начало тут

Анна видела праздник возвращения имен уже во второй раз и снова удивлялась происходящим с селением переменам. Всегда запущенный, похожий на провинциальный городишко, поселок вдруг становился строгим, холодным, резкие очертания домов прорывали внезапно ставшее низким и блеклым небо. Сегодня на площади, обычно пустой и тихой, собралось более двух тысяч воинов, зазвучала сдержанная официальная речь, зачастую слышались короткие фразы на звенящем тарцанском. Внезапно поднявшийся холодный осенний ветер рвал с плеч форменные плащи, взметывал кисти традиционных белых платков, которыми были укрыты лица выпускников, выстроившихся в четкое каре.
- Красивая церемония, - сказал Лиигат, усаживаясь рядом с молодой араирой на гостевой трибуне. – Только дует каждый раз так, что я и песни-то толком не слышу.
- Что, все время такой сквозняк? – удивилась она, поглядывая на затянувшие небо серые тучи.
- Разумеется. Ты ж посмотри, сколько огней да в одном месте - еще бы погоде не испортиться. Кстати говоря, не знаю, как вождь сегодня справится с требованиями канона. Сама посуди, шамана у нас теперь нет, танцевать некому. Тина ранена – петь тоже некому. Младшего вождя опять-таки нет, а по обычаю только он может заменить шамана.
- Похоже, Велимира это не сильно беспокоит - выглядит он просто замечательно. Я настольно привыкла видеть всех в повседневной одежде, что форму воспринимаю чуть ли не как верх изящества. Нет, ты посмотри, какая выправка, осанка, гордость...
- Вот только чего это ему стоило.
- Не понимаю... – взглянула на разведчика Анна.
- Сегорм утром ставил ему блоки на воспоминания.
- Но зачем?
- Пойми, Анюта, она умрет. Я видел очень много ран. Я видел, как сгорают араиры, а она веда. Ее пламя сильнее твоего в десятки раз, а ведь и тебе трудно сдерживать свой огонь. И Велимиру придется сегодня развлекать толпу, вместо того чтобы... Все, не будем о плохом. Мне, наверно, тоже надо было поставить пару блоков. Смотри, начинается.
Праздник покатился по проверенной веками процедуре, хотя было заметно, что многие обряды сегодня были значительно сокращены. После традиционного поздравления вождя и длинной речи Косты, главы школ племени, началось, собственно, представление молодых. Стас, который все-таки заменил сегодня шамана, хоть и не был официально объявлен младшим вождем, выводил очередного выпускника в самый центр площади, произносил традиционную скороговорку старинной формулы представления:
- Я вижу, что долгой дорогой по пламени миров в племя саскуиханнов пришел молодой огонь. Из какого мира идешь ты, странник, и как имя твое?
В ответ молодой называл мир своего рождения и сообщал, что имя его осталось у великого воителя, указавшего ему дорогу к селениям черного племени. После нескольких ритуальных фраз выпускнику предлагалось открыть лицо с тем, чтобы приведший его воин назвал молодого по имени. Тогда из толпы собравшихся выходил один их эрханов, называл себя и в двух словах рассказывал, где и при каких обстоятельствах встретил посвящаемого. В этот момент в диалог вмешивался вождь, требующий подтверждения верности закону, и после короткой клятвы наконец произносилось имя молодого.
Сегодня представлялось более пяти десятков выпускников, и где-то к середине довольно нудной церемонии Анна, постоянно выглядывающая в толпе Тину, перестала обращать внимание на происходящее в центре площади. Вдруг толпа собравшихся возмущенно загудела, на трибунах начались перешептывания. Замерзший Лиигат, к тому времени полностью закутавшийся в свой зимний плащ, вынырнул из-под капюшона, крутил головой, как внезапно разбуженный гриф.
- Что случилось? – спросила у него Анна, удивленно глядя на центр площади, где рядом со Стасом, вопреки требованиям обычая, стояло сразу трое молодых.
- Давненько я такого не видел. Девица, та, что справа, заявила, что родом с Н’ягана, и сослалась вместо великого воителя на свою сестру, дескать, по ее следам пришла в знаменитое черное племя.
- Ну и что? В прошлый раз вообще пара близнецов была.
- А то, что сестра ее столь же спокойно сообщила, что родилась на Земле, и призвала в свидетели брата. Выходит, родители у них из племени и растили их в каком-нибудь быстром мире. Ох, и влетит им потом от Велимира... От тебя, кстати говоря, тоже должно влететь, ибо это одно из самых серьезных нарушений закона, который младшая араира в отсутствие веды обязана блюсти неукоснительно.
- До этого обычая я еще не дочитала, - улыбнулась девушка, смутно припоминая, что нечто похожее она видела в одном из обязательных текстов, но вот в каком... – А юноша, тот, что с ними рядом?
- Так это и есть обещанный брат. Вот он сейчас сообщит, что...
- Долгая дорога вела меня от заброшенных перевалов Альтара по следам старшего брата, - невыразительной скороговоркой пробормотал юноша, переминаясь с ноги на ногу. Он был на голову выше Стаса и чувствовал себя неудобно под пристальным вниманием собравшихся.
- Как, еще один брат? – Лиигат уже полностью выпутался из своего плаща и откровенно развлекался, наблюдая за происходящим. - Становится все интереснее. А ты учти, Анюта, что теперь имеет место злостное нарушение закона, и придется тебе требовать ссылки этих воителей куда-нибудь на запад, подальше от границы...
Четвертый вышедший на середину площади выпускник оказался чуть ниже и уже в плечах, чем его брат, но даже под укрывающим его белым платком была видна выдержанная осанка и гордый поворот головы.
- Я, как старший в роду, - ответил он на уже порядком надоевший всем вопрос Стаса, - привел в черное племя сестер своих, Алинию и Наташу, а также брата, Итора. Великая воительница указала мне дорогу от берегов Великого моря, что в мире Сосен, и ради ее имени принес я в племя свой огонь.
- Ой, что сейчас будет, - разведчик, обычно немногословный, сегодня веселился как ребенок, наблюдая, как Стас старается сохранить невозмутимое выражение лица, глядя на такое нарушение обычая: по традиции, имя представляющегося мог назвать только воин племени, никак не другой выпускник. Между тем молодые наконец-то стянули платки, и удивление собравшихся стало еще больше: все четверо оказались совершенно непохожи. Сестры были красивы, но совершенно по-разному: более плотная, золотоволосая Алиния производила впечатление озорной и непосредственной девчонки, в то время как ее сестра, изящная и гибкая, казалась задумчивой и серьезной девушкой из аристократической семьи. Рыжий Итор, наконец-то выпрямившийся во весь свой огромный рост, неуклюже пытался повернуться к толпе боком, чтобы скрыть несколько белесых шрамов, располосовавших его левую щеку. А старший брат, с вызовом взглянувший на стоявшего перед ним араиру, кривил тонкие губы, настороженно переводил взгляд с одного лица на другое, точно ожидая выкрика или даже удара. Золотистые волосы юноши, собранные в хвост на затылке, беспокойными локонами спадали ему на спину, еще больше подчеркивая горделивую осанку и явно дворянское происхождение.
- Экий непростой мальчик, - заметил Лиигат, разглядывая выпускника. – Он же специально представил всех своих - знает, что родители нарушили закон, и теперь боится возмущения толпы.
- Ну не съедят же их, на самом деле, - улыбнулась араира, глядя на своего супруга, пытающегося, несмотря на развивающийся скандал, продолжить церемонию.
- Воины племен, вы указали дорогу этому юноше и привели в селение молодой огонь. Кто поручится за него своим именем и кто вернет ему принадлежащее по праву?
- Имя Олеч принадлежит этому воину по праву рождения, - толпа в самом дальнем углу площади расступилась, и вперед вышла Тина, сбрасывая с головы глубокий капюшон, до того времени укрывавший ее от любопытных взглядов окружающих. – И мне ли о том не знать, ибо я назвала этим именем своего сына.

Двое воинов, которых непреклонный Сегорм приставил к арестованной, стыдливо отводили глаза, смотрели в низкое серое небо. Сама веда спокойно шла впереди, только пожав плечами в ответ на сообщение, что должна быть заключена под стражу.
- Тина, зачем ты это сделала? – спрашивал, идя с нею рядом, Велимир.
- Сейчас я объяснять не буду.
- Ты нарушила четыре обычая племени, тебя должен судить совет, - это уже Сегорм.
- Пускай.
- Как твоя рана? – вмешалась Савэйла.
- Я два месяца провела в Мезокаллее, все зажило.
- Но когда ты успела? – снова Велимир.
- Тебе все блоки сняли? Кто в прошлом году следил за мной, кому я была нужна?
- Но целый год они в школах, и никто не догадался... - это Стас.
- Ты же знаешь обычаи.
Все замолчали, не зная, что говорить перед такой решимостью. Веда быстро притянула к себе Анюту, что-то зашептала ей на ухо. Девушка покраснела, заулыбалась, замотала головой. Тина отпустила ее:
- Так зайди ко мне вечером. Надеюсь, великие воины разрешат, - она обернулась к Велимиру.
- Конечно, - это вождь.
- Обязательно, - Анна.

- Пойми, Савка, если такое спустить один раз, то... – качал головой Сегорм, спускаясь по слабоосвещенной лестнице главного корпуса.
Просидев полтора часа в кабинете Велимира, предводители все-таки согласились разойтись и отложить решение до завтрашнего совета.
- В конце концов, ты не араира, тебя это не должно заботить, - супруга обняла его за плечи, потянулась поцеловать в щеку.
Сложившаяся ситуация казалась ей скорее забавной, чем опасной, а серьезность Сегорма она сочла данью мужской солидарности.
- Меня беспокоит другое, - отстранился воин. - Если мы потеряем силу веды, нам будет очень непросто.
- Не бойся, не настолько же она глупа, чтобы... – Савэйла открыла дверь и отшатнулась назад, в глубину корпуса: перед ней, зазвенев, скрестились два стальных меча. - Что происходит?
На крыльце ждали дети Тины – все четверо. Стоявшая впереди Алиния все еще преграждала предводителям дорогу обнаженным клинком, ее братья прятали мечи в ножны, а сестра угрожающим жестом положила ладонь на рукоять кинжала.
- Мы хотим видеть мать!
- Боюсь, что это невозможно, - произнес, аккуратно отведя рукой обнаженный клинок, Сегорм. – Тина арестована за нарушение обычаев.
- Это ничего не значит! - темноволосая Наташа выступила вперед, в голосе ее звенел сдерживаемый гнев, и Савэйле вдруг подумалось, что воля у девушки, кажущейся хрупкой и ранимой, пожалуй, что и жестче, чем у ее братьев.
- Она будет полностью изолирована от мира.
- Должны быть исключения!
- Исключений тоже не будет.
- Но... - девушка замолчала.
Алиния гневным движением вбросила клинок в ножны, хлопнула сестру по плечу:
- Не отступай, Натка! Или мы не дети нашей матери? Мы имеем право видеть ее.
- Тем не менее, ни вы, ни кто другой не увидит ее до утра, когда соберется суд.
- Суд? Уж не ты ли, виниз, собираешься судить веду, хранительницу этера?
- Не оскорбляй меня, девчонка, - рука Сегорма невольно потянулась к ножу.
- Оскорбить тебя? Едва ли это возможно! Сам ты оскорбляешь, даже не замечая этого.
- Уж не тебя ли?
- Мою мать! Тебе было легко смеяться над раненой и безоружной.
- Что за шум? – по лестнице сбежала младшая араира, откуда-то сверху послышались торопливые шаги Стаса.
Савэйла обняла мужа за плечи, пытаясь успокоить:
- Сегм, ребята не в себе, они огорчены, расстроены...
- Подожди! Девушка, откуда ты знаешь, что Тина была ранена?
- Мне сказали.
- Кто?
- Это была...
- Аля! – предостерегающе воскликнул Олеч.
- Это неважно, брат вождя! Ответь, допустишь ли ты нас к матери.
- Нет.
- Отчего же? – вышел у него из-за спины Стас. – Почему бы их не пустить?
- Потому что это опасно.
- Для кого?
- Для племени, конечно. Ты еще помнишь, чему тебя учили? Тогда ты можешь угадать решение совета.
- Ты что, сошел с ума? Дети ни в чем не виноваты.
- Они опасны! – Сегорм стал терять терпение.
- Да что за глупость! - араира шагнул вперед, супруга повисла у него на руке, уговаривая:
- Стас, не лезь. Это дело семьи вождя.
- Это дело всего племени!
- Вот пусть племя и решает. А ты иди, иди, - она подтолкнула его в сторону госпитального корпуса и, когда юноша отошел, вдвоем с подругой накинулась на Сегорма:
- Ты что, собрался поссориться со Стасом? Дело дохлого клонра не стоит. Пропусти ребят, а завтра разберемся. Закон тоже не всегда нужно соблюдать дословно.
Эрхан возмущенно взмахнул руками:
- Десять тысячелетий племя удерживает только закон. И все должно решиться именно по закону.
- Все должно решиться по правде, даже если зазвенит оружие, - звонким голосом отрезала Наташа, повернулась к предводительницам, поклонилась с усмешкой. – А в вашем положении, женщины, я бы вообще не вмешивалась в это дело. Здесь говорят воины.
- Не оскорбляй мою жену! – вскипел Сегорм.
- А что за шишка твоя жена? Да и кто ты такой? Кто дал тебе право судить? Уж не родство ли с вождем?! Так я знатнее тебя – я его дочь, - Алиния снова выхватила меч.
- Эй, воины, возьмите девчонку!
- Сначала вам придется убить меня, - пробасил шагнувший навстречу подбежавшим эрханам Итор.
- И меня тоже, - клинок Олеча зашипел, выходя из ножен. - Я не хотел бы драться с саскуиханнами, но мне не оставляют выбора.
- Опустите мечи, - прозвучал из глубины темного холла голос Велимира. Вождь выступил из тени, недовольно посмотрел на обнаженное оружие. – Я приказываю, опустите мечи. И вы, воины, тоже.
Стража отступила, Олеч вбросил клинок в ножны:
- Я подчиняюсь отцу, - и коротко взглянул на сестер.
- Ты старший, твое слово – закон, - опустила меч Алиния, посмотрела на Анну. – Женщина, ты сегодня увидишь нашу мать. Расскажи ей обо всем произошедшем. И добавь: я все равно буду у нее вечером. До свидания, араиры! – она повернулась и пошла в сторону реки, где традиционно ставили палатки для выпускников.
Братья, переглянувшись, поспешили за ней, а Наташа задержалась:
- Мне жаль, отец, что такова наша первая встреча. Здесь все были неправы. Аля младшая, мать и мы ее всегда баловали. Она очень любит Тину... Да что там говорить, - она махнула рукой и ушла следом за сестрой и братьями.

- Спасибо, что все-таки пришла, - Вед-Атан поднялась навстречу гостье.
Заметив, что та смущена блеском парадной формы, провела по плечу рукой, собирая многочисленные значки и нашивки.
- Но ведь ты просила.
- Какой ты, Анюта, все-таки простой человек, - улыбнулась женщина, окинула взглядом тонкую фигуру подруги. - Давно?
- Второй месяц, - снова покраснела та.
- Не смущайся. Завтра утром я отправлю тебя в другой мир, поспокойнее.
- Зачем?
- Малыш, пойми, от твоего сына очень многое зависит. Скоро война, а ему быть вождем. Если он родится в быстром мире, то расти и взрослеть будет по иному времени. На Земле он вырос бы за полтора года нашего мира, в Мезокаллее – за сутки, на Атуре, там, где будешь жить ты, - примерно за месяц. Кроме того, ты сможешь появиться в племени дня через два, и это важно, а то поднимется такой шум... Ведь у араиры не должно быть детей.
- Кстати, о детях. Твои сегодня уже устроили такое!
- Опять Алька сорвалась?
- Да обе они хороши.
- Девчонки, - улыбнулась Тина. – Ничего, обтешутся. На них тяжелый груз – дети веды.
- Слушай, - гостья присела на широкий подоконник, - что все так на тебя взъелись? Что, араира и веда – не люди?
- Ты уже учила обязательные тексты?
- Почти все.
- И «Песню о конце времен»?
- Да, - содрогнулась Анна. Именно этот текст она совершенно не хотела вспоминать.
- С какого места тебя Савка заставила ее зубрить?
- Традиционно, как я понимаю. «Четверо их стояло на вершине закатного склона...» - процитировала молодая араира.
- Отлично. Помнишь там дальше: «И был у них сын», затем о его жестокой судьбе и смерти. И все время вопрос: «не так ли?»
- Да. «И во всем виноват обычай, не так ли?»
- О, вот это главное. А дальше идет баллада о великом воине, его победах, и нигде ни намека на его родителей. Он спас весь Свет, а тот сын «стоявших на вершине» его погубил. Так вот, слишком многое из этой песни уже сбылось, и при нас, и раньше. Потому в племени боятся, что ребенок одного из старших огней – трое араир и веда, итого четверо, сама понимаешь, - так вот, этот ребенок погубит все миры. Лично я в это не верю. И завтра буду пытаться доказать всем, что не стоит слепо следовать древним текстам. По крайней мере, эти литературные памятники нужно внимательно прочитать, прежде чем судить на их основании. Жаль, ты уедешь...
- Так расскажи мне сегодня.
- Только в двух словах, хорошо? Я уже с ног валюсь. Понимаешь, Анюта, похоже, что великий воин и «сын» - одно лицо. Просто где-то в его судьбе случится событие, которое толкнет его по одному из двух путей. Мне кажется, что это обычай, вот только какой...
- Ты-то догадалась, какой! И завтра будешь бороться против него. Бороться за своего сына, ибо он и есть великий воин. Я знаю, что тебе поверят и что он, - Анна прижала ладонь к талии, - что мой сын будет другом...
- Все-таки Люас учила литературе получше, чем предводительница Савэйла, - вздохнула веда. - Перечитай «Песню» на досуге, времени у тебя будет много. Не появляйся здесь, пока ребенку не исполнится хотя бы месяца три. Да, и помни, до шестнадцати лет его нельзя привозить в медленные миры, ни в коем случае!
- Хорошо, я понимаю, - Анна встала.
- Завтра перед рассветом жди проводника, он отведет тебя в Атур. И подумай над нашим разговором. Вспомни: «Твердили коням, подгоняя огни, о надежде», - говорила Тина, поднимаясь следом за ней.
- К чему это? – она взялась за ручку двери.
- Так, просто. Ну, будь счастлива...
Гостья остановилась на пороге:
- Да, совсем забыла. Алиния клялась прийти к тебе сегодня вечером.
- Невыносимая девчонка! Ну и влетит же ей, - говорила Тина, закрывая за подругой дверь. Оставшись одна, она грустно улыбнулась: - Ибо он и есть великий... Какое счастье жить во тьме, не зная будущего.
Веда присела к узкому окну, смотрела на угасающий закат:
И был у них сын, чье имя укрыла клятва.
Свет потерявший, он стал для света угрозой.

Продолжение следует...