начало тут

«Бояться не надо»! Кони мчались по лесной тропе, затем по руслу небольшого ручья. Сегорм вылетел вперед, приподнял нависшие над водой ветки, и Люас ахнула: перед ней расстилалась необъятная степь. Таур рванулся, перепрыгнул через груду камней, и, обернувшись, она не увидела леса – над ними нависали мрачные темно-синие вершины гор, похожие на далекие грозовые тучи.
- Альтарский хребет, - крикнул ей Торес. – Мы уже в другом мире, следующим будет Хоргай, там горы еще выше. Теперь куда, Сегорм?
- Сейчас, - русоволосый богатырь склонился с седла, высматривая что-то в невысокой сухой траве, выжженной немилосердным солнцем. – Вроде бы пока чисто. Ладно, едем, вон уже ворота.
Они проехали между несколькими валунами, наполовину засыпанными песком, и небо внезапно изменило цвет: в новом мире солнце еще только поднималось из-за иссиня-черных гор, золотя покрытые снегом вершины. Темная степь молчала, топот лошадиных копыт рассыпался по предгорьям, и Люас казалось, что эхо отражается от далеких склонов и летит над всем миром.
Наконец из-за гребня хребта выбралось солнце, его лучи соткали из облачных нитей золотисто-сиреневый контур величавой горы, по склонам которой, подобно королевской мантии, стекали искристые ледники.
- Это Тайка, - пояснил Велимир и оглянулся на музыканта. – Торес, я услышу сегодня тебя на связи?
- Перед боем, вождь. Ты же знаешь, я терпеть не могу этот передатчик. Он мешает мне петь, а, чует мое сердце, совет ты иначе не уговоришь.
- Не буду я совет уговаривать, - буркнул Велимир, - я на охрану право имею, вот и сниму пару сотен здесь, на Хоргае – все одно ребят утащили к Кириллу на Дугу Имен.
- Так ты Тину не слышишь?
- Если б слышал – не гнал бы коней в селение. Мне нужен Талгар. Скальд, надень связь, поедешь на местную базу. Поднимешь две сотни, предводителей не бери, я туда уже вызвал Аса и разведчиков, с ними надежнее.
- Теперь ты нарушаешь закон, - безнадежно вздохнул Сегорм.
- А вот и нет, - улыбнулся вождь, глядя, как Торес демонстративно медленно подклеивает в уголок рта бусину связи. – Одна сотня – это наша с Тиной законная охрана, вот пусть и охраняет меня в бою. Вторую я имею право снять словом первого араиры. Я тебя оставлю в селении, соберешь совет, добьешься решения о выделении под мою руку еще четырех сотен, потом возьмешь несколько рядовых и табун голов в пятьдесят и двинешься по моему пеленгу. Все, Торес, тебе на восток, а мы прямо.
- Разве мы поедем не через Клиэн? – удивился Сегорм.
- Мы не успеваем, ты же видишь.
- У нас есть выбор? Я другой дороги не знаю.
- Эрхан, - с глубоким презрением усмехнулся вождь, одной рукой крепче прижал к себе учительницу, а другой скользнул по рукоятям кинжалов, проверяя, надежно ли они держатся в петлях, и резко выслал своего жеребца вперед. - Ну, Люас, держитесь. И ты, Сегм, не отставай. Будем прыгать – я тебя в воздухе не поймаю.
Они мчались вверх по пологому склону, и Люас, вцепившись в гриву коня, настороженно посматривала по сторонам, пытаясь увидеть то препятствие, через которое собрался прыгать вождь непонятного племени. Внезапно степь оборвалась. Конь рванулся вперед, в воздух, под копыта ухнул провал ущелья. Внизу, на двухсотметровой глубине, извивалась река, и гул перекатов бился о темно-красные обрывы. Сердце женщины замерло: она успела увидеть себя стремительно падающей вниз, в грохочущую воду, успела ужаснуться расстоянию до противоположного борта каньона, глупости решившегося на прыжок вождя - и тут Таур, рассыпая мириады мельчайших брызг, выбрался на берег горного ручья. Сзади послышался плеск: конь Сегорма перепрыгнул последний валун, а его всадник заявил недовольным голосом:
- Слушай, что за цирк, а? Будто по воздуху мы пройти не могли? Я теперь всем буду говорить, что был брюнетом, как Ас, просто поседел раньше времени, общаясь со своим братцем.
- Напророчишь, - непонятно ответил вождь. – А ворота здесь плавающие, их поймать надо. Да не бурчи ты, поехали, тебе еще совет уговаривать.
Ручеек, на берегу которого они стояли, искристым водопадом сбегал с отрога все того же (как показалось учительнице) хребта, но когда она сказала об этом Велимиру, он только улыбнулся:
- Нет, это уже не Хоргай – совсем другой мир. У нас здесь селение и школьная база, ну и всякие службы…
Кони, оскальзываясь на каменистой осыпи, взобрались на гребень отрога. Справа громоздился темный горный хребет, позади, за ручьем, расстилались покрытые сизо-серой степью предгорья, а впереди лежала широкая долина с лесистыми склонами. Долину пересекала сверкающая речка, вдоль которой и расположилось селение, а точнее даже поселок: несколько десятков деревянных корпусов (Людмиле Алексеевне подумалось «бараков», но она заставила себя не судить по первому впечатлению), приземистые дощатые конюшни и толпящиеся у самой воды палатки. Больше всего поселок напомнил ей временные городки строителей БАМа, наскоро сколоченные на пару лет и ставшие единственным домом на десятилетия.
- И вы здесь живете? – удивленно спросила Люас: безликость селения совершенно не сочеталась с колоритным обликом саскуиханнов.
- Нет, что вы. Это, можно сказать, административный район. Склады, архивы, лаборатории. Несколько комнат для совещаний и переговоров. Воины, - архаичное слово прозвучало в его устах вполне уместно, словно так и нужно было называть ее спутников, - воины живут либо в палатках вон в том лесу, - он указал на противоположный склон котловины, - либо вообще на ночь уезжают в какой-нибудь из соседних миров с быстрым временем. Наш мир вообще один из самых медленных, Земля раз в десять быстрее.
- А как он называется?
- Собственно, у этого мира нет названия, потому что здесь жили всегда, он не был открыт сасками. Кто-то говорит «Большой», кто-то «Главный». Раньше часто называли Центральным, но когда создали новую теорию временного поля, выяснилось, что мы вообще-то находимся в глубоком захолустье и претендовать на подобное название… - он покрутил головой.
- Теория времени?
- Мы не похожи на ученых? – снова улыбнулся араира.
- По правде сказать, не слишком, - смутилась учительница, разглядывая яркие цветы, усыпавшие землю по обеим сторонам от тропы.
Вождь протянул руку, сорвал с ближайшего скального выступа короткую ветку с лиловыми соцветиями, похожими на крупные одуванчики, подал ее женщине:
- Я и в самом деле не силен в теории, в основном знаю то, что необходимо для текущих нужд. Сегорма можете даже не спрашивать – ему до сих пор лекции по механике снятся в кошмарах. А вот Тина углубилась в физику времени довольно серьезно. Есть у нас и свои теоретики, хотя, в основном, мы выступаем в качестве спонсоров. Кстати, а что вы преподаете?

Вблизи ощущение временности селения усилилось. Двухэтажные дома, лепящиеся на склоне долины, даже не были покрашены, петляющие между ними улицы в дождь явно превращались в грязевые моря. Народу в селении было не так уж и много. В основном по улицам болталась молодежь и совсем маленькие дети, «дошкольного возраста» - по привычке подумала учительница, печально улыбнувшись: выглядело все это не слишком обнадеживающе, и ей все меньше верилось, что привезшие ее сюда мальчишки сумеют помочь. Хотя настроены они оптимистично…
Где-то вдалеке послышалось конское ржание.
- Это Талгар, - поднял голову Сегорм. – И как он всегда узнает, что мы вернулись!
- Положим, сегодня мы влетели с таким грохотом, что впору встать мертвым, - хмыкнул Велимир. – Все, мы поехали, догоняй нас.
Поехали они для начала к ближайшей конюшне, откуда вождь вывел высокого гнедого жеребца и изящную серую кобылку. Кобылка была оседлана, а с жеребца он тут же снял недоуздок, отшвырнул его в сторону, ловко попав на коновязь:
- Я не гарантирую, что смогу вести вас назад на Тауре, Люас. Если мы не будем особо спешить, поедете на Паве. Она спокойная, а если будет совсем страшно, возьму ее в повод. А это Талгар, конь Тины, он поведет нас, найдет кратчайший путь, - при упоминании о коротком пути Люас содрогнулась. - Он всегда знает, где его всадница.
На выезде из селения их ждали десятка три молодых людей верхами да свора псов, в которую вмешалось четверо зверей, более всего напоминающих гепардов. Все вместе это скорее напоминало охоту, а не готовый к бою отряд.
- Почему я подумала «к бою»? – удивилась сама себе учительница, но наткнулась взглядом на меч на поясе у вождя и лишь пожала плечами: средневековье какое-то.
Велимир перехватил ее взгляд и только мягко улыбнулся.

Зал оказался не слишком большим – пожалуй, сотни полторы квадратных метров. На узких столах вдоль стен громоздился всевозможный хлам: детали каких-то приборов, склянки с химикатами, разодранные книги и засаленная ветошь. Валявшуюся на полу тряпку с подозрительными бурыми разводами конвоир пинком забросил в дальний угол, но оставшееся на ее месте пятно ребята все равно осторожно обходили.
Конвоиры выдвинули на середину зала массивную конструкцию, более всего напоминающую рамку металлоискателя, только вместо порога в ней располагался круглый металлический пьедестал, а из боковой стойки торчали жгуты разноцветных трубок. Трубки начали аккуратно подключать к десятку небольших приборов, которые извлекали из-под груд хлама, но тут пришла Галита в сопровождении двух угрюмых молодых инженеров, и военных от оборудования отстранили.
Техники протянули через весь зал металлическую нить, на нее гроздьями подвесили приборы, стремительно подключили к ним трубки, по которым тут же побежали мельчайшие огоньки. Поколдовав над небольшим пультом, развернули в воздухе прозрачные полотнища двух экранов, отгородившись от остального зала тончайшей пленкой, словно огромным мыльным пузырем, и с головой ушли в какие-то свои, технарские, проблемы.
Галита попыталась их поторопить, но спецы только отмахнулись, и стало понятно, что уж им-то она не указ. Наконец оборудование было налажено, инженеры уставились в экраны, на которых переплетались многочисленные линии и пульсировали цветные пятна.
Галита, сморщившись, словно ей предложили горькое лекарство, заговорила по-русски:
- Мы сейчас снимем у вас ряд биометрических параметров. Вы по одному встаете на этот круг и ждете. Когда вам скажут, поднимаете прямые руки перед собой, ладонями строго вперед, вот так, - она показала требуемый жест, - и называете свое имя.
- Но зачем это все? – вдруг спросила Вика, сидевшая у самой двери.
- Доживешь – узнаешь, - хмыкнули где-то рядом.
- Нет, все-таки хотелось бы понять, - Стас даже попробовал подняться, но конвоир, улыбнувшись, толкнул его в плечо, и юноша не устоял на ногах. – В конце концов, у нас есть права. Мы граждане…
- Вы никто, и прав у вас нет, - отмахнулась Галита. – Еще раз услышу подобную глупость, прикажу выпороть прямо здесь, чтобы не возиться. Кто первый сейчас пискнул? Ты? Вот с тебя и начнем.
Конвоиры подняли Вику, подтолкнули к рамке. Ухватившись за стойки, она взобралась на подиум, выпрямилась, закусив губу, сдерживая то ли слезы, то ли резкую фразу. Техники уткнулись в свои экраны, на которых плавали гибкие четырехугольники, постепенно меняющие цвет с красного на желтый, а затем на травяно-зеленый. Галита покосилась на ближайший экран:
- Довольно. Подними руки. Ладони вперед. Ну, сняли? Сколько?
- Сектор смарагд, семьсот сорок, если она не зажалась.
- Гэр [1], - отмахнулась женщина, - мне точнее и не надо. Остальное как?
- Сто семьдесят два, шестьдесят пять, семнадцать и один, - инженер лениво считывал с экрана одному ему видимый текст. - Стоматология, типичные для Земли аллергии. Девица, кстати говоря. Да норма, Гати. Если что будет из ряда вон, я скажу. Тебе результат сейчас или потом все сразу выгрузить?
- Результат Тильберу, а потом вакору. Мне и задаром не нужно. Все, поехали дальше.
- Э, а имя!
- Черт… Эй, ты, как тебя звать?
- Вика. Виктория.
- Гэр. Слезай. Тадт, давай следующего.

Прошедших рамку молодых усаживали на другом конце зала. Процедура оказалась рутинной, и ребята уже достаточно спокойно вставали на круглый пьедестал, пока вдруг Галита, покосившись на темно-малиновые линии на экранах, не остановила техника:
- Ну-ка, проверь еще раз. Сколько там?
- Девяносто, ты же видишь. Красный порог.
- Понятно. Тадт, эту давай пока в сторону.
У Маши, стоявшей под рамкой, задрожали губы. Конвоир отвел ее к боковой стене, усадил, отгородив от остальных все той же тончайшей пленкой. Еще двоих Галита пропустила в основную группу, но следом отсадила сразу троих.
- Их что, отдадут тому… ну, который… был тут раньше? – в ужасе спросила Анька у подруги.
- Ты же слышала, - Валя сжалась в комок, закрыла глаза.
- И ничего сделать нельзя? Спаси их. Ты же можешь!
- Всех – точно не могу, - она зябко куталась в свою кожаную куртку. - Одного – попробую, если ты пройдешь без приключений. Только как выбрать этого одного?
- Не знаю… - растерялась Анька.

- Гати, глянь, а с этой что делать? – техник указывал на расплывающиеся на экране пятна морковно-розового цвета.
Стоявшая под рамкой Валя, казалось, совершенно не интересовалась своей судьбой, устало опустив глаза смотрела в пол.
- Давай пока тоже в сторону, - Галита пожала плечами. – Если у кого будет меньше, перебросим. Ка… стой, как звать-то тебя?
- Аля, - прошептала девушка.
Конвоир усадил ее к кучке отбракованных. Девушка безвольно привалилась к ножке шатающегося стола, закрыла глаза. Когда все вокруг отвлеклись на очередного тестируемого, провела рукой по лицу, снимая боль и усталость, тихо проговорила, ни к кому конкретно не обращаясь:
- Минуты через две громко скажи, что тебя тошнит.
- Но меня совсем не тошнит, - шепотом возразила Маша, оказавшаяся ближе всех.
- А ты все равно скажи. Вон, следующий Стас, как он встанет на стршиит [2], так и скажи.
- На что?
- На блин этот.
Стас взобрался на металлический цилиндр, выпрямился в рамке, по экранам побежали разноцветные кляксы: красные, желтые, зеленые…
- Меня тошнит, - громко сказала Маша, глаза ее распахнулись еще шире, в них стояли слезы ужаса.
- Кого, тебя? – презрительно взглянула на девушку Галита. И тут Алька со стоном завалилась на бок.
Старший конвоир подошел, склонился над ней, положил руку на лоб:
- Черт, я и забыл, у нее температура. Вы там чего намерили?
- Щас, погоди, - техник смахнул с экрана показатели Стаса, пробежал пальцами по пульту. – Да нет, все нормально. Нет температуры. Здорова. Ну-ка, давай ее сюда еще раз.
Тадт рывком поднял девушку на ноги, повел к рамке. Стаса согнали («Иди, иди, зеленый, сядь там со всеми»), Алька с трудом взгромоздилась на его место.
- Ты смотри, - техник зарылся в свои графики, - есть температура. И все показатели поехали. Было сто семнадцать, теперь за пятьсот и мерцает. Как, говоришь, тебя зовут?
- Аля.
- И это полное имя?
- Ну, Валя.
- Ага. Валечка, и где же ты эту заразу себе нашла?
- А если такой умный, что спрашиваешь? – вдруг сорвалась девушка. – Плохо мне, слышишь?! Совсем хреново! Сейчас загнусь здесь у вас, к матери!
Галита подошла, с размаху хлестнула ее по щеке:
- Что ты мне истерики катаешь, малолетка! Говори толком, чем больна.
- Ты чего, совсем идиотка? Он же все сказал. Дозу дай, уродина! Дай дозу! – Алька уже просто визжала, рисунки на мониторах мелькали с безумной скоростью, корчились разноцветные фигуры.
- Передача! – вдруг воскликнул второй техник. – Точно, смотрите, вот! Опа, исчезла…
- Ты записал?
- Не успел. Было меньше вдоха.
- Передача или поток?
- Больше похоже на передачу, но мог быть и поток. Черт, калибровка уехала.
- Ну, так тогда все понятно, - фыркнул Тадт. – Это ж она подзарядилась от подружки. Эй, как тебя, тебе полегче стало?
- Немного, - прошептала привалившаяся к боковине рамки Алька.
- Ну и все. Ладно, снимите с нее точные параметры и вон с той тоже, которую тошнило. Подпитайте их чем-нибудь и давайте заканчивать, а то вакор приедет, всем станет плохо. Гати, может, доложим Тильберу прямо сейчас?
- Не стоит, - коротко бросила та, обиженная, что ее отстранили от командования.
- Как скажешь.
- Так и скажу. Это был поток, потому что у сасков не бывает наркоманов, а больше отсюда передавать некому. Слушайте, умники, мы сегодня хоть что-нибудь сделаем вовремя?!
Техники вжали головы в плечи, быстро протестировали Альку и Машу, выдав уже привычный результат («Да зеленые они, Гати, ты их словно отбирала где»), в быстром темпе погнали оставшиеся тесты, и перед рамкой ожидали последние два школьника, когда в дверь заглянул часовой:
- Вакор подъезжает!

[1] Хорошо, ладно (аргаронский)
[2] Здесь: опора, база (аргаронский)

Продолжение следует...