Глава 36. Ошибка в плане
Переводчик -
Серая Метелка, Ворон, корректор -
Шаера, Чжоули
Он снова лежал, уткнувшись лицом в землю. Запах леса бил ему в нос. Он чувствовал щекой холодную, твёрдую почву, оправа очков врезалась ему в висок во время падения. Каждый дюйм его тела болел, а место, куда попало убийственное проклятие, саднило, как от удара железного кулака. Он не шевелился, лежа точно там, где упал; левая рука его была изогнута под неудобным углом, рот раскрыт. Он ждал, что услышит крики триумфа, поздравления с его смертью, но вместо этого воздух заполнили звуки быстрых шагов, шёпот и заботливое воркование:
- Мой Лорд… мой Лорд!..
Голос принадлежал Беллатрикс. Она говорила так, как говорят с возлюбленным. Гарри не осмелился открыть глаза, но другими органами чувств попытался изучить положение, в котором оказался. Он знал, что палочка всё ещё лежит в кармане мантии. Он чувствовал, что она лежит там, зажатая между грудью и землёй. Слабое ощущение, как будто в области живота лежит подушка, дало ему понять, что скрытый от глаз плащ-невидимка тоже всё ещё здесь.
- Мой Лорд…
- Достаточно, - произнёс голос Волдеморта.
Ещё шаги. Несколько человек уходили прочь. Гарри, отчаянно желая увидеть, что происходит и почему, приоткрыл глаза на миллиметр. Волдеморт, кажется, поднимался на ноги. Пожиратели смерти разбегались прочь, присоединяясь к толпе на краю поляны. Осталась одна Беллатрикс, стоявшая на коленях перед Волдемортом.
Гарри вновь закрыл глаза, осмысляя увиденное. Пожиратели смерти окружали Волдеморта, который, кажется, упал на землю. Что-то случилось, когда он ударил Гарри смертельным проклятием. Оно попало также и в Волдеморта? Похоже на то. И они оба ненадолго потеряли сознание, и оба сейчас пришли в себя…
- Мой Лорд, позвольте мне…
- Мне не нужна помощь, - холодно произнёс Волдеморт, и, хотя Гарри ничего не видел, он живо представил Беллатрикс, отдёргивающую протянутую руку. – Мальчик… он умер?
На поляне воцарилась полная тишина. Никто не подошёл к Гарри, но он почувствовал на себе их взгляды; казалось, они прижимали его ещё плотнее к земле. Он содрогался от страха, что слегка двинет пальцем или веками.
- Ты! - приказал Волдеморт. Послышался звук удара и тихий вскрик от боли. - Осмотри его. Скажи, умер ли он.
Гарри не знал, кого послали проверить. Он мог только лежать и ждать, когда его обследуют. Его сердце предательски стучало. Но в то же время несколько утешала мысль, что Волдеморт не решался подойти к нему сам, что Волдеморт подозревал, что не всё пошло по плану…
Руки, более мягкие, чем он ожидал, коснулись лица Гарри и прислушались к его сердцу. Он услышал частое дыхание, почувствовал вибрацию жизни у своих рёбер.
- Драко жив? Он в замке?
Шёпот был едва слышен, её губы находились в дюйме от его грудной клетки, а голова наклонилась так низко, что длинные волосы скрыли его лицо от чужих взглядов.
- Да, - выдохнул он в ответ.
Он почувствовал, как рука на его груди сжалась, её ногти впились в него. Затем она убрала руки и села.
- Он мёртв, - оповестила всех Нарцисса Малфой.
И тут они закричали, завыли в триумфе, затопали, и сквозь ресницы Гарри увидел в воздухе вспышки красного и серебряного цвета. Они праздновали.
Всё ещё лежа на земле и притворяясь мёртвым, Гарри понял: Нарцисса знала, что единственный способ для неё попасть в Хогвартс и найти сына - это присоединиться к армии-победителю. Её больше не волновало, победил ли Волдеморт.
- Видите? – визжал Волдеморт, перекрывая шум. – Гарри Поттер погиб от моих рук, и никто теперь не может угрожать мне! Смотрите! Crucio!
Гарри ждал этого, он знал, что его тело не оставят спокойно лежать на земле; его должны были подвергнуть надругательству, тем самым доказывая победу Волдеморта. Его подняло в воздух, и от Гарри потребовалась вся сила воли, чтобы остаться обмякшим, и всё же боль, которой он ждал, не пришла. Его подкинули в воздух раз, другой, третий. Очки слетели с него, и Гарри почувствовал, что палочка чуть не выскользнула из мантии, но он сохранял своё тело вялым и безжизненным. Когда он в последний раз упал на землю, на поляне раздались насмешки и взрывы хохота.
- Теперь, - произнёс Волдеморт, - мы отправимся в замок и покажем, что стало с их героем. Кто потащит тело? Нет… Подождите…
Раздался новый взрыв смеха, и через пару мгновений Гарри почувствовал, как земля под ним задрожала.
- Ты понесёшь его, - сказал Волдеморт. – Его будет хорошо видно в твоих руках, он будет хорошо в них смотреться, не так ли? Возьми своего маленького дружка, Хагрид. И очки… надень очки… он должен быть узнаваем…
Кто-то с силой кинул очки Гарри в лицо, но огромные руки подняли его в воздух с чрезвычайной нежностью. Гарри чувствовал, как дрожат руки Хагрида от сотрясающих его рыданий; на него падали крупные слёзы, пока Хагрид нёс Гарри в руках, как в колыбели. А Гарри не осмелился показать Хагриду движением или словом, что пока ещё не всё потеряно.
- Двигайся! - приказал Волдеморт, и Хагрид заковылял вперёд, продираясь сквозь тесно растущие деревья, через лес.
Ветви путались в волосах и мантии Гарри, но он лежал неподвижно, с открытым ртом, закрытыми глазами, в кромешной тьме. Вокруг вопили пожиратели смерти, рыдал ослепший от слёз Хагрид, и никто не проверил, бьётся ли пульс на обнажённой шее Гарри Поттера…
Два великана с грохотом шли за пожирателями смерти; Гарри слышал, как деревья за ними скрипели и падали. Они создавали столько шума, что потревоженные птицы с криками взлетали в небо, и даже насмешки пожирателей смерти тонули в нём. Победоносная процессия маршировала вперёд, к открытому пространству, и через мгновение, по тому, что тьма просветлела за его сжатыми веками, Гарри понял, что деревья стали редеть.
- БЭЙН!
Неожиданный вопль Хагрида чуть не заставил Гарри открыть глаза.
– Счастлив, да, счастлив, что ты не боролся? Ты, трусливая кляча? Счастлив, что Гарри Поттер… у…умер…?
Хагрид не смог продолжать, разразившись новыми слезами. Гарри было интересно, сколько кентавров следили за тем, как проходила их процессия, но он не осмелился открыть глаза, чтобы посмотреть. Несколько пожирателей смерти выкрикивали оскорбления в адрес кентавров, проходя мимо. Чуть позже Гарри почувствовал, что воздух стал свежее, и понял, что они дошли до края леса.
- Стой!
Гарри подумал, что Хагрида, видимо, принудили подчиниться команде Волдеморта, потому что он слегка пошатнулся. И тут их окутал холод, Гарри услышал скрипучее дыхание дементоров, патрулирующих соседние деревья. Сейчас они его не тронут. Сознание того, что он выжил, горело у него внутри, как талисман против дементоров, будто отцовский олень поставил защитника в его сердце.
Кто-то прошёл совсем рядом с Гарри, и он понял, что это был сам Волдеморт, поскольку тот заговорил мгновение спустя. Его голос был магически усилен и разносился повсюду, сокрушая барабанные перепонки Гарри.
- Гарри Поттер мёртв! Он был убит, когда пытался сбежать, спасти свою жизнь, в то время как вы отдавали свои жизни за него! Мы принесли сюда его тело, чтобы доказать, что вашего героя больше нет! Битва выиграна! Вы потеряли половину своих бойцов! Мои пожиратели смерти превосходят вас в числе, а Мальчика-Который-Выжил больше нет! Больше не должно быть войны! Все, кто попытается сопротивляться, будь то мужчина, женщина или ребёнок, будут убиты! Как сами, так и все члены их семей! Выходите из замка, падите передо мной на колени, и вы будете спасены! Ваши родители и дети, ваши братья и сёстры будут жить и получат прощение, а вы присоединитесь ко мне в том новом мире, который мы построим вместе!
Над замком повисла тишина. Волдеморт стоял так близко от Гарри, что он снова не посмел открыть глаза.
- Подойди! - приказал Волдеморт, и Гарри услышал, что он пошёл вперёд, а Хагрид был вынужден следовать за ним.
Теперь Гарри слегка приоткрыл глаза и увидел, что Волдеморт идёт впереди них с огромной змеёй Нагини на плечах. Она больше не была заключена в заколдованную клеть. Но Гарри не имел возможности достать палочку, спрятанную внутри мантии, не будучи замеченным пожирателями смерти, шагавшими по обе стороны от них в медленно светлеющей тьме…
- Гарри, - рыдал Хагрид. – Ох, Гарри… Гарри…
Гарри снова плотно зажмурил глаза. Он знал, что они приближались к замку и напряг слух, чтобы различить сквозь радостные голоса пожирателей смерти и их тяжёлую поступь признаки жизни со стороны тех, кто был внутри.
- Стойте!
Пожиратели смерти остановились; Гарри услышал, как они встали в ряд напротив открытых парадных дверей школы. Даже сквозь закрытые веки он мог видеть мягкий свет, лившийся из входа. Он ждал. В любой момент те люди, за кого он чуть не умер, увидят его, лежащего мёртвым на руках Хагрида.
- НЕТ!
Этот крик был тем ужаснее, что Гарри не ожидал, никогда не мог вообразить, что профессор МакГонагалл может издать такой звук. Он услышал, как другая женщина рассмеялась поблизости от него. Он понял, что это была Беллатрикс, торжествующая над отчаянием МакГонагалл. Он на секунду вновь приоткрыл глаза и увидел распахнутые двери, наполняющиеся людьми: те, кто выжил в битве, выходили на передние ступени, чтобы встретить своих победителей и самим убедиться, увидеть своими глазами, что Гарри погиб. Он увидел стоящего прямо перед собой Волдеморта, поглаживающего бледным пальцем голову Нагини. Он вновь закрыл глаза.
- Нет!
- Нет!
- Гарри! ГАРРИ!
Голоса Рона, Гермионы и Джинни были хуже, чем голос МакГонагалл; больше всего на свете Гарри хотел откликнуться, но он заставил себя лежать тихо, и их крики сыграли роль спускового крючка: толпа тех, кто выжил, воспользовалась возможностью и начала выкрикивать проклятия в адрес пожирателей смерти, пока…
- ТИХО! – крикнул Волдеморт. Удар, вспышка яркого света, и они вынуждены были замолчать. – Всё кончено! Положи его, Хагрид, к моим ногам! Там ему место!
Гарри почувствовал, как его опустили на траву.
- Видите? – произнёс Волдеморт, и Гарри почувствовал, как он ходит взад и вперёд рядом с тем местом, где лежит Гарри. – Гарри Поттер мёртв! Теперь вы поняли, вы, простаки? Он всегда был ничтожеством, просто мальчишкой, который полагался на то, что другие пожертвуют собой ради него!
- Он побил тебя! – взревел Рон, и чары разрушились.
Защитники Хогвартса вновь кричали и вопили, пока через секунду ещё более мощный удар вновь не прервал звук их голосов.
- Он был убит, пытаясь сбежать из замка, - сказал Волдеморт, смакуя собственную ложь. – Убит, пытаясь спастись…
Но Волдеморта прервали. Гарри услышал звуки борьбы и крик, затем последовал ещё один удар, вспышка света и мычание от боли. Он приоткрыл глаза на почти незаметную щёлку. Кто-то вырвался из толпы и напал на Волдеморта. Гарри увидел фигуру, лежащую на земле. Волдеморт отбросил в сторону палочку обезоруженного противника и рассмеялся.
- И кто же это? – прошипел он, как змея. – Кто выступил добровольцем, чтобы показать, что произойдёт с теми, кто продолжит бороться, когда битва проиграна?
Беллатрикс расхохоталась от восторга:
- Это Невилл Лонгботтом, мой Лорд! Мальчишка, который доставил так много неприятностей Кэрроу! Сынок авроров, помните?
- Ах да, помню, - Волдеморт посмотрел вниз на Невилла, изо всех сил пытающегося подняться на ноги, безоружного и беззащитного, находившегося на нейтральной полосе между выжившими и пожирателями смерти. – Но ты же чистокровный маг, разве не так, мой храбрый мальчик? – спросил Волдеморт Невилла, который встал лицом к нему, сжав пустые руки в кулаки.
- И что с того? – громко заявил Невилл.
- Ты показал силу духа и храбрость, и ты из благородного рода. Из тебя получится отличный пожиратель смерти. Нам нужны такие, как ты, Невилл Лонгботтом.
- Я присоединюсь к тебе, когда ад замёрзнет, - ответил Невилл. – Армия Дамблдора! – закричал он, и из толпы донёсся ответный гул, который не смогли сдержать чары молчания Волдеморта.
- Очень хорошо, - сказал Волдеморт, и Гарри услышал в его мягком голосе больше угрозы, чем в самых могущественных проклятиях. – Если таков твой выбор, Лонгботтом, мы вернёмся к исходному плану. На твою голову, - добавил он тихо, - да будет так.
Гарри всё ещё наблюдал за происходящим сквозь ресницы и увидел, как Волдеморт поднял палочку. Секундой позже из одного из распахнутых окон замка вылетело что-то похожее на непонятную птицу и упало в руку Волдеморта. Он встряхнул этот предмет за острый край, и тот повис в воздухе, пустой, потрёпанный: это была Распределяющая шляпа!
- В школе Хогвартс больше не будет распределения! – произнёс Волдеморт. – Больше не будет факультетов. Достаточно эмблемы, щита и цветов моего благородного предка, Салазара Слизерина. Достаточно для всех, не так ли, Невилл Лонгботтом?
Он направил палочку на остолбеневшего, но сурового Невилла, затем нахлобучил шляпу ему на голову, так что та упала ему на глаза. Толпа перед замком зашевелилась, и тут же, как один, подняли палочки пожиратели смерти, сдерживая защитников Хогвартса и поставив их в безвыходное положение.
- Сейчас Невилл продемонстрирует вам, что случится с любым глупцом, который продолжит мне противостоять, - Волдеморт взмахнул палочкой, и Распределяющая шляпа разорвалась и разлетелась в стороны, вспыхнув языками пламени.
Крики затихли, Невилл весь горел, он словно прирос к месту… Гарри не мог этого выдержать: он должен действовать…
И тут одновременно произошло сразу несколько вещей. Послышался рёв от дальней границы школы, как будто сотни людей прорвались сквозь невидимые стены и бросились к замку, издавая громкие воинственные крики. В то же время со стороны замка, шатаясь, вышел Грауп и взвыл:
- ХАГГЕР!
На его крик ответили гиганты Волдеморта. Они бросились на Граупа, как боевые слоны, сотрясая землю. Затем послышался звук копыт, звон тетивы, и на пожирателей смерти внезапно посыпались стрелы. Удивлённые пожиратели с криками разбегались. Гарри вытащил плащ-невидимку из своей мантии, набросил ее на себя и вскочил на ноги. Невилл тоже сдвинулся с места, в одно неуловимое мгновение освободившись от связывающего его тело проклятия. Его горящие волосы разметались, и тут он достал что-то серебряное, мерцающее, с рубиновой ручкой…
Взмах серебряного лезвия не был слышен в рёве приближающейся толпы и звуках сражения гигантов и кентавров. И всё же все взгляды были прикованы к нему. Единым ударом Невилл отрубил голову огромной змее, которая взвилась высоко в воздух и сверкнула в свете, льющемся из коридора замка. Рот Волдеморта открылся – он издал такой крик ярости, которого никто не слышал ранее, когда тело змеи с глухим стуком упало на землю к его ногам…
Спрятанный под плащом-невидимкой, Гарри возвёл заклинание щита между Невиллом и Волдемортом, и прежде чем последний успел отвести взгляд от сражающихся гигантов, раздался вопль Хагрида, перекрывший весь шум.
- ГАРРИ! – кричал Хагрид. – ГАРРИ… ГДЕ ГАРРИ?
Вокруг царил хаос. Нападающие кентавры теснили пожирателей смерти, все слышали тяжёлые шаги гигантов, и всё ближе и ближе раздавались звуки подкрепления, пришедшего неведомо откуда. Гарри увидел огромных крылатых существ, парящих над головами великанов Волдеморта, фестралов и гиппогрифа Клювокрыла, выцарапывающего им глаза, в то время как Грауп их колотил и мутузил. Теперь все маги - защитники Хогвартса и пожиратели смерти – вынуждены были броситься назад к замку.
Гарри бросал заклинания и проклятья во всех пожирателей смерти, которые попадались ему на пути, и те падали, не зная, кем или чем были настигнуты, а их тела топтала отступающая толпа. Всё ещё скрытого под плащом-невидимкой Гарри оттеснили ко входу. Он искал Волдеморта и, наконец, увидел его в комнате, где тот стрелял заклинаниями из палочки. Оттесняемый к Большому залу, он всё ещё выкрикивал инструкции своим последователям, одновременно посылая проклятия направо и налево. Гарри всё усиливал заклинание щита между Волдемортом и его будущими жертвами. Симус Финниган и Ханна Эббот пробежали мимо него в Большой зал и присоединились к уже разгоревшейся битве. В зале было много людей, ещё больше штурмовало ступени на входе, и Гарри увидел Чарли Уизли, догоняющего Горацио Слагхорна в изумрудной пижаме. Казалось, они вернулись к истокам, когда каждый студент Хогвартса чувствовал себя здесь среди друзей, в кругу семьи, сражаясь рука об руку с владельцами магазинов и домов Хогсмида. Кентавры Бэйн, Ронан и Маджориан ворвались в зал с громким цоканьем копыт. Сорвав с петель кухонную дверь за спиной у Гарри, домашние эльфы Хогвартса ввалились в вестибюль. Они кричали и размахивали кухонными ножами и топориками, а во главе толпы шел Кричер с медальоном Регулуса Блэка на шее. Его голос, пронзительный, как у лягушки-быка, был слышен даже в этом шуме:
- Сражайтесь! Сражайтесь! Сражайтесь за моего хозяина, защитника домашних эльфов! Сражайтесь против Тёмного Лорда, во имя храброго Регулуса! Сражайтесь!
Они кололи и подрезали щиколотки пожирателям смерти. Их крошечные лица сияли от злобной радости. И повсюду, куда бы ни бросил взгляд Гарри, пожирателей смерти оттесняли и ослабляли простым численным перевесом и количеством заклинаний. Пожиратели вытаскивали стрелы из ран, нанесённых эльфами, либо просто пытались сбежать, но их поглощала надвигающаяся толпа.
Но всё ещё не закончилось. Гарри помчался в Большой зал, мимо дуэлянтов, мимо дерущихся заключённых. Волдеморт был в центре битвы; он раздавал удары повсюду, куда только мог дотянуться. Гарри всё ещё не полностью осознавал ситуацию, но пробивался ближе к Большому залу, по-прежнему невидимый. В Большом зале становилось всё теснее и теснее, поскольку все, кто был на ногах, прорывались туда. Гарри увидел, как Джордж и Ли Джордан пригвоздили к полу Яксли, как Долохов с криком упал от заклинания Флитвика. Заметил Уолдена Макнейра, которого отшвырнул Хагрид. Макнейр пролетел через всю комнату, ударился о каменную стену и без сознания соскользнул на пол. Гарри увидел, как Рон и Невилл вывели из строя Фенрира Грейбека. Как Аберфорт оглушил Роквуда, Артур и Перси оттеснили Тикнесса. И как Люциус и Нарцисса Малфой бежали в толпе, даже не пытаясь сражаться, и звали своего сына. Волдеморт теперь одновременно сражался с МакГонагалл, Слагхорном и Кингсли. На его лице отражалась холодная ненависть, в то время как они кружили вокруг него, уклоняясь от ударов, и не могли его прикончить…
Беллатрикс тоже всё ещё сражалась в пятидесяти ярдах от Волдеморта и, как и её хозяин, одновременно боролась с тремя: Гермионой, Джинни и Луной, которые старались изо всех сил, но Беллатрикс им не уступала. Гарри отвлёкся, и тут убийственное проклятие ударило буквально в одном дюйме от Джинни, она чудом избежала смерти…
Он резко изменил направление и побежал к Беллатрикс, а не к Волдеморту, но прежде чем он успел пробежать пару шагов, его отбросили в сторону.
- НЕ ТРОНЬ МОЮ ДОЧЬ, ТЫ, СТЕРВА!
Миссис Уизли на бегу сбросила мантию, освобождая руки, а Беллатрикс развернулась на месте, с рокочущим смехом встречая нового соперника.
- ПРОЧЬ С ДОРОГИ! – закричала миссис Уизли трём девочкам и одним взмахом палочки начала дуэль.
Гарри с ужасом и восторгом смотрел, как билась и вращалась палочка Молли Уизли и как улыбка сошла с лица Беллатрикс Лестрейндж, сменившись на злобное выражение. Лучи света летели из обеих палочек, пол под ними потрескался. Обе женщины сражались насмерть.
- Нет! – закричала миссис Уизли, когда к ним подбежали несколько студентов, пытаясь ей помочь.
- Уходите! Уходите! Она моя!
Сотни людей стояли неподвижно вдоль стен и наблюдали две битвы: Волдеморта с тремя его оппонентами и Беллатрикс с Молли. Гарри стоял, невидимый, разрываемый на части. Он хотел и напасть, и защитить, но не был уверен, что не поразит невинных.
- Что случится с твоими детьми, когда я тебя убью? – насмехалась Беллатрикс, такая же безумная, как и её хозяин, дурачившаяся, когда проклятия Молли танцевали вокруг неё. – Когда мамочка пойдёт той же дорожкой, что и Фредди?
- Ты – больше – никогда – не – дотронешься – до – моих – детей! – вопила миссис Уизли.
Беллатрикс смеялась таким же весёлым смехом, каким смеялся её кузен Сириус, когда его отбросило за занавес. И вдруг Гарри понял, что сейчас произойдёт, ещё до того, как это случилось. Проклятие Молли пролетело под протянутой рукой Беллатрикс и под прямым углом ударило в грудь, прямо над сердцем. Злорадная улыбка Беллатрикс застыла, глаза выкатились. В одно мгновение она поняла, что случилось. Она упала, и наблюдавшая за ней толпа взревела, а Волдеморт закричал. Гарри чувствовал себя, как будто в замедленной съёмке. Он видел, как МакГонагалл, Кингсли и Слагхорн были одним ударом отброшены назад и, скрючившись, пролетели по воздуху и как ярость Волдеморта от потери своего последнего лучшего лейтенанта взорвалась, как бомба. Волдеморт поднял палочку и направил её на Молли Уизли.
- Protego! – взревел Гарри, и в центре зала поднялся волшебный щит.
Волдеморт огляделся вокруг, в поиске того, кто это сделал, и Гарри, наконец, стянул с себя плащ-невидимку. Вопли удивления, приветствия, крики «Гарри! ОН ЖИВ!» со всех сторон тут же затихли. Все были напуганы, и резко воцарилась полная тишина, а Волдеморт и Гарри одновременно, глядя друг на друга, начали приближаться один к другому.
- Я не хочу, чтобы мне кто-нибудь помогал, - громко сказал Гарри, и в полной тишине его голос прозвучал, как звук трубы. - Так и будет. Это буду я.
Волдеморт зашипел.
- Поттер не имеет этого в виду, - сказал он с широко раскрытыми покрасневшими глазами. - Он ведь не так действует. Кого на этот раз ты собираешься использовать в качестве щита, Поттер?
- Никого, - просто ответил Гарри. – Крестражей больше нет. Есть только ты и я. Мы не можем жить, пока кто-то из нас существует. И один из нас должен, наконец, уйти…
- Один из нас? – усмехнулся Волдеморт. Всё его тело напоминало туго натянутую стрелу, красные глаза пристально смотрели на Гарри, как глаза змеи, готовой к атаке. – Ты полагаешь, это будешь ты, да? Мальчик, который выжил благодаря случайности и благодаря тайным действиям Дамблдора?
- Случайности? Разве? Когда моя мать умерла, чтобы спасти мою жизнь? - спросил Гарри. Они оба всё ещё ходили друг вокруг друга, сохраняя ту же дистанцию, и для Гарри существовало только лицо Волдеморта. – Случайность, когда я решил сразиться с тобой на том кладбище? Случайность, что я не защищался сегодня ночью, и всё же выжил и вернулся, чтобы бороться дальше?
- Случайности! – крикнул Волдеморт. Он всё ещё не нанёс удара. Толпа застыла, словно окаменев, и казалось, что из сотен человек в зале дышат только двое. – Случайность и везение, и то, что ты прятался за мантиями более великих мужчин и женщин и позволил мне убить их вместо тебя!
- Сегодня ты больше никого не убьёшь! – воскликнул Гарри. Они продолжали ходить по кругу, глядя друг другу в глаза, зелёные в красные. – Ты больше никого никогда не сможешь убивать. Ты ещё не понял? Я был готов умереть, чтобы не дать тебе больше приносить вред этим людям…
- Но ты не умер!
- Я собирался, и вот к чему это привело! Я сделал то же, что сделала моя мать. Они защищены от тебя. Ты разве не заметил, что ни одно из заклинаний, которые ты наложил на них, не удерживается? Ты не можешь их мучить. Ты не можешь к ним прикоснуться. Ты что, не учишься на своих ошибках, Риддл?
- Ты смеешь…
- Да, я смею, - ответил Гарри. – Я знаю то, чего не знаешь ты, Том Риддл. Я знаю множество важных вещей, которых ты не знаешь. Хочешь услышать часть, прежде чем совершишь ещё одну большую ошибку?
Волдеморт молчал, продолжая ходить по кругу, и Гарри знал, что временно загипнотизировал его, удержал слабым предположением, что Гарри может, и правда, знать последний секрет…
- Это что, опять любовь? – змееобразное лицо Волдеморта искривилось в насмешке. – Любимое решение Дамблдора - любовь, которая, как он полагал, побеждает смерть. Хотя любовь не помешала ему упасть с башни и разбиться, как старой восковой фигуре! Любовь, которая не помешала мне растоптать твою мать-грязнокровку, как таракана, Поттер! И никто, кажется, не любит тебя достаточно, чтобы вовремя выбежать вперёд и принять моё проклятие на себя. Так что помешает тебе умереть сейчас, когда я нанесу удар?
- Одна вещь, - сказал Гарри.
Они всё ещё ходили друг вокруг друга, словно связанные вместе. По отдельности их держал только этот последний секрет.
- Если в этот раз тебя спасёт не любовь, - промолвил Волдеморт, - ты, видимо, веришь, что владеешь магией, которой не владею я, либо оружием, более мощным, чем моё?
- И то и другое, - ответил Гарри и увидел, как на змееподобном лице отразился шок, хотя через мгновение он рассеялся.
Волдеморт рассмеялся, и звук его смеха звучал страшнее, чем крики. Безумный и сухой, его смех эхом пронёсся по притихшему залу.
- Ты думаешь, что ты знаешь магию лучше, чем я? – сказал он. – Чем я, Лорд Волдеморт, который владеет такой магией, о какой не мечтал сам Дамблдор?
- Да нет, он мечтал о ней, - ответил Гарри, - но он знал больше твоего, знал достаточно, чтобы не делать то, что сделал ты.
- Ты хочешь сказать, он был слаб! – крикнул Волдеморт. - Слишком слаб, чтобы посметь, слишком слаб, чтобы взять то, что могло принадлежать ему, и то, что будет моим!
- Нет, он был умнее тебя, - сказал Гарри, - он был лучшим магом, лучшим человеком.
- Альбус Дамблдор погиб по моей воле!
- Это ты так думаешь, - возразил Гарри, - но ты неправ.
В первый раз за всё время толпа людей, стоявшая вдоль стен и наблюдавшая за ними, вздохнула, как один человек.
- Дамблдор мёртв! – Волдеморт швырнул эти слова в Гарри. - Я видел мраморный постамент на его могиле в замке, я видел это, Поттер, и он не вернётся!
- Да, Дамблдор мёртв, - спокойно произнёс Гарри. – Но он погиб не по твоей воле. Он сам выбрал, как он умрёт. За много месяцев до смерти. Он всё спланировал, вместе с тем человеком, которого ты считал своим слугой.
- Что за детские сказки? – удивился Волдеморт, но всё ещё не наносил удар и не сводил своих красных глаз с глаз Гарри.
- Северус Снейп не был твоим человеком, – ответил Гарри. – Он был человеком Дамблдора. Человеком Дамблдора с того самого момента, как ты стал преследовать мою мать. И ты никогда не понимал этого, из-за той вещи, которую тебе не понять. Ты ведь никогда не видел патронуса Снейпа, так, Риддл?
Волдеморт не ответил. Они продолжали кружить друг вокруг друга, как волки, готовые разорвать друг друга на части.
- Патронусом Снейпа была олениха, - продолжил Гарри. – Как и у моей матери, потому что он любил её почти всю жизнь, с детства. Ты должен был понять, - он увидел, как раздулись ноздри Волдеморта, - он же просил тебя пощадить её?
- Он просто желал её и всё, - фыркнул Волдеморт, - но когда её не стало, он признал, что есть и другие женщины, более чистой крови, более достойные его…
- Конечно, он тебе говорил так, - сказал Гарри. – Но он был шпионом Дамблдора с того самого момента, как ты стал ей угрожать, и с тех пор он работал против тебя! Дамблдор умирал, когда Снейп забрал его жизнь!
- Это неважно! – взвизгнул Волдеморт, ловящий каждое его слово с пристальным вниманием, но тут разразившийся сумасшедшим кудахтающим смехом. – Неважно, был Снейп моим человеком или человеком Дамблдора, неважно, какие мелкие препятствия они пытались поставить на моём пути. Я раздавил их обоих, как раздавил твою мать, якобы великую любовь Снейпа! Но да, это имеет значение, Поттер, только в другом смысле, в том, в котором ты не понимаешь! Дамблдор пытался не допустить, чтобы я завладел Старейшей палочкой! Он собирался сделать настоящим хозяином палочки Снейпа! Но я успел раньше, мальчишка… Я добрался до палочки до того, как ты смог её захватить. Я понял истину раньше тебя. Я убил Северуса Снейпа три часа назад, и Старейшая палочка, Палочка Смерти, Палочка Судьбы – полностью моя! Последний план Дамблдора не сработал, Гарри Поттер!
- Да, он не сработал, - подтвердил Гарри. – Ты прав. Но прежде чем попытаться убить меня, я бы посоветовал тебе подумать о том, что ты сделал… Подумай и попытайся раскаяться, Риддл…
- Ты о чём?
Ничто из сказанного Гарри - ни откровения, ни насмешки - не поразили Волдеморта так, как это. Гарри увидел, как его зрачки превратились в узкие щелки, увидел, как побелела кожа вокруг его глаз.
- Это твой последний шанс, - произнёс Гарри. – Это всё, что тебе осталось... Я видел, чем ты станешь иначе… Будь мужчиной… Попытайся… попытайся немного покаяться…
- Ты смеешь?.. – вновь начал Волдеморт.
- Да, я смею! - воскликнул Гарри. - Потому что последний план Дамблдора ударил не по мне! Он ударил по тебе, Риддл!
Старейшая палочка дрожала в руке Волдеморта, а Гарри очень прочно зажал в ладони палочку Драко. Он чувствовал, что пара секунд отделяет их от того самого момента.
- Эта палочка не работает так, как должна, в твоих руках, потому что ты убил не того человека. Северус Снейп никогда не был истинным хозяином Старейшей палочки. Он никогда не наносил поражения Дамблдору…
- Он убил…
- Ты что, не слушаешь? Снейп никогда не побеждал Дамблдора! Смерть Дамблдора была оговорена между ними. Дамблдор собирался умереть непобеждённым, остаться последним истинным хозяином палочки. Если бы всё пошло согласно его плану, сила палочки умерла бы, потому что она никогда не была отвоёвана у Дамблдора!
- Но тогда, Поттер, Дамблдор всё равно отдал эту палочку мне! – голос Волдеморта зазвенел от злобной радости. – Я украл палочку из могилы её последнего хозяина! Я забрал её против воли её последнего хозяина! Её сила – моя!
- Ты всё ещё не понимаешь, Риддл, да? Недостаточно обладать палочкой! То, что ты её держишь, используешь, не делает её истинно твоей. Разве ты не слушал Олливандера? Палочка выбирает мага… Старейшая палочка признала своего хозяина до смерти Дамблдора, того, кто никогда не пытался ею завладеть. Новый хозяин забрал у Дамблдора палочку против его воли, толком не понимая, что совершил. Не понимая, что самая опасная в мире палочка согласилась ему служить…
Грудь Волдеморта быстро вздымалась и опускалась, и Гарри чувствовал, что проклятие вот-вот вырвется из него. Чувствовал, как оно рождается в палочке, направленной ему в лицо.
- Истинным хозяином Старейшей палочки стал Драко Малфой.
На лице Волдеморта на мгновение отразилось полное недоумение, которое тут же исчезло.
- И какая разница? – мягко произнёс он. – Даже если ты прав, Поттер, для меня и тебя это не имеет значения. У тебя больше нет твоей палочки с пером феникса. Исход нашей дуэли будет зависеть от мастерства… И после того, как я убью тебя, я смогу заняться Драко Малфоем…
- Ты опоздал, - оборвал Гарри. – Ты упустил свой шанс. Я первым достал её. Я победил Драко несколько недель назад. Я отнял у него палочку.
Гарри повертел в руках палочку из боярышника. Он почувствовал, что на него направлены взгляды всех, находящихся в зале.
- Итак, всё возвращается к тому же, так? – прошептал Гарри. – Знает ли палочка в твоей руке, что её последний хозяин был обезоружен? Поскольку она знает… я истинный хозяин Старейшей палочки.
Яркая красная вспышка внезапно пролетела по заколдованному небу над ними: из ближайшего окна в зал ворвался луч слепящего солнца. Свет ударил в лица обоих в одно и то же время, и Волдеморт внезапно вспыхнул. Гарри услышал, как он закричал своим высоким голосом:
- Avada Kedavra!
Одновременно Гарри, направляя палочку Драко, вложил всю надежду в свой крик, обращённый к небесам:
- Expelliarmus!
Раздался звук, подобный пушечному выстрелу, и, отметив точку пересечения заклинаний, между ними вспыхнули золотые огни, прямо в мёртвом центре круга, по которому они ходили. Гарри увидел, как зелёное заклятье Волдеморта встретилось с его заклятьем, увидел, как взлетела высоко вверх Старейшая палочка, тёмная на фоне светлеющего неба. Палочка перевернулась в воздухе под зачарованным потолком, как голова Нагини, и сейчас падала к своему хозяину, которого не убила и который, наконец, полностью завладел ею. Гарри, с безошибочным мастерством ловца, поймал её свободной рукой, в то время как Волдеморт упал навзничь, раскинув руки. Его красные глаза закатились. Том Риддл ударился об пол, всё закончилось очень просто. Слабое съёжившееся тело, пустые бледные руки, змееподобное лицо с отсутствующим выражением. Волдеморт был мёртв, убит собственным проклятием, ударившим в него рикошетом, а Гарри стоял с двумя палочками в руках, уставившись вниз, на тело своего врага.
Секунду длилось вибрирующее молчание, которое затянулось под влиянием шока от произошедшего, а затем вокруг Гарри раздался невероятный шум: рёв и крики тех, кто наблюдал за событием, наполнили воздух. Яростное новое солнце слепило глаза сквозь окна, и все толпой бежали к нему. Первыми до него домчались Рон и Гермиона, и их руки обвились вокруг Гарри, их нечленораздельные вопли его оглушили. Вслед за ними появились Джинни, Невилл и Луна, а затем – семейство Уизли и Хагрид, Кингсли и МакГонагалл, Флитвик и Спраут. Гарри не мог расслышать ни слова из того, что все они кричали, не мог разобрать, чьи руки хватали его, пытаясь обнять. Толпа из сотен людей рвалась к нему, все хотели дотронуться до Мальчика-Который-Выжил, потому что всё, наконец, было закончено…
Над Хогвартсом занимался рассвет, и Большой зал засиял жизнью и светом. Гарри был неотъемлемой частью торжества, которое было смесью праздника и поминок, скорби и ликования. Они хотели, чтобы он был с ними, их лидер и символ, их спаситель и глава, а то, что он не спал, что он мечтал оказаться в обществе лишь нескольких человек, никому, казалось, даже в голову не приходило. Он должен был поговорить с теми, кто потерял родственников, пожать им руки, стать свидетелем их слёз, принять их благодарность, услышать новости, которые теперь поползли со всех сторон. О том, что те, кто были под проклятием Imperio, пришли в себя, что пожиратели смерти либо бежали, либо были схвачены, что невинные пленники были прямо сейчас отпущены из Азкабана и что Кингсли Шеклболт был временно назначен Министром магии.
Они перенесли тело Волдеморта и положили его в дальней комнате за залом, далеко от тел Фреда, Тонкс, Люпина, Колина Криви и пятидесяти других, кто погиб, сражаясь с ним. МакГонагалл поменяла столы Башен, но никто не сидел в соответствии со своим факультетом. Все сгрудились вместе - учителя и ученики, привидения и родители, кентавры и домашние эльфы. Фиренц приходил в себя, лежа в углу, а Грауп заглядывал в разбитое окно, и люди бросали еду в его смеющийся рот. Спустя некоторое время измождённый и измученный Гарри сел на скамейку рядом с Луной.
- Если бы я была на твоём месте, я бы мечтала о покое и тишине, - сказала она.
- Да, хотелось бы, - ответил он.
- Я их отвлеку, - предложила она, - используй свой плащ.
И прежде чем он успел произнести хоть слово, она крикнула:
- Оооой, смотрите! Морщерогий кизляк! – и показала на окно.
Все, кто её услышали, оглянулись, а Гарри набросил на себя плащ и поднялся на ноги.
Теперь он мог свободно передвигаться по залу. За одним из ближайших столов он различил Джинни. Она сидела, положив голову на плечо своей матери. У них будет время поговорить, часы и дни, а, может, и годы. Он увидел Невилла. Он ел, а рядом с его тарелкой лежал меч Гриффиндора. Невилл был окружён группой своих горячих поклонников. Гарри шёл по проходу между столами и заметил троих Малфоев, державшихся вместе, не вполне уверенных, должны ли они находиться здесь, но никто не обращал на них никакого внимания. Куда бы он ни посмотрел, он видел вновь воссоединённые семьи, и, наконец, он увидел тех двоих, чьего общества он жаждал больше всего.
- Это я, - пробормотал он, протиснувшись между ними. – Пойдёте со мной?
Они тут же встали, и все вместе - Гарри, Рон и Гермиона - направились из Большого зала.
На мраморной лестнице не хватало крупных кусков, не было части балюстрады, и почти на каждом шагу виднелись камни и пятна крови. Где-то вдалеке слышно было, как Пивз бродит по коридорам, напевая победную песню собственного сочинения:
Радость, победа, наш Поттер – герой!
А Волди повержен; даёшь пир горой!
- А ведь, правда, даёт представление о масштабе трагедии, да? – сказал Рон, открывая дверь и выпуская Гарри и Гермиону.
Счастье ещё придёт, думал Гарри, но сейчас оно было затуманено усталостью и болью от потери Фреда, Люпина и Тонкс, пронзавшей Гарри на каждом шагу, словно свежая рана. Но больше всего он ощущал огромное облегчение и отчаянное желание лечь спать. Но вначале он должен был всё объяснить Рону и Гермионе, которые так долго сражались с ним вместе, что заслуживали правды. С болью пересказал он всё, что видел в омуте памяти, всё, что случилось в лесу, и они не успели выразить всё своё удивление, весь свой шок, как уже пришли в то место, куда, не договариваясь, дружно направлялись.
С тех пор как Гарри в последний раз видел вход в кабинет директора, горгулья, сторожившая вход, была сдвинута в сторону и покосилась. Казалось, что она выпила пунша чуть больше, чем стоило, и Гарри задумался, сможет ли она ещё различать пароли.
- Можно войти? – спросил он у горгульи.
- Свободно, - простонала статуя.
Они перелезли через неё на винтовую каменную лестницу, которая медленно поднялась вверх, как эскалатор. Гарри толкнул дверь, она открылась. Он бросил короткий взгляд на каменный Омут памяти, стоящий на столе там, где он его оставил, и вдруг оглушительный шум заставил его вскрикнуть: эти звуки заставили его вспомнить о проклятиях, возвращении пожирателей смерти, возрождении Волдеморта…
Но это были аплодисменты. Директора и директрисы Хогвартса встали на своих портретах и устроили ему овацию. Кто-то размахивал шляпами, кто-то – париками. Они пожимали друг другу руки через рамы, пританцовывали на нарисованных креслах. Дайлис Дервент рыдал, не стесняясь. Декстер Фортескью размахивал своей слуховой трубкой. А Финеас Нигеллус кричал высоким голосом: «И заметьте, Дом Слизерина сыграл свою роль! Да останется наш вклад в памяти!»
Но Гарри смотрел только на одного человека, стоявшего на самом большом портрете прямо за директорским креслом. Из-под его круглых очков катились слёзы и капали на длинную седую бороду, а гордость и благодарность, исходившие от него, наполнили Гарри такой же благодатью, как песня феникса.
Наконец, Гарри поднял руку, и портреты уважительно замолкли, сияя, вытирая глаза и с нетерпением ожидая, что он скажет. Он, однако, обратился к Дамблдору, с огромной тщательностью подбирая слова. Хотя он был измождён, а глаза его закрывались от усталости, он должен был сделать над собой последнее усилие и в последний раз попросить совета.
- Та вещь, что была спрятана в снитче, - начал он. – Я уронил её в лесу. Я точно не знаю, где, но я не хочу вновь отправляться туда и искать её. Вы согласны?
- Мой дорогой мальчик, - произнёс Дамблдор, в то время как его коллеги на портретах казались смущёнными и заинтересованными. - Мудрое и храброе решение, только такого и можно было ожидать от тебя. Кто-нибудь ещё знает, куда она упала?
- Никто, - ответил Гарри, и Дамблдор удовлетворённо кивнул.
- Но я сохранил подарок Игнотуса, - сказал Гарри, и Дамблдор просиял.
- Гарри, конечно, он твой навсегда, пока ты не передашь его кому-нибудь!
- Тогда вот она.
Гарри достал Старейшую палочку, на которую Рон и Гермиона посмотрели с таким почтением, которого Гарри не хотел видеть, даже несмотря на своё одурманенное и сонное состояние.
- Я её не хочу, - сказал Гарри.
- Что? – громко воскликнул Рон. – Ты в своём уме?
- Я знаю, она сильная, - устало произнёс Гарри. – Но мне было гораздо лучше с моей палочкой… Поэтому…
Он порылся в мешочке, висевшем на шее, и достал оттуда две половинки палочки из остролиста, соединённые тончайшей ниточкой пера феникса. Гермиона сказала, что её нельзя починить, что повреждение было слишком серьёзным. Гарри знал одно: если не сработает это, не сработает ничего.
Он положил сломанную палочку на директорский стол, дотронулся до неё кончиком Старейшей палочки и произнёс: «Reparo».
И палочка склеилась, из неё посыпались красные искры. Гарри понял, что у него получилось. Он взял палочку из остролиста с пером феникса внутри и внезапно почувствовал в своих пальцах тепло, как будто и рука, и палочка радовались, снова оказавшись вместе.
- Я положу Старейшую палочку, - обратился он к Дамблдору, смотревшему на Гарри с огромной любовью и восхищением, - туда, откуда она пришла. Пусть она остаётся там. Если я умру естественной смертью, как Игнотус, её сила исчезнет, не так ли? Предыдущий хозяин никогда не был побеждён. И на этом всё закончится.
Дамблдор кивнул. Они улыбнулись друг другу.
- Ты уверен? – спросил Рон.
В его голосе послышалась слабая нотка желания, когда он смотрел на Старейшую палочку.
- Я думаю, Гарри прав, - тихо промолвила Гермиона.
- От этой палочки больше неприятностей, чем пользы, - подтвердил Гарри. – И, честно говоря, - он отвернулся от масляных портретов, думая только о своей кровати под балдахином, дожидающейся его в гриффиндорской башне, и размышляя, принёс ли Кричер ему бутерброд, - мне хватило в жизни приключений.
