|
|
Глава 7. Завещание Альбуса Дамблдора
Переводчик - Анетерон, Пармендур, Сантэр (повторная бета) (1); Зоя Экшен, Ворон (2)
корректор - Сантана, Чжоули (1); Funcky, Чжоули (2)
Он прогуливался вдоль горной тропы в прохладном синем отблеске рассвета. Намного ниже, обмотанная туманом, лежала тень маленького городка. Был ли человек, которого он искал, там; человек, который нужен ему так сильно, что он не думал ни о чём другом; человек, который знал ответ, ответ на его вопрос..
– Эй, просыпайся!
Гарри открыл глаза. Он снова лежал на раскладушке в тёмной комнате Рона под самой крышей. Солнце ещё не взошло, и в комнате стоял полумрак. Сыч спал, засунув голову под своё крошечное крыло. Шрам на лбу Гарри начал жечь.
– Ты говорил во сне.
– Я?
– О, да, Грегорович. Ты постоянно говорил "Грегорович".
Гарри ещё не надел очки, и лицо Рона казалось ему немного размытым.
– Кто такой Грегорович?
– Ну не я же, наверное! Откуда мне знать, ты же о нём говорил.
Гарри потёр лоб, размышляя. Ему казалось, он слышал это имя раньше, но не мог вспомнить где.
– Я полагаю, Волдеморт ищет его.
– Бедный чувак, – пылко высказался Рон.
Гарри сел, всё ещё потирая свой шрам, теперь уже осторожно. Он попробовал точно вспомнить, что же он видел во сне, но всё, что всплыло в памяти, это гористый горизонт и контур небольшой деревни, качаемой, словно в колыбели, в той глубокой долине.
– Я думаю, он за границей.
– Кто, Грегорович?
– Волдеморт. Я думаю, что он где-нибудь за границей в поисках Грегоровича. Подобного места в Британии нет.
– Ты полагаешь, что опять проник в его мысли?
Рон заметно встревожился.
– Сделай мне одолжение и не говори ничего Гермионе, – попросил Гарри. – Она так надеется, что я перестану видеть всё это во сне...
Он уставился на клетку маленького Сычика, размышляя... Почему имя Грегорович было ему столь знакомо?
– Я думаю, – медленно начал Гарри, – он имеет что-то общее с квиддичем. Здесь есть какая-то связь, но я не могу, не могу додуматься, какая.
– Квиддич? - переспросил Рон. - Ты уверен, что думаешь не о Горговиче?
– О ком?
– Драгомир Горгович, охотник, перешедший к Пушкам Педдл за рекордную плату два года назад. Рекордсмен по забитым квоффлам за сезон.
– Нет, - сказал Гарри. - Я определённо имею в виду не Горговича.
– Я попытаюсь также что-нибудь вспомнить, – произнёс Рон и оживился. – Ладно, но, так или иначе, с днём рождения!
– Вау! Точно, а я и забыл! Мне семнадцать!
Гарри схватил палочку, лежащую около его раскладушки, указал ею на загромождённый стол, где он оставил свои очки, и воскликнул:
– Accio очки!
Хотя они находились на расстоянии приблизительно в один фут, было какое-то необыкновенное удовольствие наблюдать, как они становятся всё ближе и ближе… Пока не уткнулись в его глаза.
– Впечатляет, - фыркнул Рон.
Упиваясь снятием запрета, Гарри заставил ещё и вещи Рона летать по комнате, из-за чего Сычик пробудился и взволнованно затрепетал вокруг клетки. Гарри также попробовал волшебством связать шнурки на своих кроссовках (потом, чтобы развязать узел вручную, потребовалось несколько минут) и просто, ради удовольствия, перекрашивал оранжевые формы игроков любимой команды Рона «Пушки Педдл» в ярко-синий цвет.
– Ширинку на твоём месте я бы всё же застегнул вручную, - подмигнул Рон, хихикая, когда Гарри немедленно проверил штаны. – Держи подарок. Раскрой его здесь, это не для глаз моей матери.
– Книжка? – предположил Гарри, поскольку пакет имел прямоугольную форму. - Немного отошёл от традиции, не так ли?
–Это не просто книжка, - заявил Рон. - Это чистое золото: Двенадцать Безотказных Путей к Соблазнению Ведьм. Объясняет всё, что ты должен знать о девчонках. Если бы только эта книга была у меня в прошлом году, я бы знал, как отделаться от Лаванды, но теперь я знаю, как начать встречаться с... В общем, Фред и Джордж дали мне копию, и я много узнал. Ты будешь удивлён, здесь дело только палочкой не обходится.
Когда они спустились на кухню, то увидели кучу подарков на столе, ждущих своей очереди. Билл и мадам Делакур заканчивали завтракать, а миссис Уизли в это время стояла со сковородкой и болтала с ними.
– Артур попросил меня пожелать тебе счастливого семнадцатилетия, – сообщила Гарри миссис Уизли, сияя от счастья. - Он должен был рано уехать на работу, но вернётся на обед. Вон наш подарок, на самой вершине который.
Гарри присел, взял квадратный пакет, на который она указала, и развернул бумагу. Внутри оказались часы, точь-в-точь как те, которые мистер и миссис Уизли подарили Рону к его семнадцатилетию: золотые, со звёздами, кружащими над циферблатом вместо стрелок.
– Это традиция - дарить волшебнику часы, когда он достигнет совершеннолетия, – произнесла миссис Уизли, наблюдая от плиты, и с тревогой продолжила: - Я боюсь, что они не новые, как у Рона, они от моего брата Фабиана, и он не был так уж осторожен со своими вещами... Там немного вдавлено в задней части, но…
Договорить она не успела: Гарри сильно сжал её в объятиях. Он попробовал вместить в это объятие кучу несказанных вещей, и, возможно, она поняла их, потому что, как только Гарри освободил её, она нежно потрепала его по щеке, а потом несколько неуклюже взмахнула палочкой, из-за чего половина бекона вылетела из сковороды и шлёпнулась на пол.
– С днём рождения, Гарри! – в кухне появилась Гермиона и поспешила добавить собственный подарок к вершине груды. - Он не очень, но, надеюсь, тебе понравится. А что ты подарил? – спросила она Рона, но тот сделал вид, что не услышал её.
– Давай, открывай подарок Гермионы! – воскликнул Рон.
Оказалось, она купила ему новый вредноскоп. В других свёртках лежала красивая бритва от Билла и Флёр ("А, да, это дас’ тебе самоё гладкоё бг’итьё, ты будешь всегда безупг’ечен, – уверяла его мадам Делакур, - но ты должен сказать, что ты хочешь... иначе она может побг’ить больше волос, чем ты хотел бы..."), шоколад от Делакуров, огромная коробка Волшебных Хрипов, которые продают Фред и Джордж.
Гарри, Рон и Гермиона не задержались за столом надолго, так как, едва прибыли мадам Делакур, Флёр и Габриель, в кухне стало тесно.
- Я сложу их, – весело сказала Гермиона, вынимая подарки из рук Гарри, пока они втроем возвращались наверх. – Я почти всё сделала, только жду остальной части твоего белья, Рон.
Бормотание Рона прервала открывшаяся дверь на втором этаже.
– Гарри, можешь ко мне зайти?
Это был голос Джинни. Рон резко остановился, но Гермиона взяла его под локоть и потащила вверх по лестнице. Немного нервничая, Гарри последовал за Джинни в её комнату.
Он никогда не был здесь прежде. Её комната была маленькой, но яркой. С одной стены смотрел огромный плакат группы "Фатальные Сёстры", а на второй висел портрет Гвеног Джонс, капитана команды "Гарпии Нолихэд". Перед открытым окном, которое выглядывало в сад, на площадку, где они когда-то играли в квиддич "два на два" (Гарри с Джинни против Рона и Гермионы) и в котором теперь разместили большой жемчужно-белый шатер, стоял стол. Золотой флаг на вершине шатра был как раз на уровне окна девочки.
Джинни посмотрела на Гарри, глубоко вздохнула и сказала:
– Счастливого семнадцатилетия.
– Да, спасибо.
Она спокойно, не отрываясь, смотрела на него, а ему было нестерпимо трудно взглянуть на неё в ответ, словно приходилось вглядываться в очень яркий свет.
– Хороший вид, – проговорил он тихо, указывая на окно.
Она проигнорировала его слова. Гарри не винил её в этом.
– Я не могла придумать, что подарить тебе, – сказала она.
– И не надо ничего дарить.
Она пропустила мимо ушей и это.
– Я не знала, что было бы тебе полезным. Да ещё и небольшое, чтобы ты смог носить подарок с собой.
Он всё же посмотрел на неё. Она не выглядела расстроенной. Одна из самых замечательных черт Джинни - она почти никогда не плакала. Он порой думал, что наличие шести братьев, должно быть, закалило её.
Девушка подошла ближе.
– Вот я и подумала, что мне хочется подарить тебе воспоминание о себе, вдруг ты встретишь какую-нибудь вейлу после того, как закончишь планируемое…
– Честно говоря, я думаю, вероятность свиданий будет очень невелика.
– Это то, что я хотела услышать, — прошептала она, а затем поцеловала его так, как не целовала никогда.
И Гарри ответил на поцелуй. Это было в сто раз лучше огненного виски; сейчас единственным настоящим во всём мире стала Джинни. Он чувствовал её, когда одна его рука покоилась на её спине, а другая вплелась в её душистые волосы…
Дверь позади с хлопком открылась, и они отскочили друг от друга.
– Ой, - резко пробормотал Рон. – Простите.
– Рон! – запыхавшаяся Гермиона стояла позади него.
Повисла напряжённая тишина, и Джинни произнесла тихим голосом:
– Что ж, с днём рождения, Гарри.
Уши Рона покраснели, Гермиона выглядела растерянной. Гарри хотел захлопнуть дверь у них перед носом, потому что, едва она открылась, будто холодный ветер проник в комнату и замечательный момент лопнул, как мыльный пузырь. Все причины завершения отношений с Джинни, ухода от неё, прокрались вместе с Роном и вытеснили счастливое забытье.
Он посмотрел на Джинни, желая что-то сказать, что-то очень важное, но она повернулась к нему спиной. Он думал, что она, должно быть, поддастся слезам, и не мог ничего придумать, чтобы оправдать её перед Роном.
– Увидимся позже, – растерянно проронил он и последовал за двумя вышедшими из комнаты друзьями.
Рон спустился по лестнице, через всё ещё полную народу кухню прошёл во двор. Гарри держался рядом с ним всю дорогу, Гермиона бежала за друзьями и выглядела напуганной.
Вдруг на зелёной лужайке Рон повернулся к Гарри:
– Ты бросил её. Что ты делаешь сейчас, крутясь около неё?
– Я не кручусь около неё, – начал оправдываться Гарри, однако Гермиона его перебила:
– Рон…
Но Рон поднял руку, жестом затыкая ей рот.
– Она действительно страдала, когда ты прекратил отношения.
– Ты что! Ты же знаешь, почему я так поступил и что это не было по моей воле.
– Да, но ты теперь её целуешь, и она снова надеется.
– Она не идиотка, она знает, что этого не может быть, она не ждёт, что мы… мы поженимся или…
Когда он произнёс это, то внезапно представил яркую картинку, как Джинни в длинном белом платье выходит замуж за высокого, безликого и неприятного незнакомца.
В один момент Гарри подумал, что ударит Рона. Будущее Джинни было свободным и неограниченным, в то время как он… он не мог видеть ничего, кроме Волдеморта впереди.
– Если ты собираешься целоваться с ней каждый раз, как появится любой шанс…
– Это не повторится,– сказал резко Гарри. День был безоблачным, но ему казалось, что солнце ушло. – Хорошо?
Рон всё ещё выглядел наполовину возмущённым, наполовину обиженным; он качнулся вперёд-назад на носочках, потом произнёс:
– Ты прав, хорошо… да.
Весь остаток дня Джинни больше не искала уединения с Гарри, не напоминая ни взглядами, ни жестами о произошедшем в её комнате. Тем не менее, прибытие Чарли стало облегчением для Гарри. Он отвлёкся, когда наблюдал, как миссис Уизли усадила Чарли в кресло, опасно взмахнула волшебной палочкой и дала понять, что сейчас последует необходимая стрижка.
Так как кухня Норы не выдержала бы ужин в честь дня рождения Гарри, ещё перед прибытием Чарли, Люпина, Тонкс и Хагрида несколько столов поставили в саду. Фред и Джордж заколдовали несколько фиолетовых фонарей так, что они покрылись большими числами 17, и повесили их в воздухе над гостями. Благодаря заботам миссис Уизли, рана Джорджа была чистой и аккуратной, но Гарри, несмотря на бесчисленные шутки близнецов, всё равно не мог привыкнуть к огромному отверстию с одной стороны головы Джорджа.
Гермиона наколдовала фиолетовых и золотых лент, которые вылетали с кончика её волшебной палочки и сами развешивались на деревьях и кустах.
– Замечательно, – выдал Рон, когда последняя ленточная завитушка выпрыгнула из палочки Гермионы и обвила всю листву яблони золотом. – У тебя, действительно, есть вкус в таких вещах.
– Спасибо, Рон, - ответила Гермиона, выглядевшая одновременно довольной и сконфуженной.
Гарри отвернулся, улыбаясь самому себе. У него было весёлое подозрение, что он сможет узнать часть комплиментов, когда найдёт время внимательно изучить свой экземпляр Двенадцати Безотказных Путей к Соблазнению Ведьм. Он поймал взгляд Джинни и улыбнулся ей, но тут же вспомнил обещание, данное Рону, и быстро начал разговор с красавицей Делакур.
– Старайся изо всех сил, старайся изо всех сил! - пела миссис Уизли, проходя через ворота с плывшим перед ней снитчем, размером с пляжный мяч.
Секунду спустя Гарри понял, что это праздничный торт, который миссис Уизли предпочла левитировать, нежели нести в руках по неровной земле. Когда торт наконец-то был опущен на стол, Гарри сказал:
– Выглядит потрясающе, миссис Уизли.
– О, не стоит, дорогой,– ответила она ласково.
За её плечом Рон показал Гарри большой палец и прошептал одними губами:
– Молодец.
В семь часов все гости прибыли и были проведены в дом Фредом и Джорджем, которые ждали их в конце тропинки. Хагрид, по этой причине, надел свой лучший и самый ужасный, волосато-коричневый костюм. Несмотря на то, что Люпин улыбался и жизнерадостно тряс руку Гарри, последний подумал, что тот выглядит несчастным. Особенно это странно смотрелось на фоне просто светящейся Тонкс, стоящей позади него.
– С днём рождения, Гарри,– сказала она, крепко сжимая его в объятьях.
– Семнадцать, йех! - прогремел Хагрид и принял из рук Фреда огромный бокал вина. – Шесть лет прошло с тех пор, как мы встретились, ты помнишь?
– Смутно, – признался Гарри. – Не ты ли сломал дверь, подарил Дадли поросячий хвост и сказал мне, что я волшебник?
– Опустим детали,– фыркнул Хагрид. – Всё нормально, Рон, Гермиона?
– У нас всё замечательно, – отозвалась Гермиона. – Как ты?
– А, неплохо. Закрома полны, у нас есть несколько новорождённых единорогов. Я покажу вам, когда вы вернётесь…
Гарри избегал пристальных взглядов Рона и Гермионы, пока Хагрид копался в своем кармане.
– Есть. Гарри… Не знал, что тебе подарить, но потом вспомнил про это…
Он вытащил маленький, вертлявый мешочек, перетянутый длинной верёвкой, очевидно, предназначенный, чтобы носить на шее.
– Ослиный мешочек. Спрячь туда что угодно, и никто, кроме его владельца, не сможет это достать. Они очень редкие.
– Спасибо, Хагрид!
– Не стоит, – отмахнулся Хагрид рукой размером с крышку от ведра. – А, здесь Чарли! Он мне всегда нравился… Эй, Чарли!
Чарли приблизился, пробегая рукой по своей новой, бесчеловечно короткой стрижке. Он был ниже Рона, коренастый, со шрамами и ожогами на мускулистых руках.
– Привет, Хагрид! Как делишки?
– Как будто пять лет писал – спины не разгибал. Как Норберт?
– Норберт? - Чарли засмеялся. – Норвежский гребноспин? Теперь мы называем его Норберта.
– Что… Норберт – девочка?
– О, да, – улыбался Чарли.
– Как вы узнали? - спросила Гермиона.
– Они намного злее,– ответил Чарли. Он оглянулся через плечо и понизил голос. – Надеюсь, папа всё-таки придёт. Мама становится раздражённой…
Они все посмотрели на миссис Уизли, которая пыталась поговорить с мадам Делакур и постоянно скользила взглядом по воротам.
– Я думаю, нам лучше начать без Артура, – спустя мгновение сказала она на весь сад. – Он должен был прийти в… ой!
Все одновременно увидели, как полоса света пролетела на стол, где превратилась в яркого серебряного горностая, стоявшего на задних лапках и заговорившего голосом мистера Уизли:
– Министр Магии придёт со мной.
Патронус растворился в воздухе, оставляя семейство Флёр обмениваться удивлёнными возгласами на месте, где он исчез.
– Мы не должны быть здесь, – пробормотал Люпин внезапно. – Гарри… Прости… Я объясню всё чуть позже…
Он ухватил за руку Тонкс и потянул её за собой. Они перелезли через забор и исчезли из поля зрения. Миссис Уизли выглядела сбитой с толку.
– Министр… но почему?.. я не понимаю…
Но обсуждать новость не было времени. Секунду спустя мистер Уизли появился в дверном проёме в компании с Руфусом Скримджером, легко узнаваемым по гриве густых волос.
Двое прибывших пересекли двор, направляясь к саду и залитому светом фонаря столу, где все сидели молча, наблюдая за их приближением. Когда Скримджер шагнул в круг света, Гарри увидел, что он сильно состарился со времени их последней встречи и выглядел отощавшим и мрачным.
- Извините за вторжение, - сказал Скримджер, доковыляв до стола. – Тем более, как я вижу, я явился на праздник без приглашения.
Его глаза на секунду задержались на гигантском торте в виде снитча.
- С наилучшими пожеланиями.
- Спасибо, - отозвался Гарри.
- Мне нужно побеседовать с Вами наедине, - Скримджер повернулся, – а также с мистером Рональдом Уизли и мисс Гермионой Грейнджер.
- С нами? – удивился Рон. – Почему с нами?
- Я расскажу вам в каком-нибудь более уединённом месте, - ответил Скримджер. – Есть такое? – спросил он у мистера Уизли.
- Да, конечно, - мистер Уизли выглядел обеспокоенным. – Э… гостиная, почему бы вам не воспользоваться ею?
- Ты покажешь дорогу, - велел Скримджер Рону. – Вам нет нужды сопровождать нас, Артур.
Гарри увидел, как мистер и миссис Уизли взволнованно переглянулись, когда он, Рон и Гермиона поднялись. Гарри знал, что пока они безмолвно следовали в дальнюю часть дома, двое его друзей думали о том же, о чём и он: Скримджер, должно быть, каким-то образом узнал, что они трое планировали бросить учёбу в Хогвартсе.
Скримджер молчал всё время, пока они шли в гостиную Норы, минуя беспорядок на кухне. Несмотря на то, что сад был залит мягким золотистым вечерним светом, здесь было уже темно. Зайдя внутрь, Гарри стукнул палочкой по масляным лампам, и они осветили бедно, но уютно обставленную комнату. Скримджер опустился в просевшее кресло, которое обычно занимал мистер Уизли, так что Гарри, Рону и Гермионе не осталось ничего, кроме как втиснуться втроём на диван. Когда все расселись, Скримджер заговорил:
- У меня есть несколько вопросов к вам троим, и, я думаю, будет лучше, если я задам вам их по отдельности. Если вы двое, - он указал на Гарри и Гермиону, – сможете подождать наверху, я начну с Рональда.
- Никуда мы не пойдём, - воспротивился Гарри, а Гермиона решительно кивнула. – Либо Вы говорите со всеми, либо ни с кем.
Скримджер холодно и оценивающе взглянул на Гарри. У того возникло впечатление, что министр размышляет, имеет ли смысл проявлять открытую враждебность так рано.
- Ну, ладно, значит поговорим вместе, - пожал он плечами. Затем прокашлялся и продолжил: – Я уверен, вы знаете, что я здесь для того, чтобы исполнить волю Альбуса Дамблдора.
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.
- Очевидно, это сюрприз! Значит, вы не знали, что Дамблдор вам кое-что оставил?
- К-каждому из нас? – спросил Рон. – И нам с Гермионой тоже?
- Да, каждому из…
Но Гарри его прервал.
- Дамблдор умер больше месяца назад. Почему потребовалось так много времени, чтобы отдать нам то, что он завещал?
- Неужели неясно? – сказала Гермиона прежде, чем Скримджер смог ответить. – Они хотели изучить всё, что бы он нам ни оставил. У вас не было права это делать! – воскликнула она, и её голос слегка задрожал.
- У меня были права, - отрезал Скримджер. – Декрет о законной конфискации даёт Министерству полномочия конфисковать содержимое завещания…
- Этот закон был создан, чтобы предотвратить использование магами тёмных артефактов, - парировала Гермиона. – И Министерство обязано иметь веские доказательства, что собственность покойного незаконна, прежде чем налагать на неё арест! Или Вы хотите сказать, что подумали, будто Дамблдор пытался передать нам что-то проклятое?
- Вы планируете сделать карьеру в магическом праве? – спросил Скримджер.
- Ну уж нет, - резко возразила Гермиона. – Напротив, я надеюсь сделать миру что-то хорошее!
Рон засмеялся. Скримджер мельком глянул на него и снова отвёл взгляд, когда Гарри заговорил:
- Так почему же Вы решили позволить нам получить вещи сейчас? Не смогли придумать предлог, чтобы задержать их?
- Нет, потому что тридцать один день прошёл, - тут же ответила Гермиона. – Они не имеют права задерживать предметы дольше этого срока, если не могут доказать их опасность. Верно?
- Могли бы Вы сказать, что были близки к Дамблдору, Рональд? – спросил Скримджер, игнорируя Гермиону.
Рон выглядел потрясённым.
- Я? Нет… не совсем… это Гарри всегда…
Рон оглянулся на Гарри и Гермиону и увидел, что Гермиона словно пытается сказать ему взглядом «Замолчи сейчас же!», но было уже поздно; Скримджер выглядел так, будто он услышал именно то, что ожидал и хотел услышать. Он, как хищная птица, ухватился за ответ Рона.
- Если Вы не были очень близки к Дамблдору, как Вы объясните тот факт, что он упомянул Вас в своём завещании? Он сделал исключительно мало личных посмертных даров. Большая часть его имущества – личная библиотека, магические инструменты и все остальные личные вещи – было завещано Хогвартсу. Как Вы думаете, почему Вас выделили?
- Я… не знаю, - пробормотал Рон. – Я… когда сказал, что мы не были близки… то есть, мне кажется, я ему нравился…
- Ты скромничаешь, Рон, - возразила Гермиона. – Дамблдор очень тебя любил.
Это можно было бы счесть правдой с большой натяжкой; насколько Гарри знал, Рон и Дамблдор никогда не бывали вместе без посторонних, и их личный контакт был незначительным. Однако Скримджер, казалось, и не слушал. Он запустил руку в складки своей мантии и извлёк затянутую шнуром сумку, гораздо большего размера, чем та, которую Хагрид подарил Гарри. Оттуда он достал свиток пергамента, затем развернул его и прочёл вслух.
- «Последняя воля и завещание Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора»… Ага, вот… «Рональду Билиусу Уизли я оставляю мой магический Гаситель в надежде, что, пользуясь им, он вспомнит меня».
Скримджер достал из сумки предмет, который Гарри уже видел раньше: он был похож на серебряную зажигалку, но обладал, как знал Гарри, способностью вбирать в себя весь свет с какого-нибудь участка и возвращать его простым щелчком. Скримджер наклонился вперёд и протянул Гаситель Рону, который с ошеломлённым видом взял его и повертел в руках.
- Это ценная вещица, - сказал Скримджер, наблюдая за Роном. – Может даже уникальная. Конечно, это собственное изобретение Дамблдора. Почему он оставил Вам такую редкую вещь?
Рон растерянно покачал головой.
- Дамблдор учил, пожалуй, тысячи студентов, - упорствовал Скримджер. – Тем не менее, в своём завещании он упомянул только вас троих. Почему? Как, по его мнению, Вы стали бы использовать Гаситель, мистер Уизли?
- Выключал бы свет, наверно, - пробормотал Рон. – Что с этим ещё можно делать?
Скримджеру, очевидно, нечего было предложить. Искоса поглядев на Рона секунду-другую, он вернулся к завещанию Дамблдора.
- «Мисс Гермионе Джин Грейнджер я оставляю мою копию «Сказок барда Бидла» в надежде, что она найдёт их забавными и поучительными».
Теперь Скримджер вынул из сумки книжку, выглядевшую, как копия «Секретов высших ступеней Темнейших Искусств». Её переплёт был запятнан и местами облупился. Гермиона безмолвно взяла её из рук Скримджера. Она держала книгу на коленях и пристально глядела на неё. Гарри заметил, что название было написано рунами; их он никогда не изучал. Он заметил, как слеза упала на тиснёные символы.
- Как Вы думаете, почему Дамблдор оставил Вам книгу, мисс Грейнджер? – спросил Скримджер.
- Он… он знал, что я люблю книги, - сказала Гермиона севшим голосом, вытирая глаза рукавом.
- Но почему именно эту книгу?
- Я не знаю. Должно быть, он думал, мне она понравится.
- Вы с Дамблдором обсуждали когда-нибудь коды или способы передавать секретные послания?
- Нет, никогда, - ответила Гермиона, по-прежнему утирая глаза рукавом. – И если Министерство не нашло никаких секретных кодов в этой книге за тридцать один день, сомневаюсь, что я найду.
Она подавила рыдание. Они сидели так тесно, что Рон еле сумел вытащить руку, чтобы обнять Гермиону за плечи. Скримджер вернулся к завещанию.
- «Гарри Джеймсу Поттеру», - прочёл он, и у Гарри всё сжалось внутри от внезапного волнения, – «я оставляю снитч, который он поймал на своём первом матче по квиддичу в Хогвартсе, как напоминание о вознаграждении за упорство и ловкость».
Когда Скримджер вынул крохотный золотой мяч величиной с грецкий орех, серебряные крылья которого слегка затрепетали, Гарри не мог не почувствовать некоторого облегчения.
- Зачем Дамблдор оставил Вам этот снитч? – спросил Скримджер.
- Понятия не имею, - буркнул Гарри. – Пожалуй, по тем причинам, которые Вы прочли… чтобы напомнить мне, что всего можно достичь, если упорно добиваться этого, что бы это из себя ни представляло.
- Думаете, это не более чем символический сувенир, да?
- Думаю, да, - ответил Гарри. – Что же ещё?
- Я задал вопрос, - сказал Скримджер, придвигая свой стул немного ближе к дивану.
Уже спустились сумерки; навес снаружи белым призраком возвышался над изгородью.
- Я заметил, что Ваш праздничный торт сделан в форме снитча, - обратился Скримджер к Гарри. – Почему?
Гермиона саркастически рассмеялась.
- О да, это не может же быть намёком на то, что Гарри потрясающий ловец, это было бы слишком очевидно, - съехидничала она. – Должно быть, там тайное послание Дамблдора, запрятанное в сахарной глазури!
- Я не думаю, что что-то было спрятано в глазури, - сказал Скримджер. – Но снитч был бы очень удобным тайником для небольшого предмета. Я уверен, вы знаете, почему.
Гарри пожал плечами, однако Гермиона ответила, а Гарри подумал, что правильно отвечать на вопросы - это её глубокая, старая привычка, которую она не в силах подавить.
- Потому что у снитчей есть память к прикосновению, - сказала она.
- Что? – одновременно вскричали Гарри и Рон; оба они считали познания Гермионы в квиддиче незначительными.
- Правильно, - ответил Скримджер. – До использования снитч не берут голыми руками, даже его изготовитель носит перчатки. На нём лежит заклятье, по которому можно определить, кто первый взял его рукой в случае спорного захвата. Этот снитч, - он показал крошечный золотой мяч, - помнит Ваше прикосновение, Поттер. Это наводит меня на мысль, что Дамблдор, который обладал удивительными магическими способностями, несмотря на другие его недостатки, мог заколдовать этот снитч так, что он откроется только Вам.
Сердце Гарри забилось немного быстрее. Он был уверен, что Скримджер прав.
Но как он мог избежать прикосновения к снитчу голыми руками на глазах у министра?
- Вы молчите, - произнёс Скримджер. – Возможно, Вы уже знаете, что кроется в снитче?
- Нет, - проговорил Гарри, по-прежнему обдумывая, как бы ему притвориться, что он коснулся снитча, на самом деле не тронув его.
Если бы он только знал Легилименцию, действительно знал и мог прочесть мысли Гермионы; он мог бы практически расслышать работу её мозгов рядом с собой.
- Возьмите его, - негромко приказал Скримджер.
Гарри встретился взглядом с жёлтыми глазами министра и понял, что ему ничего не остаётся, кроме как повиноваться. Он протянул руку, и Скримджер снова наклонился вперёд и медленно, осторожно положил снитч в ладонь Гарри.
Ничего не произошло. Когда пальцы Гарри замкнулись вокруг снитча, усталые крылышки мяча вздрогнули и остались неподвижны. Скримджер, Рон и Гермиона продолжали жадно вглядываться в частично скрытый в руках мяч всё ещё в надежде, что он может хоть как-то измениться.
- Это было впечатляюще, - прохладно произнес Гарри.
Рон и Гермиона заулыбались.
- Ну, всё уже? – спросила Гермиона, пытаясь подняться с дивана.
- Не совсем, - ответил Скримджер с раздражённым видом. – Дамблдор оставил Вам второй посмертный дар, Поттер.
- Что это? – заволновался снова Гарри.
В этот раз Скримджер не утруждал себя чтением завещания.
- Меч Годрика Гриффиндора, - сказал он.
Гермиона и Рон замерли. Гарри поискал взглядом рукоять, инкрустированную рубинами, но Скримджер не вынимал меча из шнурованной сумки, которая всё равно была бы слишком мала для меча.
- Ну так, где же он? – спросил Гарри с подозрением.
- К сожалению, - ответил Скримджер, - меч не принадлежал Дамблдору, чтобы его раздавать. Меч Годрика Гриффиндора является важным артефактом и, как таковой, принадлежит…
- Он принадлежит Гарри! – горячо воскликнула Гермиона. – Он выбрал его, это Гарри его нашёл, меч явился к нему из Распределяющей шляпы…
- Согласно надёжным историческим источникам, меч может даровать себя любому достойному гриффиндорцу, - проговорил Скримджер. – Но это не делает его исключительной собственностью мистера Поттера, что бы там ни решил Дамблдор, - Скримджер почесал свой плохо выбритый подбородок, внимательно разглядывая Гарри. – Зачем, как Вы думаете…
- Дамблдор хотел дать мне меч? – опередил его Гарри, стараясь скрыть своё раздражение. – Может, он думал, меч будет хорошо смотреться на моей стене.
- Это не шутка, Поттер! – прорычал Скримджер. – Может быть, потому что Дамблдор верил, что только меч Годрика Гриффиндора может победить Наследника Слизерина? Не хотел ли он дать Вам этот меч потому, что верил, как и многие, что Вы избраны судьбой для того, чтобы уничтожить Того-Кого-Нельзя-Называть?
- Интересная теория, - вымолвил Гарри. – Кто-нибудь уже пытался проткнуть мечом Волдеморта? Может, Министерству следует выделить людей для этого вместо того, чтобы тратить их время на разбор Гасителей или сокрытие побегов из Азкабана? Так вот чем Вы занимались, министр, запершись в офисе. Пытались открыть снитч? Люди умирают, я сам едва не погиб, Волдеморт преследовал меня через три страны, он убил Шизоглаза Хмури, но Министерство не сказало об этом ни слова, не так ли? И Вы до сих пор надеетесь на наше сотрудничество?
- Вы зашли слишком далеко! – закричал Скримджер, поднимаясь; Гарри тоже вскочил. Скримджер шагнул к Гарри и резко ткнул его в грудь концом волшебной палочки; она оставила на майке Гарри дырку, похожую на след от затушенной сигареты.
- Эй! – вскрикнул Рон, вскакивая и поднимая свою палочку, но Гарри остановил его:
- Нет! Ты хочешь дать ему повод нас арестовать?
- Помните, что Вы не в школе, а? – прохрипел Скримджер, тяжело дыша Гарри в лицо. – Помните, что я не Дамблдор, который прощал Ваши дерзости и непослушание? Можете носить свой шрам как корону, Поттер, но я не позволю семнадцатилетнему мальчишке указывать мне, как нужно работать! Пора поучить Вас уважению!
- Да, сегодня Вы его заслужили, - съязвил Гарри.
Пол задрожал, и послышались быстрые шаги, затем дверь в гостиную распахнулась, и вбежали мистер и миссис Уизли.
- Нам… нам показалось, мы услышали… - начал мистер Уизли, крайне встревоженный видом Гарри и министра, фактически стоящих нос к носу.
- …повышенные голоса, - тяжело дыша закончила миссис Уизли.
Скримджер отошёл на пару шагов от Гарри, бросив быстрый взгляд на дыру, что проделал в его майке. Похоже, он сожалел, что вышел из себя.
- Это… это так, ерунда, - проворчал он. – Мне… жаль, что у Вас такая позиция, - сказал он, снова взглянув Гарри в лицо. – Думаете, Министерство не желает того же, что и Вы… что Дамблдор желал. Мы должны работать вместе.
- Мне не нравятся Ваши методы, министр, - сказал Гарри. – Помните это?
И уже во второй раз он поднял руку и показал Скримджеру шрам, что ещё белел на тыльной стороне ладони, образуя слова «Я не должен лгать». Выражение лица Скримджера застыло. Он развернулся и, не говоря больше ни слова, захромал прочь из комнаты. Миссис Уизли поспешила за ним; Гарри услышал, что она встала у задней двери. Где-то через минуту она крикнула: «Ушёл!»
- Что ему было нужно? – обернулся мистер Уизли к Гарри, Рону и Гермионе, когда миссис Уизли прибежала обратно.
- Передать то, что нам завещал Дамблдор, - ответил Гарри. – Они только сейчас раскрыли содержание его завещания.
В саду между сидевшими за столами передавались из рук в руки три предмета, которые отдал Скримджер. Все восторгались Гасителем и «Сказками барда Бидла» и сетовали на то, что Скримджер отказался передать меч. Но никто не мог дать объяснение, почему Дамблдор оставил Гарри старый снитч. Когда мистер Уизли в третий или четвёртый раз изучал Гаситель, миссис Уизли неуверенно произнесла:
- Гарри, милый, все ужасно голодны, мы не хотели начинать без тебя… Мне накрыть сейчас на стол?
Все торопливо поели, затем, быстро спев «С днём рожденья» и спешно проглотив торт, разошлись. Хагрид, приглашённый на завтрашнюю свадьбу, был слишком огромным, чтобы спать в перенаселённой Норе, поэтому он ушёл в поле неподалёку и поставил себе там палатку.
- Встретимся наверху, - прошептал Гарри Гермионе, когда они помогали миссис Уизли приводить сад в нормальное состояние. – Когда все уснут.
В комнатке на чердаке Рон исследовал свой Гаситель, а Гарри наполнил мешок из ослиной кожи, подаренный Хагридом, но не золотом, а теми вещами, которые он ценил больше всего. На первый взгляд они казались явно никчёмными, хоть среди них были карта Мародёров, осколок волшебного зеркала Сириуса и медальон Р.А.Б. Он затянул кошель ремешком, надел его на шею, затем сел, держа снитч и наблюдая за его дрожащими крылышками. Наконец, Гермиона постучала в дверь и прокралась внутрь.
- Muffiato, - шепнула она, взмахнув палочкой в сторону лестницы.
- Кажется, тебе не нравилось это заклинание? – поинтересовался Рон.
- Времена меняются, - ответила Гермиона. – А теперь продемонстрируй нам этот Гаситель.
Рон тут же повиновался. Держа Гаситель перед собой, он щёлкнул им. Единственная включенная ими лампа погасла.
- Но по сути, - прошептала Гермиона из темноты, - мы могли бы добиться того же самого с помощью Перуанского Растворимого Порошка Тьмы.
Маленький щелчок – и шар света из лампы взлетел обратно под потолок и снова осветил их.
- Всё равно он классный, - встал на дыбы Рон. – А, по их словам, Дамблдор сам его изобрёл!
- Я знаю, но, разумеется, он не стал бы выделять тебя в своём завещании просто для того, чтобы помочь выключать свет!
- Думаешь, он знал, что Министерство конфискует завещание и исследует всё, что он нам оставил?
- Определённо, - проронила Гермиона. – И поэтому не мог сказать в завещании, почему он оставил нам эти предметы, но в нём не объясняется…
- …почему он не мог дать нам подсказку при жизни? – вставил Рон.
- Вот именно, - согласилась Гермиона, бегло просматривая «Сказки барда Бидла». – Если эти вещи достаточно важны, чтобы передавать их прямо под носом Министерства, следует думать, он бы намекнул нам, почему… если только он не считал, что это очевидно.
- Ну, тут он ошибся! – брякнул Рон. – Я всегда говорил, он псих. Выдающийся и всё такое, но чокнутый. Оставить Гарри старый снитч – какого чёрта?
- Без понятия, - произнесла Гермиона. – Гарри, когда Скримджер заставил тебя взять мяч, я была убеждена, что что-нибудь произойдёт!
- Ну, да, - пробормотал Гарри, подняв снитч; его пульс ускорился. - Но ведь я как следует не пытался взять его перед Скримджером, не так ли?
- О чём ты? – недоумевала Гермиона.
- Ну, тот снитч, который я поймал на своём самом первом матче по квиддичу, - сказал Гарри. – Вы что, не помните?
У Гермионы был совершенно озадаченный вид. Однако Рон открыл рот, яростно тыча то на Гарри, то на снитч, пока к нему не вернулся дар речи.
- Ты ж его тогда чуть не проглотил!
- Точно, - сердце Гарри забилось сильнее, и он прижал снитч ко рту. Тот не открылся. Горькое разочарование и досада охватили его. Он опустил золотой шар, и тут Гермиона вскричала:
- Там что-то написано! Смотрите скорей!
Гарри чуть не уронил снитч от удивления и волнения. Гермиона была абсолютно права. На гладкой золотой поверхности, там, где секундами раньше не было ничего, появились выгравированные два слова. Гарри узнал мелкий наклонный почерк Дабмлдора.
Открываюсь, закрывая.
Едва он успел прочесть эти слова, как они тут же исчезли.
- Открываюсь, закрывая… Ну и что это может значить?
Гермиона и Рон озадаченно покачали головами.
- Открываюсь, закрывая… закрывая… Открываюсь, закрывая…
Но сколько они ни повторяли эти слова с разными интонациями, друзьям не удавалось выжать из них ещё хоть немного смысла.
- А меч, - вспомнил Рон, когда они бросили все попытки угадать значение надписи на снитче. - Почему он хотел, чтобы у Гарри был меч?
- И почему бы ему просто не сказать? – тихо спросил Гарри. – Я был там, он висел на стене кабинета во время каждой нашей беседы в прошлом году. Если он хотел, чтоб у меня был меч, почему бы ему тогда просто не отдать мне его?
Он чувствовал себя как на экзамене, пытаясь ответить на вопрос, на который он должен знать ответ, в то время как его мозги медлят и не реагируют. Может быть, он что-то упустил в долгих беседах с Дамблдором в прошлом году? Обязан ли он знать, что всё это значит? Ожидал ли Дамблдор, что он поймёт?
- А эта книга, - произнесла Гермиона. – «Сказки барда Бидла»… Я никогда о такой не слышала!
- Ты никогда не слышала о «Сказках барда Бидла»? – недоверчиво спросил Рон. – Ты шутишь что ли?
- Нет, я не шучу, - удивлённо сказала Гермиона. – А ты слышал что ли?
- Ну конечно я слышал!
Гарри поднял глаза, позабавленный тем фактом, что Рон прочёл книгу, которую не читала Гермиона. Случай был беспрецедентным. Однако Рон был ошеломлён их удивлением.
- Да ладно! Полагают, что все старые сказки – это сказки Бидла, так ведь? «Фонтан справедливого богатства»… «Колдун и прыгающий горшок»… «Бэббити Рэббити и гогочущий пень»…
- Извини? – захихикала Гермиона. – Какая последняя?
- Да перестаньте! – оборвал Рон, с недоверием переводя взгляд с Гарри на Гермиону и обратно. – Вы должны были слышать о Бэббити Рэббити…
- Рон, ты прекрасно знаешь, что мы с Гарри выросли среди магглов! – сказала Гермиона. – Мы не слышали таких историй в детстве, мы слышали «Белоснежку и семь гномов», «Золушку»…
- А что это последнее? Болезнь? – спросил Рон.
- Значит, это сказки для детей? – повторила Гермиона, склонившись над рунами.
- Ага… - неуверенно проговорил Рон. – Ну, то есть, говорят так, понимаете, что все эти старые истории рассказаны Бидлом. Я не знаю, какие они в оригинале.
- Однако интересно, почему Дамблдор решил, что мне следует их прочесть?
Внизу послышался шум.
- Может быть, просто Чарли тайком пытается снова отрастить волосы, пока мама спит? – занервничал Рон.
- Всё равно, нам лучше пойти поспать, - прошептала Гермиона. – Нам бы завтра не проспать.
- Угу, - согласился Рон. – Безжалостное тройное убийство, совершённое матерью жениха, слегка испортит свадьбу. Я уберу свет.
И он ещё раз щёлкнул Гасителем, когда Гермиона вышла из комнаты.
|
