ну да, верно, мы не были в задней комнате.
— Очень хорошо, тогда давай перейдем к худшему.
— Так вот, мы проследили за Драко Малфоем. Мы использовали мой плащ-невидимку.
— У вас были для этого какие-то особые основания, или это была пустая прихоть?
— Потому что я думал, что Малфой что-то затевает, — продолжал Гарри, не обращая внимания на взгляд мистера Уизли, одновременно раздраженный и удивленный. — Он улизнул от своей матери, и я хотел узнать, почему.
— Разумеется, — произнес смирившийся мистер Уизли. — Ну и как? Ты выяснил, почему?
— Он пошел в "Боргин и Берк", и начал запугивать этого малого, Боргина, чтобы тот помог ему что-то починить. И он сказал, что хочет, чтобы Боргин сохранил для него что-то. Он сказал это так, как будто эта вещь похожа на ту, которая нуждается в ремонте. Как если бы они были парой. И… — Гарри глубоко вздохнул, — есть кое-что еще. Мы видели, как Малфой отскочил чуть не на милю, когда мадам Малкин попыталась дотронуться до его левой руки. Я думаю, что он заклеймен Знаком Мрака. Я думаю, он заменил своего отца среди Пожирателей смерти.
Мистер Уизли был поражен. Потом он сказал:
— Гарри, я сомневаюсь, чтобы Сам-Знаешь-Кто допустил шестнадцатилетнего…
— Разве может кто-нибудь точно знать, что сделал или не сделал бы Сами-Знаете-Кто? — сердито спросил Гарри. — Мистер Уизли, извините, но разве не стоит это расследовать? Если Малфой хочет что-то починить, и ему приходится угрожать Боргину, чтобы уговорить его помочь ему, то, вероятно, что это что-то темное или опасное, разве нет?
— Я сомневаюсь, если честно, Гарри, — медленно произнес мистер Уизли. — Видишь ли, когда арестовали Люциуса Малфоя, мы обыскали его дом. Мы забрали все, что могло быть опасным.
— Я думаю, что вы что-то пропустили, — упрямо сказал Гарри.
— Что ж, может быть, — ответил мистер Уизли, но Гарри показалось, что он просто хотел успокоить его.
Позади них раздался свисток; почти все сели на поезд, и двери закрывались.
— Ты должен спешить, Гарри! — сказал мистер Уизли, в то время как миссис Уизли закричала:
— Гарри, быстрее!
Гарри поспешил вперед, и мистер с миссис Уизли помогли ему погрузить чемодан на поезд.
— Теперь, дорогой, ты приедешь к нам на Рождество, все уже оговорено с Дамблдором, так что мы увидимся довольно скоро, — прокричала миссис Уизли через окно, когда Гарри захлопнул за собой дверь, и поезд начал двигаться. — Не забывай заботиться о себе и… — поезд набирал скорость. — … веди себя хорошо и… — ей приходилось бежать, чтобы не отстать. — … будь осторожен!
Гарри махал, пока поезд не повернул за угол, и миссис и мистер Уизли не пропали из виду, затем повернулся, чтобы посмотреть, куда подевались остальные. Он предположил, что Рон и Гермиона были заперты в вагоне префектов, зато чуть дальше по коридору стояла Джинни, болтая с друзьями. Он пошел к ней, таща свой чемодан.
Люди бесстыдно глазели, когда он приближался. Они даже прижимались лицом к окошкам купе, чтобы взглянуть на него. Он ожидал увеличения количества зевак и глазеющих, которых ему предстояло вынести в этом семестре после всех этих слухов об "Избранном", появившихся в "Ежедневном Пророке", но он не получал никакого удовольствия, находясь в центре столь пристального внимания. Гарри похлопал Джинни по плечу.
— Попробуем найти свободное купе?
— Я не могу, Гарри, я обещала встретить Дина, — весело ответила Джинни. — Увидимся позже.
— Хорошо, — сказал Гарри.
Он почувствовал странный укол досады, когда она уходила, и ее длинные рыжие волосы покачивались у нее за спиной. Он так привык к ее присутствию за это лето, что почти забыл, что Джинни мало общается с ним, Роном и Гермионой в школе. Затем он моргнул и оглянулся: он был окружен очаровательными девочками.
— Привет, Гарри! — раздался знакомый голос позади него.
— Невилл! — воскликнул Гарри с облегчением, повернувшись, чтобы увидеть круглолицего мальчика, пробирающегося к нему.
— Здравствуй, Гарри, — произнесла девушка с длинными волосами и большими затуманенными глазами, шедшая прямо за Невиллом.
— Луна, привет, как дела?
— Очень хорошо, спасибо, — ответила Луна.
Она прижимала к груди журнал: большие буквы на обложке сообщали, что внутри была пара бесплатных «призрачных очков».
— «Проныра» по-прежнему процветает? — поинтересовался Гарри, чувствовавший некую нежность к журналу, которому он давал в прошлом году эксклюзивное интервью.
— О да, тираж растет, — счастливо произнесла Луна.
— Давайте найдем места, — предложил Гарри, и они втроем двинулись вдоль поезда, сквозь толпы молчаливо глазеющих студентов.
Наконец они нашли свободное купе, и Гарри с удовольствием поспешил войти туда.
— Они таращатся даже на нас, — сказал Невилл. — Потому, что мы с тобой!
— Они таращатся на вас потому, что вы тоже были в министерстве, — ответил Гарри, поднимая свой чемодан на багажную полку. — Наше маленькое приключение было повсюду в "Ежедневном Пророке", ты должен был видеть.
— Да, я думал, что бабушка рассердится по поводу такой славы, — сказал Невилл. — Но она была действительно довольна. Сказала, что я начинаю наконец-то быть достойным моего отца. Она купила мне новую палочку. Вот, смотри!
Он вытащил палочку и показал Гарри.
— Вишня и волос единорога, — гордо произнес он. — Мы думаем, что это одна из последних, которые продал Олливандер. Он исчез на следующий день... Ой, Тревор, вернись!
Невилл нырнул под сиденье, чтобы найти свою жабу, сделавшую очередную попытку обрести свободу.
— Мы будем продолжать в этом году встречи АД, Гарри? — спросила Луна, отцепляя пару очень ярких очков из середины «Проныры».
— Уже нет необходимости, ведь мы отделались от Амбридж, не так ли? — ответил Гарри, садясь.
Невилл стукнулся головой о сиденье, высовываясь из-под него. Он выглядел крайне разочарованным.
— Мне нравилось в АД! Я многому научился у тебя!
— Я тоже получала удовольствие от встреч, — невозмутимо проговорила Луна. — Это было так, как будто у меня есть друзья.
Это была одна из тех неудобных вещей, которые часто говорила Луна и которые заставляли Гарри испытывать неприятную смесь жалости и смущения. Прежде, чем он смог ответить, однако, из-за двери купе послышался какой-то шум: по ту сторону стекла шепталась и хихикала группа девочек-четверокурсниц.
— Ты попроси его!
— Нет, ты!
— Я сделаю это!
И одна из них, нагловатого вида девочка с большими темными глазами, выдающимся вперед подбородком и длинными черными волосами, протиснулась в купе.
— Привет, Гарри. Я Ромильда, Ромильда Вэйн, — сказала она громко и уверенно. — Почему бы тебе не перебраться в наше купе? Ты не должен сидеть с ними, — добавила она театральным шепотом, показывая на зад Невилла, высовывавшийся из-под сиденья, поскольку тот наощупь искал Тревора, и Луну, которая надела свои бесплатные призрачные очки, придававшие ей вид сумасшедшей пестрой совы.
— Это мои друзья, — холодно ответил Гарри.
— О! — сказала девочка, выглядя очень удивленной. — Ну, ладно.
И она ушла, закрыв за собой скользящую дверь купе.
— Люди ждут, что твои друзья в десять раз лучше, чем мы, — заметила Луна, опять проявляя умение смущать своей искренностью.
— Вы классные, — коротко заметил Гарри. — Никто из них не был в министерстве. Они не сражались рядом со мной.
— Хорошо сказано, — просияла Луна. Затем она надвинула свои призрачные очки дальше на нос и уселась читать «Проныру».
— Но мы не встречались лицом к лицу с ним все-таки, — сказал Невилл, появляясь из-под сиденья, взъерошенный, с пылью в волосах и с покорно сидящим Тревором в руках. — А ты встречался. Ты должен был слышать, что сказала моя бабушка о тебе… "У этого Гарри Поттера больше твердости характера, чем у всего министерства магии вместе взятого!" Она бы многое отдала, чтобы ты был ее внуком…
Гарри неловко рассмеялся и постарался как можно скорее перевести разговор на результаты СОВ. Пока Невилл перечислял свои оценки и интересовался вслух, разрешат ли ему взять трансфигурацию на ЖАБА всего лишь с "Удовлетворительно", Гарри смотрел на него, почти не слушая.
Детство Невилла было загублено Волдемортом точно так же, как детство Гарри, но Невилл и не представлял, как близок он был к тому, чтобы получить жребий Гарри. Пророчество могло относиться к любому из них, но по каким-то своим, непостижимым соображениям Волдеморт решил, что в виду имелся Гарри.
Если бы Волдеморт избрал Невилла, быть может, это Невилл бы сидел сейчас напротив Гарри, со шрамом в виде молнии и тяжестью пророчества... А сидел бы? Умерла бы мать Невилла, чтобы спасти его, как умерла Лили ради Гарри? Конечно, да... Но что, если бы она не была в состоянии встать между своим сыном и Волдемортом? Вообще не было бы никакого "Избранного"? Пустое место там, где сейчас сидел Невилл, и Гарри без шрама, которого поцеловала бы на прощание его мама, а не мама Рона?
— Ты в порядке, Гарри? Ты странно выглядишь, — заметил Невилл.
Гарри очнулся:
— Извини... Я…
— Тобой овладел раксперт? — сочувственно спросила Луна, разглядывая Гарри через свои чудовищные разноцветные очки.
— Я… Что?
— Раксперт… Они невидимы. Они заплывают через уши и делают твой мозг затуманенным, — пояснила она. — Мне кажется, я почувствовала одного, жужжащего где-то здесь.
Она замахала руками в воздухе, как будто отбивалась от большой невидимой бабочки. Гарри и Невилл посмотрели друг на друга и поспешно заговорили о квиддиче.
Погода за окном поезда была неровной, как и все лето. Они проезжали участки холодного тумана, затем попадали в бледный солнечный свет. В один из таких ясных промежутков, когда солнце было почти в зените, Рон и Гермиона, наконец, вошли в купе.
— Скорее бы приехала тележка с обедом, я зверски голоден, — сказал Рон и повалился на сидение рядом с Гарри, потирая живот. — Привет, Невилл. Привет, Луна. Угадай, что! — добавил он, поворачиваясь к Гарри. — Малфой не исполняет префектских обязанностей. Сейчас он сидит в своем купе с другими слизеринцами. Мы видели его, когда шли мимо.
Гарри выпрямился, заинтересовавшись. Это было непохоже на Малфоя — упустить шанс продемонстрировать свою власть как префекта, которой он с таким удовольствием злоупотреблял весь прошлый год.
— Что он сделал, когда увидел вас?
— Как обычно, — сказал Рон равнодушно, показывая неприличный жест. — Не похоже на него, правда? Ладно это, — он снова показал жест рукой, — но почему он не запугивает первокурсников?
— Не знаю, — ответил Гарри, но его мысли пустились вскачь.
Не выглядело ли это так, как будто у Малфоя были более важные дела, чем запугивание младших студентов?
— Может быть, он предпочитал Инспекционную Команду, — сказала Гермиона. — Может быть, быть префектом после этого кажется несколько скучным.
— Я так не думаю, — ответил Гарри. — Я думаю, что он…
Но прежде, чем он смог изложить свою теорию, дверь купе снова отъехала, и внутрь шагнула запыхавшаяся третьекурсница.
— Я должна передать это Невиллу Лонгботтому и Гарри П-Поттеру, — она запнулась, когда встретилась глазами с Гарри, и залилась краской.
Девочка протянула два свернутых пергамента, перевязанных фиолетовыми ленточками. Озадаченные, Гарри и Невилл взяли адресованные им свитки, и третьекурсница, спотыкаясь, вышла из купе.
— Что это? — требовательно спросил Рон, когда Гарри развернул свой пергамент.
— Приглашение.
"Гарри,
Я буду счастлив, если ты присоединишься ко мне, чтобы перекусить, в купе C.
Искренне твой, Г. С."
— Но что ему надо от меня? — нервно спросил Невилл, как будто ожидая, что его оставят после уроков.
— Понятия не имею, — ответил Гарри, но это было не совсем верно, хотя у него пока не было доказательств, что его предчувствие правильно. — Послушай, — добавил он, внезапно охваченный блестящей идеей, — пойдем под плащом-невидимкой, тогда мы сможем хорошо рассмотреть Малфоя по пути и взглянуть, что он поделывает.
Эта идея, однако, ни к чему не привела: коридоры, забитые народом, высматривающим тележку с обедом, было невозможно преодолеть под плащом. Гарри с сожалением сложил его обратно в сумку, размышляя, что его было бы хорошо носить, просто чтобы избегать всех этих зевак, которых, казалось, стало еще больше с тех пор, как он последний раз шел по поезду. Студенты то и дело с шумом выбегали из купе, чтобы получше его рассмотреть. Исключением была Чжоу Чанг, которая бросилась в свое купе, когда увидела, что он приближается. Когда Гарри проходил мимо окна, он увидел ее, погруженную в решительный разговор со своей подругой Мариеттой, наложившей очень толстый слой косметики, который не скрывал полностью необычный рисунок из прыщей, все еще пересекавший все ее лицо. Чуть усмехнувшись, Гарри ускорил шаг.
Когда они достигли купе C, они сразу увидели, что не были единственными приглашенными Слагхорна. Хотя, судя по восторженным приветствиям Слагхорна, Гарри был самым долгожданным.
— Гарри, мальчик мой! — сказал Слагхорн, подпрыгивая, завидев его, так, что его огромный, обтянутый бархатом живот, казалось, заполнил все оставшееся пространство купе. Его блестящая лысая голова и огромные серебристые усы блестели на солнце так же ярко, как золотые пуговицы на его жилете. — Рад тебя видеть, рад тебя видеть! А Вы, должно быть, мистер Лонгботтом!
Невилл кивнул с испуганным видом. Повинуясь жесту Слагхорна, они сели друг против друга на два последних свободных места около дверей. Гарри мельком взглянул на остальных гостей. Здесь был знакомый ему слизеринец с их курса — высокий темноволосый парень с высокими скулами и удлиненными раскосыми глазами, двое семикурсников, которых Гарри не знал, и зажатая в углу рядом со Слагхорном и выглядевшая так, будто не очень знала, как здесь оказалась, Джинни.
— Так, вы всех знаете? — спросил Слагхорн Гарри и Невилла. — Блейз Забини учится на вашем курсе, конечно...
Забини не сделал ни малейшего знака узнавания или приветствия, также как и Гарри с Невиллом: студенты Гриффиндора и Слизерина ненавидели друг друга из принципа.
— Это Кормак МакЛагген. Возможно, вы встречались… Нет?
МакЛагген, крупный парень с жесткими волосами, поднял руку, и Гарри с Невиллом кивнули в ответ.
— А это Маркус Белби, не знаю, возможно?..
Белби, худой и нервный на вид, натянуто улыбнулся.
— ...А эта очаровательная юная леди говорит, что знает вас! — закончил Слагхорн.
Джинни состроила Гарри и Невиллу гримасу из-за спины Слагхорна.
— Теперь самое приятное, — уютно сказал Слагхорн. — Это шанс получше узнать всех вас. Вот, возьмите салфетки. Я прихватил свой собственный обед; тележка, насколько я помню, нагружена лакричными палочками, и бедная система пищеварения старого человека не очень приспособлена к таким штукам. Фазана, Белби?
Белби вздрогнул и взял нечто, похожее на половину холодного фазана.
— Я только что говорил юному Маркусу, что имел удовольствие учить его дядю Дамокла, — сказал Слагхорн Гарри и Невиллу, передавая по кругу корзинку с булочками. — Выдающийся волшебник, выдающийся, и его орден Мерлина совершенно заслужен. Часто ли Вы видитесь с дядюшкой, Маркус?
К несчастью, Белби как раз откусил большой кусок фазана; спеша ответить Слагхорну, он проглотил его слишком быстро, побагровел и начал задыхаться.
— Anapneo, — спокойно произнес Слагхорн, направив палочку на Белби, чьи дыхательные пути, казалось, сразу же прочистились.
— Нет... не очень, нет, — выдохнул Белби; его глаза слезились.
— Да, конечно, я полагаю, он очень занят, — произнес Слагхорн, вопросительно взглянув на Белби. — Я сомневаюсь, чтобы он изобрел волкобойниковое зелье без значительной и трудной работы!
— Я имею в виду... — сказал Белби, который, казалось, боялся снова откусить от фазана прежде, чем убедится, что Слагхорн закончил с ним. — Э-э... они с моим отцом не очень-то ладят, понимаете, так что я не очень много знаю о...
Его голос затих, так как Слагхорн одарил его холодной улыбкой и повернулся к МакЛаггену.
— Теперь Вы, Кормак, — сказал Слагхорн.— Я случайно знаю, что Вы часто видитесь со своим дядей Тибериусом, потому что у него есть великолепная картина, на которой вы вдвоем охотитесь на ветвехвостов, полагаю, в Норфолке?
— О да, это было забавно, было дело, — ответил МакЛагген. — Мы были с Берти Хиггсом и Руфусом Скримджером... это было до того, как он стал министром, разумеется...
— А, вы знакомы также с Берти и Руфусом? — просиял Слагхорн, передавая теперь по кругу подносик с пирожками; Белби он как-то пропустил. — Тогда скажите мне...
Все было так, как и предполагал Гарри. Все они были приглашены потому, что были знакомы с кем-то известным или влиятельным — все, кроме Джинни. Забини, который был допрошен после МакЛаггена, был вызван потому, что его мать оказалась красоткой-ведьмой (насколько Гарри смог разобрать, она была замужем семь раз, и каждый из ее мужей загадочно умирал, оставляя ей горы золота). Затем наступила очередь Невилла: это были очень напряженные десять минут о его родителях, известных аврорах, замученных до сумасшествия Беллатрикс Лестрейндж с парочкой дружков — Пожирателей смерти. К концу беседы с Невиллом у Гарри сложилось впечатление, что Слагхорн приберег это испытание для Невилла, чтобы посмотреть, унаследовал ли тот таланты своих родителей.
— А теперь, — сказал Слагхорн, тяжело подвигаясь на своем месте с видом конферансье, представляющего главный номер, — Гарри Поттер! С чего бы начать? Я чувствую, что едва коснулся поверхности, когда мы встречались летом! — он мгновение разглядывал Гарри, как будто тот был особенно большим и сочным куском фазана, а затем сказал: — "Избранный" — так тебя теперь называют!
Гарри ничего не ответил. Белби, МакЛагген и Забини уставились на него.
— Конечно, — проговорил Слагхорн, пристально глядя на Гарри, — слухи ходили годами... Я помню, когда… ну... после той ужасной ночи… Лили... Джеймс… и ты выжил… и пошла молва, что ты, должно быть, обладаешь силой за пределами обычного…
Забини чуть кашлянул, очевидно, выказывая удивление и скепсис. За спиной Слагхорна раздался сердитый голос:
— Ну да, Забини, ведь это ты такой одаренный... в притворстве...
— О, дорогая! — довольно хихикнул Слагхорн, оглядываясь на Джинни, которая свирепо смотрела на Забини поверх огромного брюха Слагхорна. — Вам следует быть осторожнее, Блейз! Я видел, как эта юная леди удивительно исполняет Летучемышиный сглаз, когда проходил по ее вагону! Я не стал бы сердить ее!
Забини только бросил презрительный взгляд.
— Так вот, — сказал Слагхорн, поворачиваясь обратно к Гарри. — Подобные слухи этим летом. Конечно, никто не знает, чему верить. "Пророк", как известно, напечатал много нелепостей, наделал ошибок... но все это вызывает мало сомнений, учитывая количество свидетельств того, что были большие волнения в министерстве, и ты был в самой гуще этих событий!
Гарри не знал, как выкрутиться, не солгав, поэтому просто кивнул, так ничего и не сказав. Слагхорн довольно улыбнулся ему:
— Такой скромный, такой скромный. Неудивительно, что Дамблдор так любит... Так ты был там тогда? Но остальная часть сообщения... настолько сенсационна, конечно, никто не знает, чему верить. Это легендарное пророчество, например…
— Мы никогда не слышали пророчество, — сказал Невилл и порозовел, говоря это.
— Так и есть, — твердо произнесла Джинни. — Невилл и я тоже там были, и весь этот вздор про "Избранного" — выдумки "Пророка", как обычно.
— Вы двое тоже там были, в самом деле? — с большим интересом переводя взгляд с Невилла на Джинни, переспросил Слагхорн, но оба сидели с бесстрастным видом, несмотря на его ободряющую улыбку. — Да… хорошо… верно, "Пророк", конечно, часто преувеличивает… — сказал Слагхорн немного разочарованным тоном. — Я припоминаю, как милая Гвеног рассказывала мне (я имею в виду, конечно, Гвеног Джонс, капитана "Голихедских Гарпий")…
Он пустился в красноречивое воспоминание, но у Гарри сложилось отчетливое впечатление, что Слагхорн с ним не закончил, и его не убедили слова Невилла и Джинни.
День медленно тянулся за всякими историями о знаменитых волшебниках, которых учил Слагхорн, и все из них с большой радостью вступали в так называемый "Клуб Слагхорна" в Хогвартсе. Гарри не терпелось уйти, но он не находил, как сделать это вежливо. Наконец, поезд выехал из еще одного длинного участка тумана к красному закату, и Слагхорн осмотрелся вокруг, моргая в полумраке.
— Господи, уже темнеет! Я даже не заметил, что зажгли лампы! Вам лучше пойти переодеться, всем вам. МакЛагген, Вам следует зайти ко мне и взять ту книгу о ветвехвостах. Гарри, Блейз — в любое время приходите. То же самое касается Вас, мисс, — он подмигнул Джинни. — Ну, все, идите, идите!
Выйдя следом за Гарри в темный коридор, Забини одарил его презрительным взглядом, который Гарри вернул ему с процентами. Он, Джинни и Невилл пошли за Забини обратно по поезду.
— Я рад, что это закончилось, — пробормотал Невилл. — Странный человек, не правда ли?
— Да, есть немного, — ответил Гарри, не отрывая взгляда от Забини. — Как ты там оказалась, Джинни?
— Он видел, как я сглазила Захарию Смита, — сказала Джинни. — Помнишь, тот идиот из Хаффлпаффа, который был в АД? Он мне все уши прожужжал расспросами о том, что произошло в Министерстве и в конце концов так мне надоел, что я сглазила его... Когда вошел Слагхорн, я подумала, что получу наказание, но он только одобрительно заметил, что это был действительно хороший сглаз и пригласил меня на обед! С ума сойти, а?
— Это лучший повод пригласить кого-то, чем из-за того, что у него известная мать, — сказал Гарри, хмуро поглядывая на затылок Забини, — или потому, что его дядя…
Тут он вдруг замолчал. Ему в голову только что пришла мысль, безрассудная, но, возможно, великолепная... Через минуту Забини войдет в купе слизеринцев-шестикурсников, и Малфой будет там и будет думать, что его никто не слышит, кроме друзей из Слизерина… Если бы только Гарри, невидимым, мог зайти в купе вслед за ним, что бы он мог там увидеть или услышать? Правда, приблизался конец поездки — станция Хогсмид должна была быть уже менее, чем через полчаса, судя по диким пейзажам, видневшимся за окном. Но никто не готов принять подозрения Гарри всерьез, значит, ему ничего не оставалось, как подтвердить их.
— Увидимся позже, — тихо сказал Гарри, вытаскивая плащ-невидимку и накидывая его на себя.
— Но что ты?.. — спросил Невилл.
— Позже! — прошептал Гарри, устремляясь за Забини как можно тише, хотя грохот поезда делал подобную осторожность бессмысленной.
Теперь коридоры были почти пусты. Почти все вернулись в купе, чтобы надеть школьные мантии и собрать вещи. Хотя Гарри шел так близко к Забини, как только было возможно идти, не касаясь его, он недостаточно быстро скользнул в купе, когда Забини открыл дверь. Тот уже задвигал ее, когда Гарри поспешно выставил ногу, чтобы не дать ей закрыться.
— Что с этой штукой? — сердито спросил Забини, несколько раз ударив скользящую дверь о ногу Гарри.
Гарри схватил дверь и с трудом ее открыл. Забини, все еще цеплявшийся за ручку, боком повалился на колени Грегори Гойла. В последовавшем шуме Гарри бросился в купе, вскочил на временно пустовавшее место Забини и поднялся на багажную полку. Ему повезло, что Гойл и Забини ворчали друг на друга, привлекая к себе все взгляды, так как он был почти уверен, что его ноги были видны, так как плащ мотался вокруг них; действительно, один ужасный миг он думал, что заметил, как глаза Малфоя следуют за его кроссовкой, взлетающей вверх. Но тут Гойл захлопнул дверь и стряхнул с себя Забини; тот рухнул на свое место, выглядя раздраженным, Винсент Крэбб возвратился к своему комиксу, а Малфой, давясь от смеха, снова лег поперек двух сидений, опустив голову на колени Пэнси Паркинсон. Гарри лежал, неудобно свернувшись под плащом, проверяя, чтобы каждый дюйм его тела оставался скрытым, и наблюдал, как Пэнси Паркинсон гладит прилизанные светлые волосы на лбу Малфоя, глупо улыбаясь с таким видом, как будто любой был бы счастлив оказаться на ее месте. Лампы, покачивавшиеся под потолком вагона, бросали яркий свет на всю картину: Гарри мог видеть каждое слово в комиксе Крэбба, сидевшего точно под ним.
— Ну, Забини, — сказал Малфой, — чего же хотел Слагхорн?
— Просто пытался примазаться к людям с хорошими связями, — ответил Забини, все еще сердито глядя на Гойла. — Не то, чтобы ему удалось многих найти.
Эта информация, казалось, не обрадовала Малфоя.
— Кто еще был приглашен? — спросил он.
— МакЛагген из Гриффиндора... — ответил Забини.
— Ну да, его дядя — влиятельный человек в министерстве, — сказал Малфой.
— …еще какой-то Белби из Рейвенкло…
— Только не он, он идиот! — воскликнула Пэнси.
— … и Лонгботтом, Поттер и эта девчонка Уизли, — закончил Забини.
Малфой внезапно сел, отталкивая руку Пэнси.
— Он пригласил Лонгботтома?
— Ну, я так полагаю, раз Лонгботтом был там, — безразлично ответил Забини.
— Что в Лонгботтоме заинтересовало Слагхорна?
Забини пожал плечами.
— Поттер, драгоценный Поттер. Очевидно, он хотел взглянуть на «избранного», — презрительно произнес Малфой. — Но почему эта девчонка Уизли! Что в ней такого особенного?
— Она нравится многим мальчикам, — сказала Пэнси, наблюдая краем глаза за реакцией Малфоя. — Даже ты думаешь, что она красивая, правда, Блейз, а все мы знаем, как трудно тебе угодить!
— Я бы не притронулся к паршивой маленькой предательнице крови, как бы она ни выглядела, — невозмутимо сказал Забини, и Пэнси выглядела довольной.
Малфой снова опустился на ее колени и позволил ей дальше перебирать его волосы.
— Что ж, сожалею, что у Слагхорна такой вкус. Возможно, он немного постарел. Жаль, мой отец всегда говорил, что в свое время он был хорошим волшебником. Мой отец был чем-то вроде его любимчика. Слагхорн, вероятно, не слышал, что я в поезде или…
— Я бы не рассчитывал на приглашение, — сказал Забини. — Он спросил меня об отце Нотта, когда я только пришел. Они были старыми друзьями, видимо, но когда он услышал, что его поймали в министерстве, он не был рад, и Нотт ведь не получил приглашения? Я не думаю, что Слагхорн интересуется Пожирателями Смерти.
Малфой выглядел сердитым, но выдавил невеселый смешок.
— Да кого волнует, чем он интересуется? Кто он такой, по большому счету? Какой-то дурацкий учитель, — Малфой нарочито зевнул. — Меня, может, не будет в Хогвартсе в следующем году, так какое мне дело, нравлюсь я какому-то толстому старику с блестящим прошлым или нет?
— Что ты хочешь этим сказать — тебя может не быть в Хогвартсе в следующем году? — с негодованием спросила Пэнси, сразу прекратив ласкать Малфоя.
— Ну, ведь никогда не знаешь… — по лицу Малфоя промелькнула тень ухмылки. — Я, возможно... э-э... займусь чем-то большим и лучшим.
Сердце Гарри, скрючившегося под плащом на багажной полке, пустилось вскачь. Что на это сказали бы Рон и Гермиона? Крэбб и Гойл вылупились на Малфоя; очевидно, они не имели представления о чем-то большем и лучшем. Даже Забини позволил исказить свои надменные черты выражению любопытства. Пэнси снова стала медленно гладить волосы Малфоя; вид у нее был ошарашенный.
— Ты хочешь сказать...
Малфой пожал плечами:
— Мать хочет, чтобы я закончил обучение, но что до меня, я не думаю, что это так важно сейчас. Я имею в виду, подумайте об этом… Когда Темный Лорд принимает кого-то, разве его заинтересует, сколько СОВ или ЖАБА ты получил? Конечно, нет… Все дело в сослуженной ему службе, в степени проявленной ему преданности.
— И ты думаешь, что будешь способен что-нибудь сделать для него? — едко спросил Забини. — В шестнадцать лет, еще даже не доучившись?
— Я же только что сказал. Может быть, его не будет интересовать, доучился ли я. Может быть, работа, которую он мне поручит, не требует особой квалификации, — тихо произнес Малфой.
Крэбб и Гойл сидели с открытыми ртами, похожие на горгулий. Пэнси пристально смотрела на Малфоя сверху вниз так, как если бы никогда не видела ничего, настолько внушающего трепет.
— Я вижу Хогвартс, — явно наслаждаясь произведенным эффектом, сказал Малфой и указал на темное окно. — Нам бы не мешало переодеться в мантии.
Гарри был настолько занят разглядыванием Малфоя, что не заметил, как Гойл потянулся за своим чемоданом. Когда он потащил его вниз, он сильно ударил Гарри по голове. Он издал невольный вздох боли, и Малфой, нахмурившись, взглянул вверх на багажную полку. Гарри не боялся Малфоя, но все же не хотел быть обнаруженным под плащом-невидимкой группой враждебных слизеринцев. Его глаза застилали слезы, и боль все еще пульсировала в голове, когда он вытащил палочку, так, чтобы не шелохнулся плащ, и стал ждать, затаив дыхание. К его облегчению, Малфой, видимо, подумал, что шум ему почудился; он надел мантию, как и остальные, запер свой чемодан и, когда поезд замедлил ход и пополз рывками, закрепил свой новый плотный дорожный плащ у шеи.
Гарри видел, как коридоры вновь заполнялись, и надеялся, что Гермиона и Рон вытащат его вещи на платформу за него; он застрял там, где был до тех пор, пока купе не опустеет. Наконец, с последним толчком, поезд окончательно остановился. Гойл отбросил дверь и стал прокладывать себе дорогу через толпу второкурсников, расталкивая их в стороны. Крэбб и Забини последовали за ним.
— Ты иди, — обратился Малфой к Пэнси, которая ждала его, протягивая руку, надеясь, что он возьмется за нее. — Мне тут нужно кое-что проверить.
Пэнси ушла. Теперь Гарри и Малфой остались в купе одни. Люди проходили мимо, спускаясь на темную платформу. Малфой подошел к двери купе и опустил шторки так, чтобы никто не мог заглянуть из коридора. Затем он наклонился к своему чемодану и снова открыл его. Гарри стал вглядываться вниз с багажной полки, его сердце забилось чуть быстрее. Что Малфой хотел скрыть от Пэнси? Не собирался ли он проверить тот таинственный сломанный предмет, который ему было так важно починить?
— Petrificus Totalus!
Без предупреждения Малфой направил свою палочку на Гарри, которого мгновенно парализовало. Как в замедленной съемке, Гарри свалился с багажной полки и с мучительным, сотрясшим пол грохотом упал к ногам Малфоя. Плащ-невидимка оказался зажат под ним, открывая все его тело; его ноги все еще были нелепо согнуты в коленях. Он не мог пошевелить ни одним мускулом; он мог лишь уставиться на широко ухмыляющегося Малфоя.
— Я так и думал, — сказал он ликующе. — Я слышал, как чемодан Гойла стукнул тебя. И мне показалось, что я видел что-то белое, промелькнувшее в воздухе после того, как Забини вернулся...
Его глаза на мгновение задержались на кроссовках Гарри.
— Ты не слышал ничего, из-за чего мне бы стоило беспокоиться, Поттер. Но раз уж ты мне тут попался...
И он сильно ударил Гарри ногой по лицу. Гарри почувствовал, как сломался его нос; кровь хлынула струей.
— Это за моего отца. Так, ну-ка посмотрим…
Малфой выдернул плащ-невидимку из-под неподвижного тела Гарри и набросил его на него.
— Я не думаю, что тебя найдут до того, как поезд вернется в Лондон, — спокойно проговорил он. — Еще увидимся, Поттер… или нет.
И постаравшись наступить Гарри на пальцы, Малфой вышел из купе.