- Ты помнишь их маленькими, какие они были прелестные девчушки, правда? Мы так ими гордились с женой! – рассказывал мельник своей кошке, теперь Миссис Норрис, и Василеусу после того, как ураган близняшек умчался к неведомому Митьке. – Мы так им были рады, и они нас радовали! А какие были помощницы! Деревня-то была все же далеко от мельницы, и малышек мы туда нечасто водили. Конечно, все знали, что вот он, Хогвартс, недалеко, и конечно, они будут в нем учиться и станут самыми сильными и добрыми волшебницами в мире. Я и подумать не мог, как я тогда был счастлив.

Котенок Василеус пытался представить себе и деревню неведомых магов, и громаду Хогвартса на горизонте, и мельницу, но никак у него не получалось. Даже дочек хозяина «маленькими и милыми» он никак не мог себе представить. При его жизни эти две здоровенные девицы всегда носились по дому как кони, дрались, постоянно ссорились и изводили отца взаимоисключающими требованиями. А хозяйку он и вовсе не застал, она уехала в город жить раньше, чем он родился. Ни одной же фотографии или портрета семьи дома не водилось либо они были так спрятаны, что даже сестре Василиске найти их не удалось, хотя она постоянно лазила во все шкафы и исследовала все сундуки.

- …А потом у соседей сынок получил письмо – с приглашением в Школу. А нам все не несут и не несут, уже осень настала, а все никак не зовут наших девочек учиться, - продолжал мельник. – Мы сходили даже к Привратнику – вдруг что-то перепутали? Может сова заблудилась или к другому мельнику прилетела? К нам вышла строгая ученая дама и, узнав, в чем загвоздка, пригласила в комнатушку при Воротах. Затем вышла к нам снова и сказала, что дочки наши в списках этой Школы не значатся. Возможно, другая Школа пришлет нам вызов, всякое бывает. Жена-то у меня из лесных краев, восточных, мало ли что – вдруг сова и впрямь не долетела еще? Ну, подождали до зимы, а письма все нет и нет, а тут каникулы, соседкин сын на Рождество вернулся, другие детки поехали по домам, а наши как дома сидели, так и сидят! Съездил я, конечно, куда надо, спросил, что за беда такая? Мне пообещали приезд мага-инспектора и сказали ехать домой. А дома уже нехорошо было – девочки обиделись, и на нас тоже, хогсмитовские бабушки знакомые стали как-то странно посматривать, но на мельнице-то все это было не слышно и не видно. До поры до времени.

Норрис ходила по столу перед мельником, слушая печальное повествование и размышляя.

- Приехал маг, ученый такой сморчок, походил вокруг, поговорил с девочками, с нами побеседовал о том о сем – этакий Дед Мороз, смешной и веселый. Полазил в своих книгах, сов разослал целую совятню, побеседовал с местными ведуньями… В общем, развел тут целую канцелярию, как будто отделение больницы. Потом нам и сказал, что науке такие факты известны, но предсказать их невозможно, а вылечить и вовсе пока нельзя. В общем, из-за того, что дочек двое, чего-то им не хватило, и то ли магия в них вся на выживание ушла, либо как-то в генах разделилась. В общем, либо они родились без магии, либо они вообще бы не родились, что-то в этом роде. Я под конец уже и не разобрал, что он там лепечет, за жену боялся, она была белее снега. Маг еще там что-то говорил. Какие-то опыты проводил, и сделал вывод, что у наших дочек генетическое вроде как уродство - отсутствие магических способностей. Говорит, такое бывает, просто обычные дети, ничего страшного. Хуже, если бы слепые или с каким еще жизненно важным повреждением родились. Пытался, в общем, успокоить, наверное. Выписал бумагу, справку, что это врожденное, но посоветовал срочно уехать. В Магглию. Девочки еще маленькие, в магошколу не ходили, уехать подальше, и скоро они волшебный мир и забудут. Постепенно все эти магические годы сказкой покажутся, возраст еще нежный, а там – жизнь у них сложится как у обычных магглов, несколько миллиардов живут без магии - и ничего!

Кошка сочувственно ткнулась лбом в мельниковое плечо, тот привычно погладил её, глядя куда-то в угол, и все страхи и потрясения того ужасного переезда снова оживали для него.

- Выбрали мы деревеньку, чтобы подальше от дорог, людей и прочих маггловских штучек. Жена съездила, оценила, приехала больная вся, много плакала. Говорит, как же мы теперь будем жить-то? Я пытался сделать вид, что ничего не происходит, что все нормально, что колдомедик ошибся, но все равно было понятно – надо съезжать. Пока в Министерстве Магии нам выправляли документы, пока мы собирали вещи и набирались храбрости, пока придумали легенду про наследство в другом месте - так вроде бы и стало казаться, что развеется все, что это все показалось. Выбрались летом, поближе к осени, чтобы девочки сразу в школу пошли, другую, маггловскую, в которую их вызвали специальным письмом – колдомедик помог, выписал специальное, на богатой бумаге, в маггловский конверт вложил, все честь по чести. А потом я собрал все, последнее погрузил, тебя на воз посадил и поехал... А приехал уже без тебя. Вот тогда-то все и оборвалось.
- Страшно было, конечно, и жутко, как после кораблекрушения на чужой земле: все вокруг чужое, дикое какое-то, волшебные палочки у нас отобрали, чтобы мы привыкали к жизни магглов, не пугали простых людей. А мы в первое время переселенцами из дальней провинции прикинулись – дескать жили очень далеко в пустыне и даже электричества у нас не было. Ничего не умели делать – ни свет включить, ни плиту зажечь, ни суп сварить, ни дверь закрыть, ни одежду погладить; учителя в школе косились на нас, что девочки наши только сказки читали, а как ручка простая пишет и кран открывается, не знают. Но ничего, постепенно прижились. Обучились и тому, и другому, и третьему. Жена, правда, считала, что я зря нас с места сдернул, что неправда это все – и дочки наши обычные ведьмочки, а не с «врожденным отсутствием колдовских способностей». А после первых двух лет стало ясно - не обманул колдомедик. Сквибы они, самые настоящие сквибы. Я раньше о таком только читал, в голову не могло прийти, что это со мной может случиться. В Магомир нам в первые годы даже ездить запретили – чтобы обратно не кинулись, привыкали жить как местные. А теперь даже и не тянет – чего раны душевные зря травить? Потому я за тобой и не вернулся, все надеялся, что рано или поздно, но ты найдешь нас, а потом от тещи сова прилетела, что мельницу так и не купили, и она по осени от молнии сгорела, и ты вместе с ней… Тут я окончательно понял, что туда больше никогда не вернусь. И стал жить тут, раз уж так криво жизнь повернулась. Зато девочки живут тут как умеют, и о волшебниках и не знают, сказки забыли, журналы вон читают .. глянцевые и всякие. В общем, все как у всех. Только вот такой кошки больше мне не попадалось, нет больше таких, хотя я всех кошек в округе подобрал. Ни дружить, ни работать, ни даже говорить не умеют, хоть плачь…

***

Мельник все рассказывал про их безрадостную жизнь в деревне, как, не выдержав «этого всего», ушла жена, а девочки стали и вовсе неуправляемы…
Котенок Василеус опять стряхивал слезы кончиком хвоста, до того ему было жалко и хозяина, и его жену, и дочек, и мельницу, и прабабу… тетю Норри, и вообще всех, кто когда-то бросал нажитое место и уезжал в никуда. Он сам-то дальше речки и не бегал, и то за мальчишками, и поездка в другой мир ему казалась недостижимой далью.
Норрис было ужасно стыдно. Ужасно. Если бы кошка умела краснеть, то она стала бы пунцовой от кончиков ушей до последних волос пушистого хвоста. Что сказала бы Лабораторная Крыса, даже представлять не хотелось – утешало только то, что белохвостой в Собакино не было, иначе Миссис Норрис следовало бы пойти и утопиться от такого позора. Крысы, конечно, и близко не могло быть, но мысленно кошка постоянно беседовала со своей спарринг-подругой и представляла все её ехидные замечания. Что самое обидное, правильные и от того еще более непереносимые. Ох, как стыдно…
Норрис сидела на подоконнике и переживала чувствительнейший удар по самолюбию.
Ну почему, почему она твердо решила, что если мельники уехали, то навсегда, и не поселились где-то еще, а провалились в небытие? Не в тюрьму же их увезли, на самом-то деле? Да и там их найти тоже было можно. Почему она не сделала простой попытки найти их раньше? Почему она не подумала, что могли возникнуть некие обстоятельства, из-за которых мельнику и его семье нужно было покинуть свое место жительства? Ведь мельник, уезжая, закрыл двери и взял с собой все, что мог забрать, упаковал даже котенка, но она не догадалась и, даже более того, сбежала от него обратно.
Сама сбежала.
А виноват, почему-то, оказался мельник.
«Бросил» и все тут - обвиняла его потом кошка. А получилось, что это она сама его бросила и убежала обратно. Еще и обиделась, кстати.
Не сделала при этом даже ни единой попытки ни понять, ни найти, ни спросить.
«Типичная кошачья логика», сказала бы Крыса.
Да, не знала, что такое Маггломир, да и Магомир ограничивался Хогсмитом, но язык-то ей для чего дан? Не только же сметану лизать! Надо же так было завязнуть в своем горе, закружиться с своей беде, что даже не подумать о том, что другим без неё может быть еще хуже! Люди - они же беспомощны без присутствия рядом мудрого и верного домашнего друга!
Ох...
Да, и на месте не сразу поняла. Вот до чего она недогадливая кошка!
Думать даже об этом противно!
И это она, она, столько времени прожившая в Магглии и видевшая, как и с каким трудом волшебники привыкают к магглоштучкам! И как она сразу не догадалась, что настоящим волшебникам не приходится шлепать по стене, включая свет, и туфли вручную разбирать им не приходится тоже, да и развлекательные штучки одного не работают у другого, и не требуются волшебникам все эти поющие железки…
Но тогда такая простая мысль просто не пришла ей в голову, и, судя по всему, права Лабораторная Крыса, ехидно утверждая, что Норрис склонна к типичному кошачьему головопятству… Хорошо хоть, белохвостая не узнает об этом!
Да, не будь Норрис такой потрясенной, обиженной и такой страдающей тогда, могла бы она найти мельника и помочь своей несчастной семье. По крайней мере, решила Норрис, могла бы попытаться. Она всегда умела наводить порядок и приносить пользу. И тогда людям, пережившим крушение всей жизни, было бы не так плохо, как без неё. Хотя бы мельнику и его жене.
Ой, как стыдно…

***

«Крыссссссьь, что делать-то?»
«Исправлять, пока не поймали и не дали по ушам!»
Да-да, верно! Надо все исправить, и она, Норрис, обязательно сумеет это сделать!